Владычица магии - Эддингс Дэвид (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Однако Мендореллен оставался непривычно молчалив, а лицо с каждой лигой делалось все более хмурым. Вместо лат он надел кольчугу и синий плащ. Голова была непокрыта, ветер ерошил вьющиеся волосы.
На ближайшем холме стоял мрачный замок; высокие стены будто с презрением взирали на окружающий мир. Мендореллен, казалось, старался даже не смотреть в ту сторону, однако лицо его еще больше погрустнело.
Гарион никак не мог определить своего отношения к Мендореллену. Юноша был достаточно честен, чтобы не признать, насколько предубеждения Леллдорина успели отравить его душу. Гарион вовсе не хотел симпатизировать Мендореллену, но, если не обращать внимания на обычную угрюмость, типичную, по-видимому, для всех арендов, цветистую старомодно-изысканную речь и непоколебимую самоуверенность, причин для неприязни, в общем, не было.
На расстоянии примерно в пол-лиги от замка путешественники увидели еще на одном холме руины былого здания – одинокую стену с высокой аркой в центре и полуразрушенными колоннами на каждой стороне, а неподалеку – всадницу в развевающемся на ветру красном плаще.
Не произнося ни слова, даже не оглянувшись, Мендореллен свернул с дороги и, подстегнув коня, галопом поскакал к женщине, наблюдавшей за его приближением без видимого удивления, как, впрочем, и без особой радости.
– Куда это он? – удивился Бэйрек.
– Это его знакомая, – сухо объяснил господин Волк.
– И мы что, должны его ждать?
– Он нас догонит, – махнул рукой Волк.
Мендореллен, остановив коня, спешился, низко поклонился женщине и протянул руки, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю. Они направились к развалинам, не касаясь друг друга, но держась очень близко. Остановившись под аркой, о чем-то заговорили. Высоко в небе проносились облака, гонимые ветром; бесформенные тени беззаботно скользили по угрюмым просторам Арендии.
– Нужно было ехать другой дорогой, – вздохнул Волк. – Это я виноват, не подумал.
– Что-нибудь случилось? – спросил Дерник.
– Ничего необычного – для Арендии, – ответил Волк. – Постарел я, видно, забыл, что может происходить между молодыми людьми.
– Не говори загадками, отец, – вмешалась тетя Пол. – Это ужасно раздражает. Нам неизвестно что-то важное?
– Какие тут тайны, – пожал плечами Волк. – Пол Арендии знает об этом. Целое поколение арендийских дев рыдает по вечерам в постели, вспоминая о столь печальной драме.
– Отец! – не выдержав, прикрикнула тетя Пол.
– Ну ладно, – сдался Волк. – Когда Мендореллен был примерно в возрасте Гариона, его считали весьма многообещающим юношей – сильным, храбрым, не очень умным, словом, все качества, необходимые для истинного рыцаря. Отец его просил у меня совета, и я договорился, чтобы молодой человек прожил некоторое время в замке барона Во Эбора, том замке, что мы только что проехали. У барона была превосходная репутация, и он пообещал обучить Мендореллена всему, что умел сам.
Мендореллен и барон полюбили друг друга почти как отец и сын, поскольку барон был намного старше. Все шло прекрасно, пока барон не женился на девушке чуть постарше Мендореллена.
– Я, кажется, понял, в чем дело, – неодобрительно заметил Дерник.
– Не совсем, – запротестовал Волк. – После медового месяца барон вернулся к обычному для рыцарей времяпрепровождению, оставив скучающую молодую даму слоняться по залам унылого старого замка. Подобные обстоятельства всегда таят в себе массу интереснейших возможностей. Так или иначе Мендореллен и дама стали обмениваться взглядами... а потом словами... то есть, как обычно бывает в этих случаях.
– В Сендарии такое тоже случается – правда, у нас это называется несколько иначе, – критически, даже несколько осуждающе объявил Дерник.
– Ты делаешь слишком поспешные выводы, Дерник, – покачал головой Волк. – Дальше взглядов дело не пошло. Кстати, возможно, лучше было бы, развивайся их отношения естественным образом. Супружеская измена – не столь уж большой грех, и через некоторое время они обнаружили бы, что любовь ушла. Но поскольку оба слишком любили и уважали барона и не смогли принести в его дом бесчестье, Мендореллен покинул замок, не дожидаясь, пока произойдет непоправимое. И теперь оба молча страдают. Все это, конечно, крайне трогательно, но по-моему – напрасная трата времени, правда, я уже стар для подобных штучек.
– Слишком стар, отец, – заметила тетя Пол.
– Могла бы и промолчать хоть раз, Полгара!
Силк ехидно засмеялся.
– Рад слышать, что наш безупречный друг имел несчастье совершить поступок столь дурного тона – влюбиться в жену другого человека. Признаюсь, его неизменное благородство начинает немного утомлять.
В глазах коротышки вновь появилось то давнее горькое выражение насмешки над собой, которое Гарион видел в Вэл Олорне, когда они беседовали с королевой Поренн.
– А барон знает об этом? – спросил Дерник.
– Естественно, – кивнул Волк. – При одной мысли о столь возвышенном романе сердца арендов просто тают. Как-то один рыцарь, считавшийся глупцом даже среди арендов, отпустил оскорбительную шутку. Барон тут же вызвал его на дуэль и пронзил копьем. С тех пор мало находится охотников смеяться над ним.
– Все же это позор, – настаивал кузнец.
– Их поведение безупречно, Дерник, – твердо заключила тетя Пол. – Ничего постыдного здесь нет, пока, конечно, все это не зашло слишком далеко.
– Порядочные люди вообще не должны допускать, чтобы такое случалось, – заупрямился Дерник.
– Тебе ее не переубедить, – вмешался Волк. – Полгара провела слишком много лет среди весайтских арендов. Они такие же, как мимбраты, если не хуже. Нельзя жить среди столь сентиментальных людей, не переняв их привычек. Правда, все же, к счастью, Полгара сохранила остатки здравого смысла и только изредка ведет себя как романтическая девица. Во время таких припадков надо держаться от нее подальше, а в остальное время она вполне нормальна.
– Я провела те годы с гораздо большей пользой, чем ты, отец, – с едкой улыбкой заметила тетя Пол. – Насколько мне известно, ты в это время пьянствовал в портовых кабаках и всех злачных местах Камаара, не говоря уже о бурном периоде увеселений с развратными женщинами Марагора. Уверена, что эти впечатления значительно расширили твои представления о морали и порядочности.
