Рабыня Гора - Норман Джон (книги онлайн полные версии txt) 📗
— И не отрывай губ от чаши, пока я не позволю, — велел Турнус.
Так я и замерла, склонив голову, прижавшись к чаше губами. Горианские рабыни не смеют ослушаться приказа.
— Турнус, — позвала стоявшая в сторонке на коленях плотная, крепко сбитая приземистая женщина в полотняном покрывале, его подруга из свободных. Явно недовольна.
Поблизости от хижины стояла конура, в которой Турнус держал своих девушек. Не одному же отправляться в поле!
— Молчи, женщина, — бросил Турнус.
На небольшом столике у стены лежал невзрачный бесформенный камень. Много лет назад Турнус, основавший здесь ферму, которой суждено было дать начало селению Табучий Брод, подобрал его на собственном поле. Однажды поутру он с луком за плечами, с дубиной в руках, с привязанным к поясу мешочком семян набрел на здешние места, и луга в долине Верла пришлись ему по душе. В родном селе он ухаживал за свободной девушкой и в драке переломал руки и ноги ее брату — вот и пришлось покинуть отчий дом. Девушка ушла с ним и стала его подругой. Отправились с ним и двое юношей и еще две молодые женщины, разглядевшие в костлявом верзиле будущего главу касты. Они скитались несколько месяцев, и вот однажды, преследуя стадо табуков, он попал в долину Верла и пленился здешними местами. Здесь животные переходили вброд реку. Он забыл об охоте, застолбил плодородный участок у реки и с оружием в руках стал у вбитого в землю столба — солнце подошло к зениту, потом медленно закатилось, и лишь тогда, наклонившись, он поднял с земли камень — камень с собственного поля. Теперь этот камень хранится в его хижине. Для Турнуса он стад Домашним Камнем.
— Турнус! — позвала его подруга.
Он и бровью не повел. С тех пор как она, покинув дом отца, ушла за ним из родного селения, миновали годы. Много лет. Как водится у крестьян, он оставил ее в своем доме. Она расплылась, раздобрела. Дороги назад, в дом брата, ей уже не было.
Я прижимала губы к чаше Турнуса. Он подвинул ее ближе к себе. Пришлось двинуться и мне.
Я знала: там, в конуре, он держит девушек.
Турнус силой не обижен, он из тех мужчин, кому нужно либо множество женщин, либо невероятно много — от одной. Скорее всего, подруга больше его не привлекает, а может, гордясь своей свободой, держится слишком уж независимо — вот он и не обращает на нее внимания. Мужчине проще всего разглядеть женщину, лежащую у его нот, умоляющую взглянуть на нее.
— А ты хорошенькая, — сказал, обращаясь ко мне, Турнус.
Прижавшись губами к чаше, я не отвечала.
— Как ее зовут? — спросил он у моего хозяина.
— У нее нет имени, — ответил тот.
— О, — протянул Турнус. — А хорошенькая, — добавил он. Его ладонь поползла по моей ноге.
Мелина, подруга Турнуса, сердито вскочив, вышла из хижины.
Я вздрогнула под бесстыдным прикосновением Турнуса. Губы от чаши отрывать нельзя, от его ласки мне не уклониться.
— Может, дать ей имя? — предложила Марла.
— А что, можно, — согласился, глядя на меня, один из помощников.
— Как насчет Дурочки? — спросила Марла.
Мужчины расхохотались.
— Или Нескладеха? — приставала она.
— Еще лучше, — похвалил помощник.
Как злилась я, как ревновала! Все ей с рук сходит! Заговори я вот так, без разрешения — сразу бы высекли. Она — высшая из рабынь.
— Правильно, — согласился хозяин, — она и дурочка, и нескладеха, но постепенно набирается ума, красоты и грации.
Услышав это, я залилась краской от удовольствия.
— Давай дадим ей имя, подходящее для рабыни, которая когда-нибудь научится доставлять удовольствие мужчинам.
Я не могла оторвать губ от чаши, не могла уйти от ласки Турнуса. Его прикосновения начинали возбуждать меня. Я — рабыня. Я над собой не властна.
Рассмеявшись, Турнус со своим крестьянским юмором тоже предложил два имени: оба очень выразительные, оба постыдные.
Мои бедра шевельнулись. Как я бесилась! Я — рабыня. Я над собой не властна.
Бесил меня и смех, которым приветствовали предложение Турнуса. Однако я знала: заблагорассудится хозяину дать мне такое грязное, непристойное имя — и мне придется на него отзываться. Это будет мое имя — и все.
— Давайте еще подумаем, — фыркнул хозяин. Он — не крестьянин, он — Клитус Вителлиус из касты Воинов города Ара.
Под прикосновениями Турнуса я начала совершать непроизвольные движения. Ничего не могла с собой поделать. Я — рабыня.
Хозяин взглянул на меня.
— А в предложении Турнуса что-то есть, — заметил он. Я застонала от отчаяния.
— Но, по-моему, — улыбнулся он, — стоит еще подумать. Изо всех сил пыталась я сдерживаться, не отвечать на ласку
Турнуса — и не могла. Вспомнилась Элайза Невинс, моя ослепительная соперница. Вот высмеяла бы меня сейчас! Видела бы она меня — едва прикрытая ужасающе короткой та-тирой полуголая рабыня прижалась губами к чаше, ее трогает мужчина, и она не в силах устоять. В какой стыд и унижение повергла меня сама мысль о гордой, невозмутимой, высокомерной Элайзе! Хорошо, что она не видит свою былую соперницу.
Турнус еще приблизил к себе чашу. Теперь, в этой позе, я еще беспомощнее. Руки мои сцеплены на запястье держащей чашу руки. Зубы прижаты к краю чаши.
— Хорошее имя — Марла, — поглядев на угнездившуюся в его объятиях Марлу, проговорил хозяин. — Как ты думаешь, Марла — подходящее имя для рабыни?
— О, да, хозяин. Марла — замечательное имя для рабыни, — шепнула она, целуя его шею и подбородок.
— Может, назвать ее Марла? — предложил он. Я содрогнулась.
— Но у нас уже есть одна Марла, — улыбаясь, продолжал он, глядя в ее прекрасные темные глаза.
— Да, хозяин, — прошептала она. Так какое же имя мне дадут?
— Если безымянная рабыня тебя хоть чуть-чуть интересует, — кивнув в мою сторону, обратился хозяин к Турнусу, — можешь делать с ней что хочешь.
Я застыла. Я — рабыня. Рабыня Гора.
— Но, — отвечал со смехом Турнус, — ты пришел смотреть слинов.
— Действительно, — пожав плечами, согласился хозяин.
— Ну так давай не будем терять времени, развлекаясь с рабынями. Займемся делами посерьезнее. — Турнус взглянул на меня. — Можешь оторвать губы от чаши.
Я отняла губы. Он убрал руку и встал.
Уставившись в пространство широко раскрытыми глазами, я скрипя зубами стояла на коленях. Хотелось царапать ногтями циновку.
Хозяин поднялся на ноги, встали и его помощники. Марла, надувшись, преклонила перед ним колени. Кто мы такие? Всего лишь женщины. Мужчины заняты. У них есть дела и поважнее.
Хотелось истошно вопить и кататься по полу.
На глаза мне попался Домашний Камень — талисман дома. Здесь, в хижине, где хранится его талисман, Турнус — главный. Будь он хоть ничтожным из ничтожных, будь он хоть нищим — в доме, где находится его Домашний Камень, он Убар, Без домашнего талисмана и дворец — хижина. С талисманом и хижина — дворец.
В этом доме, в этой хижине, в этом дворце хозяин — Тур-нус. Здесь он может творить что пожелает. И гости это знают. Они находятся под покровительством его Домашнего Камня.
Значит, попроси Турнус моего хозяина — и тут же получил бы меня. Не уважить такую просьбу — непростительное даже для неотесанного мужлана оскорбление и вероломство, пренебрежение приличиями и гостеприимством.
И все же, хотя и проявив ко мне несомненный и отнюдь не мимолетный интерес, Турнус не попросил меня у хозяина. Может, в открытую возбуждая меня, просто проверял моего хозяина, хотел получше разобраться, что он за человек? Мне показалось, Турнус — далеко не простачок. Мой хозяин проявил должное уважение к его дому, к нему самому. Удовлетворенный признанием его прав в собственном доме, Турнус не воспользовался возможностью обладать мною, не испросил на это разрешения — хоть оно и было бы предоставлено охотно и безотлагательно. Уверившись, что мой хозяин признает его права, он, как часто бывает, великодушно и гордо отказался ими воспользоваться. В конце концов, я принадлежу хозяину. Таким незатейливым способом двое мужчин на горианский манер продемонстрировали уважение друг к другу.
