Бастард: Сын короля Ричарда - Ковальчук Игорь (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Зачем же держать в учениках того, кто не справляется? — удивился корнуоллец.
— В том-то и дело, что у юноши огромное чутье на энергию. Полезное качество. Теперь-то, конечно, мы будем держать его на Авалоне, пусть там работает.
— Ну зачем… Путешествия — школа жизни.
— Тоже верно. — Глаза старого друида вспыхнули. — Отличная идея… Идем, он все равно до вечера не вернется. А может, и до утра.
Кустарник снова расступился перед ними, и тропинка заизвивалась меж деревьями там, где прежде ее не было. Даже Дик, который ничего не понимал в магии друидов, заметил, насколько прокладывание лесного пути далось старику легче, чем его ученику. И вряд ли больше полумили прошагали они до небольшой скалы, похожей на гигантский валун, окруженный столетними елями, где притулился аккуратный бревенчатый сруб. «Хижина» оказалась отличным деревянным домом с крепкой дранковой крышей и фасадом на три окошка, закрытыми ставнями с пластинками слюды — как в замках знати, По случаю летнего времени окошки были вынуты, но стояли тут же, прислоненные к стене, видимо, вставляемые на ночь. Дверь на петлях из ореховых корней, окаменевших под действием какой-то неизвестной ему обработки, Дик тоже отметил.
— Заходите, — Гвальхир на правах хозяина приглашающе махнул рукой.
Внутри оказалось еще приятней, чем снаружи. Больше всего корнуоллца поразил очаг с вытяжной трубой — почти все крестьянские хижины отапливались в деревне «по-черному», здесь же устройство было наподобие замковых каминов, и потому все в нутри — и стены, и потолок, и скамьи-столы — было светлым, словно только недавно сколоченным из свежих досок. Даже такие приметы уюта, как расшитые занавеси, полотенца и свернутая в углу перина, здесь имелись, словно домом правила рачительная хозяйка или даже не одна. Поставив посох у входа, Твальхир сбросил широкий серо-зеленый плащ и засучил рукава. Подал Дику топор.
— Дрова в сарайчике за домом. Я принесу воды, а девушка может отдохнуть. — Он ласково кивнул Серпиане.
С полными ведрами воды старик вернулся раньше, чем корнуоллец успел наготовить топлива. Огонь в печи разводил также друид, и скорости, с которой это у него получилось, — едва ли не со второго удара кремня по металлическому навершию ножа, — Дик немного позавидовал. Его представления о друидах ограничивались слухами о жутких обрядах человеческих жертвоприношений, об общении и управлении деревьями и всем растущим. Потому-то он по иаивности считал, что огненная стихия друидам так же противна, как их зеленым подопечным.
— Если вас не устроит холодная кабанятина, — сказал старик, улыбаясь, — могу добыть что-нибудь посвежее, но это потребует времени.
— Мы непривередливые, — ответил молодой воин. Серпиана встала и сбросила плащ.
— Я, пожалуй, поохочусь, — сказала она.
— Иди, Серпена. А мы поговорим, — и повернулся к Дику. — Насколько я понимаю, обучить тебя чему-то Трагерн не успел.
— Кое-что он мне рассказывал.
— Кое-что… Как я уже сказал, на Авалон тебе нельзя. А значит, мы не сможем обучить тебя как надлежит.
— Я, сказать по чести, не очень-то хотел учиться друидским фокусам.
— Дело не в друидских фокусах. Но тебе и в самом деле лучше будет идти своим путем.
— Я, собственно, собирался на Восток. С королем.
— Зачем? — удивился Гвальхир.
И Корнуоллец подробно пересказал свой разговор с Ричардом I. Старик задумался.
— Да. Конечно. Раз так сложилось… Кроме того, из Иерусалима, сказать по правде, при должном умении до печати можно добраться быстрее. Если достанет сил. А тебе, если еще немного поучишься, сил должно хватить.
— А я что, уже дал вам свое согласие? — холодно поинтересовался он.
— Разве что-либо из того, что я прошу тебя сделать, противоречит твоим интересам?
— А разве нет? Если бы ты не спровоцировал меня, я до сих пор бы не знал, что связан с какой-то там магией.
— Ты ошибаешься, молодой человек. Узнал бы рано или поздно, и, возможно, при неприятных обстоятельствах. Знаешь, как бывает с магическими способностями, не выявленными заранее? Не знаешь, конечно. Так вот, далеко не всегда этот дар послушно ждет, пока его обнаружат. Зачастую он проявляет себя сам. Например, небольшим пожаром. Или большим землетрясением. Или, скажем, проклятьем, которое равно может лечь на недруга того, кто владеет силой, или на друга. Или на жену и ребенка. А может и на самого. — Он помолчал. — Думаю, тебе это не нужно.
Дик согласно покачал головой. Он рассматривал сой браслет, искрящийся, словно тот был унизан ясными камешками.
— Хорошо, допустим, мне это тоже нужно. Но ломать печать-то зачем? Я и так недостатка в силе не испытываю.
— К сожалению, это временно. Впрочем, как хочешь. Можешь подождать, пока магия, которая тебе доступна, иссякнет. И тогда приступать к делу. Гвальхир нагнулся над прикрытым деревянной крышкой люком в полу, откинул ее и полез внутрь, в погребок. Выглянул и поставил на пол большой горшок, потом второй.
— Будешь фасоль?… Помнишь наше давнее сравнение с оросительной системой? Так вот, ты являешься проводником, и тебя можно сравнить с дождем, который хоть немного, но наполняет каналы. Но Дождь ведь проливается над землей не по собственой воле. Понимаешь?
— Немного.
— Вот и хорошо… Так ты будешь фасоль?
— Ни за что… Так, получается, тебя нисколько не смущает, что я буду служить королю и, используя магию, помогать ему брать города?
— Помогай. Не так много ты без хорошей подготовки способен напомогать. Кроме того, Ричард, сын Генриха всегда отличался склонностью к магии, причем самой темной. Если он станет надеяться на тебя (а тебе, в отличие от него, ни к чему такие вещи, как, например, жертвоприношения), так будет лучше всем.
— Жертвоприношения? Разве король когда-нибудь совершал жертвоприношения?
— Осознанно, конечно, нет. Но гибель большого количества людей разом — то же жертвоприношение, если тот, кто все это совершает, забирает себе энергию. А король поступает именно так. Именно потому ему нравится воевать, хотя, наверное, он и сам не понимает этого.
Дик покачал головой. Горшок отправился в печь и скоро вернулся назад, распространяя вокруг приятный аромат горячего свежего мяса. Помогая себе ножом, корнуоллец извлек несколько кусков и разложил на лепешках. Гвальхир придвинул к себе одну.
— Благодарствую… Итак, тебе нужно будет добраться до Иерусалима, Скал там немного, и у моря, в одной из них должна быть пещера. Из тех, что невидны простому глазу.
— Вроде уэльской?
— Да. Так же. Только она видна не только при луне, но и в безлунные ночи. Впрочем, думаю, Трагерн сможет помочь тебе найти ее.
— Трагерн? Ты хочешь сказать, он отправится мной?
— Именно. Путешествие, сам говорил, школа жизни. Ты должен понимать: он сможет не только помешать, но и помочь. В конце концов, ты совершенно прав, собираясь в поход. В Англии тебе все равно не будет никакой жизни. Не так, так эдак Далхан Рэил доберется до тебя. Что же касается войны… Там, где идут бои и собирается много людей, настроенных на убийство, найти одного человека, даже если он обладает необычными способностями, практически невозможно. Надеюсь, Далхан не побеспокоит тебя на протяжении всего пути до Иерусалима.
— Все-таки я не понимаю, почему магические действа надо совершать в Иерусалиме? Ведь там древние корни нашей веры.
— А ты не слышал такое суждение: Иерусалим — центр мира? Совершенно верно, центр, и не только религиозного, но и магического. Ты все увидишь сам. — Гвальхир встал и принес большой кувшин. — Это сидр… Я постараюсь помогать тебе, хотя перемещаться на такое расстояние не удалось бы и иерофанту… это глава нашего круга… Но помощь может быть не только непосредственной. И, кстати, могу помочь с деньгами, если необходимо.
— Конечно необходимо! — молодой воин вскочил.
— Сиди-сиди. Здесь неподалеку, в лесу, зарыт один старый клад. Хозяин его давно скончался, мне золото ни к чему. Заберешь.
Скрипнула дверь, оба обернулись, но это был не Трагерн, а довольная, порозовевшая и переставшая мерзнуть Серпиана. Она отряхнулась за порогом, одернула платье, добралась до лавки и улеглась со всем удобством — подложила под голову одну из сумок, вынув из нее предварительно котелок. Прикрыла глаза и обернулась змеей. Заверещала и вспорхнула пристроившаяся было на подоконнике сойка.
