Башня Королевской Дочери - Бренчли Чез (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Окончив молитву, Маррон огляделся и увидел, что Мустар всё ещё стоит на коленях перед самодельным алтарём, но уже не молится, а просто смотрит на Маррона. Он хотел спросить, почему шараец молится молча — так требует вера или священники? — но то ли постеснялся, то ли побоялся обидеть Мустара. Он встал и пошёл к повозке. Мустар последовал за ним, и они медленно покатили её по тропе.
На этот раз в деревне не было видно ни стариков на крылечках, ни детей в поле. Вероятно, они все ещё молятся — «и мне следовало бы молиться с ними», — подумал юноша, устыдившись собственного небрежения.
Когда Мустар попытался влезть в повозку, Маррон остановив его.
— Нет, смотри, так будет быстрее. — И не так противно. — Давай просто перевернём повозку. Вот так…
Он подставил плечо под один из углов повозки и выпрямился. Повозка приподнялась, но тут же вернулась на место — для одного она была слишком тяжела. Мустар тотчас же встал рядом, и наконец повозка наклонилась, встала на дыбы и рухнула. Маррон вздрогнул от шума, с которым она упала, и только понадеялся, что в ней ничего не сломалось.
Около повозки выросла куча дерьма; Маррон и Мустар вытащили лопаты и начали выскребать оставшееся. Мустар смеялся, разбрасывал дерьмо во все стороны, стараясь попасть на поле, и вскоре Маррон стал делать то же самое. Они затеяли соревнование — кто быстрее? — и Маррон опять позабыл про наказание.
Вскоре он вспотел, мускулы заныли, а горло до того пересохло, что смех словно царапал его. Когда повозка опустела, работники с помощью заступов вернули её в обычное положение. Маррон осмотрел колеса и решил, что они целы. Потом он с жадностью посмотрел на колодец, возле которого стоял старый верблюд, флегматично жующий охапку сена. Даже постящимся братьям дозволялась вода, так могут ли пить наказанные и рабы?..
Спросить было не у кого — вокруг не было ни души. Маррон заявил:
— Я хочу пить, — и решительно направился к корыту. Позади него раздался топоток пяток, и у его локтя возникла рожица Мустара, который по-собачьи задышал, показывая, как его донимает жажда.
На дне корыта было на палец воды — им хватило. Маррон сложил руки чашечкой, зачерпнул влаги и выпил её одним глотком, а потом облизнул мокрые пальцы. Стоявший рядом Мустар наклонился, сунул в корыто голову и стал хлебать воду и плескать её себе на макушку.
Маррону тоже досталось. Вода была тёплой, но всё же приятно холодила разгорячённую кожу. Юноша откинул капюшон, наклонился, последовав примеру Мустара, и поплескал себе на голову. Когда он выпрямился, за шиворот потекли струйки воды. Маррон по-собачьи отряхнулся, обрызгав Мустара. В ответ тот зачерпнул полную пригоршню воды и окатил Маррона, за что Маррон окатил его двумя. Мустар пригнулся, и вода попала в верблюда, который задрал голову и заревел.
Мгновенно перестав улыбаться, Маррон с опаской поглядел сначала на верблюда, а потом на деревню, опасаясь, что сейчас прибежит кто-нибудь из местных. Однако улицы были пусты, и после очередного верблюжьего вопля голова животного вопросительно повернулась, словно глядя на юношу белыми незрячими глазами. Верблюд громко рыгнул и застыл. Маррон удивлённо наблюдал, как комок размером в два его кулака поднялся по горлу скотины прямо ей в рот. Верблюд рыгнул ещё раз, а потом начал задумчиво жевать жвачку.
Это было уже чересчур для Маррона. Он медленно сполз по стенке корыта, смеясь до боли в рёбрах, до слёз, так, что пришлось зажмуриться, чтобы отражавшееся в слезах солнце не слепило глаза.
Через секунду он услышал звонкий смех Мустара, а потом почувствовал, как мальчик сполз по стенке корыта рядом с ним.
— Мустар?
— Да?
— В замке есть башня, очень старая, без окон и дверей. Мы называем её Башней Королевской Дочери. Знаешь её?
— Да, — ответил мальчик тихо, без малейшего признака веселья в голосе.
— Вы, шарайцы, называете её как-нибудь по-своему? Вы знаете, что это за башня?
— Да, — шёпотом повторил мальчик. — Она… она называется «Башня Ходячего Мертвеца». Пожалуйста, я тебе ничего не говорил, хорошо?
— Ладно, это наш секрет. Клянусь. А что это за ходячий мертвец? Что это вообще означает? Но Мустар пробормотал только:
— Эта башня… тереф… запретная. Я не могу сказать.
И он молчал, как ни подкатывался к нему Маррон, как ни повторял своё обещание никому ничего не говорить, как ни просил и ни умолял. Мустар только сжимал губы и тряс головой, и вид у него при этом был не упрямый, а скорее испуганный.
— Ладно, — сдался наконец Маррон. — Давай возвращаться.
— Ага. — Мустар вскочил на ноги, радуясь, что освободился. — Нам нужно отвезти ещё одну повозку. Магистр будет смотреть.
Идя вслед за мальчиком к повозке, Маррон застонал. После краткой передышки его тело двигалось лениво, но любопытство удвоилось, а утолить его было некому.
Ещё раз подняться в гору рысью, ещё раз подойти к навозной куче, провонять насквозь и взмокнуть, раскидывая её лопатой… Сквозь жужжание мух Маррон услышал голоса, стук копыт и крик ястреба; потом совсем рядом раздался холодный резкий голос.
— Маррон. Вот ты где. По-моему, я приказал тебе дождаться меня? Я не привык разыскивать своего оруженосца и уж тем более не привык обнаруживать, что он предпочёл… э-э… сельскохозяйственные работы в весьма любопытной компании…
Маррон уронил лопату, неохотно повернулся, сделал шаг, отходя от кучи, и увидел, как рыцарь отступил назад на тот же шаг.
— Сьер, я…
— Ты был в лазарете?
— Нет, сьер, но…
Ноздри сьера Антона дрогнули, но лицо оставалось спокойным. Про себя Маррон вздрогнул. Но тут — о чудо! — за плечом рыцаря возник магистр Рауль. Впервые Маррон был рад присутствию наблюдавшего за ним магистра.
— Что-то случилось, сьер Антон?
— Видите ли, магистр, этот брат был отдан мне в оруженосцы, но он предпочитает заниматься без моего ведома другими делами.
Магистр Рауль смеялся редко, но даже у него губы дрогнули в некоем подобии улыбки.
— Думаю, его предпочтения тут ни при чём. Это наказание, наложенное его исповедником. Я только не спросил, в чём он провинился…
Сьер Антон тоже не заинтересовался этим вопросом. Его глаза вновь встретились с глазами Маррона и рыцарь слегка кивнул, прося прощения и чуть улыбаясь юноше.
— Уже слишком поздно, — произнёс рыцарь. — Не могли бы вы приказать кому-нибудь из мальчиков оседлать моих лошадей? Магистр Рауль, для того чтобы такая неприятность больше не повторялась, нам, вероятно, следует решить, чьи приказы имеют больший приоритет…
«Скажите это фра Пиету, — хмуро подумал Маррон, глядя, как мужчины удаляются. — Пожалуйста», — добавил он про себя, представив эту сцену. Оба они, и рыцарь, и исповедник, были упрямы, требовательны и не терпели нерадивости. Разница была в том, что у сьера Антона был насмешливый характер плюс уверенность, дарованная ему происхождением и положением в обществе. Фра Пиет же отличался мрачной верностью догме и правилам Ордена. Маррон с удовольствием поглядел бы на их спор, если бы мог сделать это со стороны…
Позади него тихо присвистнул Мустар — свист был чуть громче простого выдоха сквозь зубы. Маррон кивнул, повернулся к куче и взял лопату, но вынужден был опереться на неё из-за накатившей на него мгновенной слабости. Жужжание мух стало громче, оно впивалось в мозг и терзало его. На коже Маррона выступил холодный пот, хотя солнце пекло по-прежнему жестоко.
Наполнив повозку и забросив на неё лопату, Маррон налёг на перекладину и потянул груз по камням. Он чувствовал, что действительно становится животным, неспособным думать, и молча следовал за Мустаром, поворачивая повозку на спуске в туннеле и тормозя её своим телом. Так они выкатили повозку через замковые ворота на дорогу. На этот раз там не было каравана и можно было вновь разбежаться; тело Маррона последовало примеру его сознания, которое, казалось, давно уже где-то летало.
Вниз, вниз, на каждом повороте отшвыривая повозку от пропасти. Словно издалека до Маррона доносился, смех Мустара, но сам он не мог смеяться. Сердце бухало у него в груди, воздуха не хватало, разбитые ноги болели даже на ровных местах, а голова бессильно моталась из стороны в сторону.
