Бойся собственной тени! - Артамонова Елена Вадимовна (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Ненавижу!
Одетая в красную куртку фигурка выскочила из–за груды коробок, налетела на меня, размахивая кулаками и пытаясь схватить за волосы. Лучше бы тень не начинала – выбрав хилое тело Маринки, она не имела ни малейшего шанса на успех. Я легонько толкнула одержимую тенью девчонку, повалила на пол, связала ее же собственным шарфиком. Маринка, а точнее тот, кто вселился в ее душу, не скупилась на угрозы, но это не производило на меня никакого впечатления. Очень скоро она еще скажет мне спасибо.
Я опустилась на пол, сконцентрировалась, начала нараспев повторять слова заклинания. За два тысячелетия весь ритуал был отработан до автоматизма, и теперь мне оставалось только строго следовать ему. Вскоре я увидела свое тело со стороны, приблизилась к Маринке:
— Выходи. На этот раз тебе крышка.
Тень не поддавалась. Она отчаянно цеплялась за душу Маринки, старалась спрятаться, стать незаметной. Моя полупрозрачная, сверкающая рука коснулась лба девочки. Ее рот приоткрылся, оттуда поползла струйка черного дыма…
Теперь мы были равны, не имели плоти, а потому могли вступить в схватку. Вырвавшаяся на свободу тень ринулась вперед, обрушив на меня шквал ударов. Они, как ни странно, были весьма и весьма ощутимы. Я ушла в пассивную защиту, блокировала их, ожидая подходящего момента. Ярость переполняла тень, она хотела только одного – уничтожить своего извечного врага и в результате, потеряла контроль над ситуацией. И тогда я нанесла свой коронный удар.
Тень, совсем как человек, отлетела в сторону, медленно сползла по стене. Теперь самое главное… Я подскочила к потерянной душе, сжала сияющими ладонями ее виски. Она корчилась, визжала, издавая отвратительные нечеловеческие звуки, отчаянно пыталась вырваться на свободу. Но сопротивление было недолгим. Тень обмякла, начала светлеть пока не исчезла полностью, будто растворившись в воздухе. Одним злодеем на свете стало меньше…
Я не слишком любила внетелесные путешествия, потому, разделавшись с потерянной душой, поспешила вернуться в собственную материальную оболочку. Маринка смотрела на меня квадратными глазами.
— Все в порядке, — я развязала стягивавший ее запястья шарфик. – Больше он к тебе не прицепится.
Мы вышли из подвала, направились на поиски Зизи. Долго разыскивать ее не пришлось. Она стояла в главном зале музея, задумчиво рассматривая уцелевшую во время погрома фигуру Дракулы.
— Все кончено? – она обернулась.
— Да. Ты имеешь редкую возможность увидеть Дракулу таким, как он был при жизни. Художник, как и мы, встречался с ним.
— Честно говоря, меня занимает другое, — она указала на небольшой листок бумаги, приколотый к груди манекена. – Что ты об этом думаешь?
«Помнишь, охотница, как вы с Сестрой предали того, кто вам верил? Вы обе никогда не умели любить. Пусть совесть мучает тебя и в этой жизни. За этим забавно наблюдать. И еще, я снова приду за твоей Сестрой и убью ее как в прошлой жизни. До скорого, красавица моя. Твой Художник».
— И что сие значит?
— Я не помню Зизи. Я очень много чего не помню.
— По мне одно из двух – или помнить свою жизнь целиком или не помнить вовсе.
— О чем это вы? – поинтересовалась Маринка, но я только махнула рукой – слишком долгими и невероятными показались бы объяснения.
— Потом расскажу.
Мы вышли из музея. Небо затянули облака. Первые капли дождя упали на разгоряченные лица. Воздух был свежим, холодным, пах молодой листвой.
— Что будешь делать дальше? – Зизи расправила плечи, вдохнула полной грудью.
— Учиться, учиться и учиться. Если возникнет хоть одна «тройка», плакала моя поездка в Румынию.
— А почему ты должна туда ехать?
— Все началось там, в глубокой древности, на земле даков…
— Только не надо истории!
— Короче, в Румынии я встречусь со своей Сестрой и вообще там должно произойти нечто важное. Что именно, я пока не помню.
— Понятно, — Зизи протянула нам с Маринкой мятную жвачку. – Иными словами, когда мгла рассеялась, стал виден сплошной туман. Кстати, ты уже придумала, как объяснишь свои ночные похождения родителям?
Я отрицательно покачала головой. Мне не давала покоя записка Художника. Кого мы с Сестрой предали, почему меня должна была мучить совесть? Память молчала. На душе было тревожно. Впереди меня ждала бесконечно длинная дорога…
