Вор и убийца (СИ) - Корвин Флейм (книги онлайн полные версии txt) 📗
Я поспешил к Акану. Его противник затравлено оглянулся и пропустил выпад короткого горского меча. Мы прикончили их всех! Мы и стрелы эльфа! На лбу выступила обильная испарина, я весь взмок, иссушала жажда.
Грянул хлопок, потом еще один. Я равнодушно посмотрел на двух всадников, которые так и остались у поворота на Бранд. Трудно передать внутреннее состояние, только новые выстрелы казались чем-то неопасным, словно раздавались где-то далеко. Может быть, сыграла приглушенность звука пальбы, или то, что стражники развернули коней и скрылись из виду.
— Рой, как ты? — окликнул я толстяка.
— Ничего, — ответил горец, приподнимая плечо и согнув поврежденную руку в локте. Толстяк кривился от боли, но молчал. Рука двигалась и нестерпимых мучений не доставляла, значит, рана не должна быть серьезной.
— Что с гномом? — спросил я.
Барамуд сидел с закрытыми глазами в нескольких шагах на земле, упершись спиной об дерево. Гном что-то неслышно бормотал. Жив, но не смертельное ли у него ранение? Мимо прошел эльф, вытирая пучком сухой травы красные разводы на ноже. Лицо Крика эмоций не выражало.
— Надо сделать перевязку. Тебе и гному.
Я нагнулся к убитому стражнику, чтобы отпороть рукав камзола и сделать из рубахи бинты. Меч Роя поразил его в грудь, и кровь правую руку мертвеца еще не залила. Одет он был коричневую куртку городской стражи. Внимание привлекла черная траурная повязка выше локтя.
— Что это?
— Крысоловы. Их знак.
Я с удивлением воззрился на толстяка. Занятное известие для ночной крысы.
— Полсотни наемников при генерал-губернаторе, — пояснил Акан, — квартируют в казармах стражи и получают жалование, но не совсем стражники. Ловят беглых и иногда охотятся на контрабандистов, да выполняют особые губернаторские поручения, которым не нужна огласка. Та же контрабанда. Местных в крысоловы не набирают.
Я надрезал шов на рукаве мертвеца и потянул ткань в разные стороны, нитки шва лопались с громким треском. Рубаха мертвеца была в меру белой и чистой. Брезгливости не ощущалось. Не первый и, полагаю, не последний убитый рядом со мной.
Я вор, пират и попросту темная личность, как ни крути.
— Крысоловы — это личная гвардия загорских генерал-губернаторов, кормятся с губернаторской кухни, — продолжил толстяк, скидывая куртку, — с его казны же и половину жалования имеют. С недавних пор сидят на коште у Конрада Дамана, а, сегодня, как видишь, кто-то вспомнил об их изначальном предназначении и направил за нами. Аж треть отряда!
Не думаю, что Даман узнал про меня и натравил своих крысолов. Просто в Бранде кто-то не поленился сопоставить очевидное и организовал погоню по наиболее вероятному маршруту беглецов, либо вырвали эти сведения у Шрама. Я прогнал мысль о пытке. Для Джона лучшим исходом была бы быстрая смерть у дверей серой бастионной тюрьмы.
Ранение горца выглядело неопасным. Разрез длиной в палец хоть и глубок, но больше кровоточил и доставлял боль, чем представлял серьезную угрозу. Если только Рой не поймает гангрену.
— Кровь остановил, нужно найти мазь для ран, — я перетянул руку горца выше пореза и забинтовал повреждение. — В повозке инквизиторов должно что-то быть.
— Точно, — толстяк, кряхтя, натянул куртку. Боль он испытал все-таки серьезную, я недооценил тяжесть ранения, — и про Фосса мы подзабыли.
Прихватив меч и насвистывая песенку, Рой направился к телеге. Его нисколько не волновала смерть вокруг.
Крик склонился над гномом, тот бормотал на своем языке, взгляд Барамуда был какой-то осоловевший. Перворожденный сорвал с плеч хозяина всю одежду. Могучий торс Барамуда покрывала бурая корка, крови он потерял изрядно.
— Подстрелили меня, песьи выродки, — прохрипел гном, поймав мой взор. — Есть у тебя, что выпить? А то у него не допросишься.
Эльф с бесстрастным лицом заканчивал перевязку. В его наплечной сумке имелись и настоящие бинты, и мазь, толстый слой которой был намазан под белой льняной перевязью на лопатке, куда угодила пуля.
Я развел руками, впрочем, Барамуд не увидел этого, его взор помутнел и поплыл. Дьявол! Как же хочется пить. У одного из убитых нашлась полная фляжка эля. Я с наслаждением выдул половину, оставшееся опорожнил в глотку Барамуда. Пил он с жадностью.
Потом вдвоем, я и эльф тащили гнома до телеги. Тяжел же он! Словно гору на плечи взвалили. Барамуд пребывал в полубессознательном состоянии, но хотя бы самостоятельно переставлял ноги.
— Эй, Гард, сюда! — позвал горец. Его голос раздавался из-за тента.
— Сейчас!
Мы с большим трудом перевалили гнома на повозку к кучке соломы, где раньше сидели монашек и служка. Барамуд часто дышал, словно не хватало воздуха. Снизу доносились стоны раненного стражника. Дорога позади повозки напоминала место небольшого сражения: у тел убитых крысоловов фыркали четыре лошади. Остальные разбежались. Крысолов снова протяжно застонал.
Обнажив нож, эльф опустился на корточки перед ним. Я уловил выражение лица Крика. Маска бесстрастности исчезла, он предвкушал убийство с видимым удовольствием.
На жизнь стражника наплевать, но как-то не по душе, когда человека режут словно скот, пускай и врага. Крик поднял голову и улыбнулся. Красивый, с идеальными пропорциями лик и белоснежная улыбка, а в глазах смерть. Я отвернулся. Перворожденному есть за что платить людям жаждой убийства. Стон стражника оборвался.
Я залез на телегу и, одернув полог серого тента, забрался внутрь. На меня смотрел осунувшийся, бледный Оливер. С небольшой щетиной, что в здравии для него было немыслимо. Бывший наемник полулежал на носилках, Акан подбил под его спину одеяло и подушку. Второе одеяло прикрывало ноги. Фосс был одет в дорожную одежду, какую носил, пока добирались до Бранда. Сам Рой примостился рядом.
— Рад тебя видеть, вор, — негромко произнес бывший наемник. Говорил он тихо. Заметно, что Оливер крайне ослаб, и даже слова давались ему с трудом, однако в глазах светилась прежняя несгибаемая воля.
Поприветствовав, я крепко пожал руку Фосса. Кажется, он действительно рад меня видеть.
— Я рассказал, что произошло, — сообщил горец.
— Помню только, подошел к окну… — заговорил Оливер и замолчал, пытаясь найти в памяти картинку из прошлого.
Вздохнув, я снова поделился воспоминаниями о событиях, которые случились в тот злополучный день в таверне «У кота». О шорохе над головой и схватке с таинственной фигурой. Когда заговорил о противнике в черном, Оливер напрягся, словно поймал ниточку воспоминаний, но спустя несколько ударов сердца вновь откинулся на подушку.
— Нет, — признался он, — не получается что-нибудь вспомнить. Могу лишь сказать… Что-то привлекло мое внимание за ставнями гостиничного окна.
— Это я не закрыл их, — мне было очень непросто произнести эти слова. Из-за моей авантюры Оливер едва не лишился жизни и сейчас сил у него, как у немощного старика.
— Нужно уходить отсюда, и как можно скорее, — внешне Фосс не отреагировал на мое признание, за что я был крайне благодарен. Он сменил тему разговора, может быть потому, что уловил мое тягостное настроение. — Как скоро стемнеет?
Толстяк высунулся на мгновение наружу.
— Час у нас имеется, — сказал он и добавил. — Гном ранен.
— Рана серьезная? — спросил Фосс. Его глаза закрылись, силы отставляли бывшего наемника.
— Потерял много крови и передвигаться не сможет, — пояснил я.
— Мы сможем добраться туда на повозке? — Оливер с большим усилием разлепил глаза и обратился к горцу. Разговор давался ему с еще большим трудом.
— Теперь только телегой, — ответил Рой, — втроем двоих на носилках не утащим.
Очевидно, Акан собирался замести следы в лесу. Не скажу, что данный замысел мне понравился, уж лучше ехать по дороге, чем углубиться в чащу. Ночью в лесу не видно ни зги, а на проселке, то бишь на открытой местности, легче заметить опасность. Я даже порадовался, что будем уходить дорогой.
— Почему вы едва не накинулись друг на друга перед появлением стражников? — вдруг спросил Фосс.
