Странствия Властимира - Романова Галина Львовна (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
— Откройся мне — откуда вы такие взялись, что слова вашего даже кровь в ране слушается? Вы мне жизнь спасли, а я и имен ваших не знаю!
Буян молчал, закрыв глаза, — он дремал, исцеленный. Вместо него ответил Мечислав:
— Приехали мы из земель славянских, что лежат меж морем Студеным и Греческим, к востоку от Норманнского моря. Приехали мы не за наградой, не за славой — надобно нам для друга нашего живой воды достать. Следы ее здесь, на Востоке, в землях сих, кончаются.
— Понимаю я вас, — кивнул Гаральд. — И у вас дело здесь немалое, а я вам помешал. Дьявол нас здесь свел — вы и мне не помогли, и сами в беду попали. Не отпустит вас теперь султан так просто, пока достойной кары для вас не придумает!
Несколько дней миновало, уж Буян от раны оправляться стал, а о них словно забыли. Дважды в день тюремщик кормил их вместе с прочими узниками, которых у султана оказалось ни много ни мало — две сотни с небольшим. Иногда одного из них выводили куда-то, и он больше не возвращался.
Мечислав и Буян сдружились с Гаральдом. Молодой рыцарь искренне радовался товарищам по несчастью. Он часами рассказывал им о родной Англии, о своем короле Альфреде, которому служил не за страх, а за совесть, о битвах, в которых ему доводилось участвовать, о своей невесте.
Время шло, раны Буяна подживали, но он не становился веселее. Наоборот, с каждым днем славянин был все печальнее, словно пришла пора ему умирать. Гусляр теперь ни с кем не разговаривал и почти не пел, только порой вечерами тянул что-то тоскливое, от чего сердце сжималось в тревоге. Высоко над ними, так, что не достать, в самом потолке, было маленькое окошко — всего в один выломанный камень. Оно сверкало, словно звездочка, если на воле было солнце, и меркло, если спускался вечер. И гусляр часами не отводил с него глаз.
Мечислав не отходил от него ни на шаг, не зная, чем помочь другу.
— О чем думаешь, Буян? — однажды не выдержал и спросил он.
— О князе, — вздохнул гусляр, — Крепко виноваты мы перед ним — отправились спасение для него добывать, а ни помочь не смогли, ни самих себя уберечь от лихости… Теперь мы и о судьбе своей не ведаем, и о нем не знаем ничего.
Услышал такие речи Гаральд, придвинулся ближе и спросил:
— Что случилось с господином вашим? Беда ль дома какая стряслась? Я вам открыл правду чистую, так не скрывайте и вы от меня ничего!
— Ты нам друг в несчастье, рыцарь, — ответил ему гусляр, — но вряд ли понять сможешь. Я с князем моим, Властимиром из города славного Резани, давно знаком. Как-то пришлось нам кровь мешать, брататься. Налетели на его град из степи дикой вороги — град пожгли, жену с сыном малым едва в полон, не забрали, а самому князю очи выкололи, чтоб не смог он для них опасен быть. Помогли нам боги и друзья — свели вместе, и поклялся я, что из-под земли, а добуду для него живую воду, исцелить раны его страшные. Пустились мы в путь втроем, прибыли мы в город сей, да и попались. Теперь мы здесь, в плену, и судьба наша нам не ведома, а князь мой один в чужом городе.
— Слепой? — ахнул Гаральд.
— Слепой, — печально кивнул Буян. — Страшнее своей судьбы для меня незнание, что с ним. Прознать бы — и умирать тогда не страшно!
Испугался Гаральд решимости, с какой сказал гусляр — будто и правда смог бы за весть добрую жизнь отдать. Попытался он отговорить Буяна от мыслей таких, но тот молчал, не слушая.
…Когда затих вдали топот Мечиславова коня, Властимир недолго медлил, выжидая, пока разойдется толпа. Народ весь, словно тянули его на арканах, спешил в сторону арены, поглазеть на казнь. Если бы захотел, Властимир бы вслед за ними добрался туда, но где там искать Буяна в такой толпе? Там и зрячему трудно! Был он уверен, что, отвечая за юного Мечислава, не станет безрассудный гусляр лезть не в свое дело и зря головой рисковать. А коли случится риск, так Властимир давно знал, что Буян-волхв сможет за себя постоять.
Дождавшись, пока вокруг все немного успокоится, он направил Облака в сторону палаток мисрийских купцов. По воле судьбы его жеребец и так стоял мордой в ту сторону.
Не знал князь только расстояния до палаток, а потому порядком подивился, когда очень уж быстро кто-то схватил за повод Облака, останавливая его.
— Скажи-ка мне, добрый человек, — спросил Властимир в пустоту, — как мне добраться до мисрийцев? Узнал я, что где-то тут стоят их палатки. Так подскажи мне, не ошибся ли я?
Человек приблизился. Властимир почувствовал, как руки осторожно касаются полы его плаща, сапога, услыхал позвяки-вание стремени.
— Скажи сперва ты, о чужеземец, — донесся немолодой уже голос, как-то странно, как и сам князь, выговаривающий слова, — откуда ты сам прибыл? Не издалека ли?
— Издалека, да только не смотри, что я слепой. Прибыл я с двумя друзьями, да только сейчас отъехали они по делу срочному, а мне наказали близ палаток мисрийских дожидаться. Не удерживай меня понапрасну — может, уже вернулись они!
Человек потянул повод Облака на себя:
— Доверься мне, человече. Я отведу тебя, куда нужно, только скажи мне, откуда ты приехал. Одежда мне твоя вроде как знакома, да и слова ты выговариваешь странно…
Он повел упирающегося Облака куда-то чуть в сторону, словно они обходили угол дома или повозку. Конь сделал всего два шага и встал, отказываясь подчиняться. Он-то видел дорогу, и Властимир доверился чутью старого жеребца.
— Куда ты ведешь моего коня? — окликнул он проводника.
— Ты не веришь мне? — догадался человек. — А я ведь тебя признал. И лицо твое…
— Ты знавал меня, что ли? — испугался Властимир. — Но я не припомню тебя!
— Так и я не знаю твоего имени, а только скажи мне — из какого ты города? Киева аль Владимира? Али, может, Ростока?
Услыхав такие речи, Властимир наклонился, ища руку незнакомца.
— Да ты что ж, — вскричал он, — славянин родом? Откуда? Его руку поймали, и человек коснулся ее губами.
— Есть под Киевом город мал, Любечем прозывается. От-тудова я родом. Мальчонкой совсем был — налетели степняки, кого порубали, кого с собой увезли, а потом купцам иноземным продали. Уж более тридцати лет я в чужой стороне. Два раза перепродавали меня. Последний раз попал я к тем самым мисрийцам, которых ты ищешь, друг!
— Имя мне Властимир из города Резани, —быстро молвил князь. — Поди, и не ведаешь о таком-то? Севернее Киева он, на реке Оке стоит…
— И слыхом не слыхивал, хотя иные из наших, может, даже и жили в нем. Есть тут один — словно ты, слова выговаривает. Может, земляк твой или сродственник. Едем со мной, друг!
Любечанин повел Облака куда-то в обход.
— Куда ты ведешь меня, человече? — окликнул его князь. — Ежели ты мисрийцам служишь, правь к ним прямо, не увиливай!
— А я и правлю, — отозвался тот. — Только не знаешь ты, Властимир, какие это люди! Они нашего брата и за человека не считают — все мы для них маги, а это по-ихнему первые злодеи. Был один парень среди нас — Крошкой его кликали, — так он семь разов сбегал. Последний раз сманил с собой товарища. Того-то словили да лютой смертью казнили, а Крошка утек. Может, где и сложил буйну голову, а может, до наших добрался. Новгородцы — они ж хитрые…
— Знавал я одного новгородца, — поддакнул князь. — Но я не простой человек и не раб. И окромя того, нас с товарищами к мисрийским купцам знающие люди направили. Не должно мне от них прятаться — может, есть у них средство, как мне помочь. Таясь, ничего не добьешься!
— Слушай меня, Властимир, —быстро зашептал любеча-нин, — я не первый год с ними. Не любят они нашего брата! Ты, приметил я, некогда в беду попал — вон на глазах повязка, — так они тебя запросто обмануть могут. Чужака да калеку обидеть у них каждый обязан. А конь у тебя добер — пригласят в шатер взойти, коня продадут, а тебя зарежут впотай. И друзья твои тебя не сыщут, помяни мое слово!
Поверил словам земляка князь, опечалился.
— Что ж тогда мне делать? Раб-любечанин пожал ему руку.
