Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
- Гнусная хабалка с крыльями! - закричал он, грозя сжатыми кулаками в небо.
Оплевываясь, он вытирался пропитавшейся рыбой тряпкой, не обращая внимания на говорливую покупательницу.
- Говорю, рыба твоя протухлая, чурбан, - она повысила голос.
- Меньше чем за тридцать медных не продам, я уже сказал, - проревел Ульф.
В грязноватой бороде толстяка застряли белесые капельки и поблескивающая чешуя над обветренной губой.
Покупательница начала ему досаждать, но торговаться ему вовсе не хотелось.
- Послушай, - прорычал он. - Это наисвежайшая рыба, я ее утром из сетей вытащил, она еще четверть часа назад болтыхалась, как свинья прирезанная.
- Чего она воняет тогда, а? - она схватилась за бока, как кудахчущая курица.
- Жара гребаная, не чувствуешь что ль? - он зычно харкнул на резиновые галоши. - Тут у всех рыбешка спеклась на солнце, вот и воняет. Не меньше чем за тридцать и все.
- За двадцать возьму, - безапелляционно заявила она.
- За тридцать, или катись колбаской отсюда.
- Ишь, выискался, - пригрозила она пальцем. - За двадцать и ни медяка больше не получишь. Никто твою тухлятину дороже не возьмет.
Ульф что-то пробурчал, подумал и решил уступить, чтобы поскорее избавить себя от надоедливой покупательницы. Забросил рыбеху на разделочную доску и выпотрошил ей заточенным ножом брюхо, сваливая пахучую требуху в подставленный алюминиевый таз. Вытирая почерневшую кровь о свой фартук и без того перепачканный он упаковал рыбью тушку в развернутый газетный лист "Правдоруба".
- За двадцать медяков, - он протянул веревочную сумку с содержимым тетке, и она, звякнув монетками, заплатила рыболову названную сумму. Когда она отвернулась, уходя, он одними губами прошептал ей вслед. - Чтоб ты подавилась ей и сдохла, потаскуха.
Внезапно что-то грохотнуло в толпе, это заставило Ульфа поднять свинячьи глаза от сложенных в ладони монеток. Чихающий грузовой броневик на полной скорости въехал в толпу, расшвыряв людей как тряпичных кукол. Толстая женщина в светло-розовом платье и соломенной шляпке была в гуще событий, раздавленная шинами, кровавый след тянулся от тела к броневику алым шлейфом. Веревочную сумку она продолжала крепко держать в обескровленных пальцах, газетный сверток рыбой лежал в нескольких футах от нее, рыбу тотчас растаскали дворовые коты, облюбовавшие рынок.
Водитель мобиля сидел недвижимо, прильнув кровоточащим лбом к баранке. Толпа начала осматриваться и заохала, обнаружив причину случившейся аварии: посреди улицы в окружении множества людей стояла девушка. Солнечный свет не касался ее и проходил насквозь, не оставляя даже куцей тени на расколоченном плавящемся от жары асфальте.
Она, полупрозрачная словно мираж или дымка, стояла и обеспокоенно озиралась по сторонам. Водитель, пришедший в себя, оглянулся и, завидев призрачную девушку снова, газанул вперед, раздавливая в щепки рыбный прилавок с Толстяком Ульфом, разметывая из-под колес протухлую на жаре рыбу и внутренности несимпатичного рыбака. Двадцать медяков весело, как раскатистый детский смех, скакали по дороге, вывалившись из ладони озадаченного поцелуем с клепаным кузовом торгаша. Водила впечатал несчастного в тут же осыпавшуюся стену, Ульф плюнул подступившую к горлу кровь и умер с выражением полного непонимания, застывшего на его некрасивом лице.
* * *
Внутри старого зернохранилища, ныне осиротевшим, было зверски душно.
Паточный пот тек по спине Иена под одеждой ветвящимися ручьями.
Раскаленный воздух отчаянно жег ему горло.
- Помедленнее! - кричал, разбрасываясь эхом по просторному помещению, мужчина в оранжевой робе товарищу в свежевыкрашенном погрузчике.
На серо-грязный пол с оглушительным звоном колокола ударил сейф внушительных габаритов с вентиляционными отверстиями. В воздух взметнулась колонна строительной пыли и все присутствующие закашлялись, пятясь назад и прикрывая рты руками.
- Криворукие, это вам не кирпичи разгружать! - отплевываясь, закричала Анна.
Послышался сдавленный скулеж, доносящийся из недр сейфа.
Збынек любопытствующим взглядом уставился на таинственный объект, из которого шел знакомый звук, он воодушевленно заскакал возле хозяина, размахивая хвостом, точно ловкий фехтовальщик шпагой.
Размеренным шагом к Анне подоспели двое стражей, имперских гардов в кричащих мундирах, вооруженные канатными удавками на длинных металлических жердях. Стражи осторожно приблизились к вскакивающему на месте коробу неслышной поступью. Нечто большое и сильное, плененное чьим-то злобным умыслом внутрь металлической тюрьмы, рвалось наружу, раскачивая стены узилища, сопровождая толчки раскатистым рычанием и оглушительным лаем.
Анна сняла с шеи веревку с, поблескивающим в редких полосках света, проникших в темное помещение через прохудившуюся крышу, ключом и вручила его одному гарду. Он подступил к подскакивающему на месте коробу, существо внутри возбужденно залаяло, Ханна испуганно шагнула спиной назад, придавив каблуками Иену ногу.
- Черт... Ханна!
- Ой... простите...
- Вы оба, замолкните! - прицыкнула Анна.
Все они пребывали в напряжении, сам Иен невольно потянулся пальцами к рукоятке револьвера, Ханна стискивала побелевшими пальцами свою трость, она, готовая вытащить серебряное лезвие скрытой шпаги, жаждущее упиться кровью, была очень сосредоточена. Несколько мгновений они слышали дыхание каждого из присутствующих, пока траурную тишину не нарушил лязг когтей-ножей и душераздирающий вой.
Подойдя к сейфу вплотную, гард в последний раз переглянулся с Анной.
- Начинайте, - прошептала она.
Крякнул замок, дверь открылась, два огненно желтых огня выглядывали из аспидной темноты, напоминающие полыхающий янтарь, сверкнули жемчужные клыки. Дьявольская тварь имела сгорбившиеся человекоподобное тело, худосочное, но жилистое, ее мускулы наглядно проступали на иссиня-черной коже, практически лишенной волосяного покрова, короткие перламутровые волоски напоминали трехдневную щетину. Удлиненная собачья голова с заостренными шакальими ушами раздраженно встопорщила платиновые усища и оскаливалась, огненные глаза нахмурились, но в них читалась какая-то неуловимая грусть и разумность. Кинокефал выпрямился, выйдя из-под низкорослого потолка сейфа. Пальцы его ног соединялись кожистыми перепонками, когти переливались молоком на полосках света ослепительными всполохами. На его безволосой груди виднелся светловатый контур стародавнего клейма по форме секретарской литеры "С".
Он взбудоражено озирался, вертя подвижными ушами, и поджимал лысый хвост.
Он издал протяжный хриплый, как несмазанная телега, вой.
Гарды накинули канатные удавки на горло страшного зверя и затянули их, вынуждая существо унизительно опуститься на четвереньки.
- Спокойно! - вытянула руки Анна. - Не сделайте ему больно!
Зверь издал сдавленный скулеж и завалился на грязноватый пол, кувыркаясь.
Демонстрация напускного смирения заставило гардов расслабиться, и это позволило хитроумному зверю воспользоваться моментом, крепко ухватиться за жерди, и вырваться из пленения, разметав мундиров в стороны. Стремительным прыжком волчище преодолел разделявшее группу людей с ним расстояние, и одним только мощным ударом сшиб Иена с ног. Ханна отпрыгнула, тренькнув серебряным лезвием шпаги, но Анна перегородила ей дорогу. Зверь всем весом придавил Иена, когтем выудил револьвер из кобуры и кинул его на несколько футов от охотника, лишив того орудия. Ханна что-то невнятно закричала, но Анна заставила ее замолчать.
Он буравил свою обездвиженную добычу ожесточенным взглядом, его мышцы были напряжены, толстенные вены проступали на мускулистом теле. Збынек раскатисто лаял на незнакомца, но кинокефал ухом не вел, продолжая неотрывно смотреть Иену в глаза. Иен смежил веки и скорчил гримасу отвращения, когда зверь принялся лобзать блюдо его лица плоским языком, обдавая его нос псовой вонью.
