Эльминстер. Рождение мага - Гринвуд Эд (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
С трудом поднявшись на ноги, Испарла не удержалась, чтобы не плюнуть при виде этого незваного гостя с остатками вазы в руке.
– О нет! Опять! Бархатные! – И метнула в него кинжал. Фигура с готовностью нырнула обратно за кровать, и кинжал, никого не задев, просвистел через комнату. А за кроватью кто-то ка-а-ак чихнет…
Нэйнью опять завизжала, и бросившаяся к чихавшему женщина в черной коже ударила ее тыльной стороной руки по лицу. Запнувшись за оленя, она запрыгала на одной ноге, подвывая от боли. Алмазный олень с глухим стуком перекатился на другой бок, и от него откололся осколок.
Таинственный незнакомец за кроватью сморщился и затрясся, изо всех сил стараясь не чихнуть, но ему все-таки удалось заехать разбитой вазой в лицо этой Когтистой Лапе, не желавшей оставить его в покое. Испарла отпрянула и хотела забраться на постель, но Нэйнью что есть мочи ударила ее и сбила с ног. Мгновенно обернувшись, воровка заворчала и подалась вперед, но тут ее лицо с сочным звуком встретилось с медным ночным горшком, которым хватил ее трясущийся от страха Пирист.
Не издав ни звука, Испарла рухнула на постель. Стоявшая рядом с ней на коленях Нэйнью увидела, как на шелковые простыни изо рта женщины в полумаске вытекла тонкая струйка крови, и принялась с новой силой звать на помощь.
Увидев, что он наделал, Пирист в ужасе отбросил ночной горшок, и тот, попав в поверженную статую оленя, со звоном покатился, подпрыгивая, по комнате. Молодой муж с воплями кинулся к двери, а из-за дивана наперерез ему выскочил одетый в темное человек.
Всего два шага оставалось Пиристу до спасительной двери из спальни, когда преследователь нагнал его. До двери они добрались одновременно, и она грохнула, распахнувшись от удара, и тут же опять захлопнулась под тяжестью их падающих тел.
Внизу разодетые в меха и драгоценности представители старшего поколения обоих семейств, услышав, что наверху кто-то упал, переглянулись и, вскинув брови, в очередной раз наполнили бокалы.
– О, – оживленно сказала, мило зардевшись, Джаната Глармьер, – их бурные фантазии, похоже, не знают границ…
– Такие бурные звуки сегодня вполне уместны, – грубо захохотал Дарриго Трампеттауэр, не сводя с нее глаз. – Помню, моя вторая жена вот так же…
Эльминстер слез с лежащего без сознания Пириста, убедился, что на этот раз дверь заперта на задвижку, и поспешил к кровати, от которой, пошатываясь, отошел Фарл, из глаз которого от благовоний ручьями лились слезы.
– Пора уходить, – еле слышно сказал он, встряхивая Фарла.
– Проклятые Когтистые Лапы, – заворчал его друг. – Прихвати хоть что-нибудь, ради чего стоило сюда лезть.
– Уже прихватил, – отозвался Эл, – а теперь все, давай уходим!
Его слова потонули в крике, с которым на шелковых веревках в окно влетела еще одна пара одетых в черную кожу людей.
Не успели они спрыгнуть на пол, как в их руках заблестели кинжалы. Эльминстер смел статуэтки со стеклянного верха маленького столика и с силой швырнул его в незваных гостей.
Пришельцы пригнулись, и столик, никого не задев, улетел в окно. Один из грабителей прыгнул Элу на ногу.
Взревев от боли, Эльминстер запрыгал на одной ноге. Ухмыляющийся грабитель замахнулся тускло сверкнувшим кинжалом, а его напарница бросилась к голой, визжащей на постели женщине.
Столик разлетелся вдребезги, высекая своими латунными частями искры из мостовой. Часть осколков попала в окна гостиной и обеденного зала. Разодетые в меха и драгоценности представители старшего поколения обоих семейств обернулись при этом звуке и еще выше вскинули брови.
– Ну не дерутся же они там? – обеспокоенно высказалась Джаната Глармьер, обмахиваясь веером, чтобы скрыть свои пылающие щеки. – Уж больно все это живо.
– Нет, – проревел Дарриго Трампеттауэр, – это всего лишь… как бы это помягче выразиться, а, вот – «игра»; всякие там игры-забавы прежде, чем… наверху отличная большая комната, есть где побегать, погоняться друг за другом… – Он вздохнул, глядя в потолок. Как раз в это мгновение наверху опять что-то с грохотом упало, и с потолка слетело, медленно оседая, облачко пыли. – Эх, был бы я помоложе, а Пирист позвал бы на помощь… И тут донесся чуть слышный крик: «На помощь!»
– Вот и отлично, – восхищенно произнес Дарриго, – видать, парень пошел не в своего дядюшку! Где тут у нас лестница? Надеюсь, мне удастся вспомнить, как это делается, после стольких лет…
Морщась от боли, Эльминстер отступал. Когтистая Лапа устремился на него с поблескивающим в руке кинжалом и вдруг удивленно заворчал, когда Фарл неожиданно бросился ему под ноги. Вор из Когтистых Лап повалился, как срубленное дерево, и Фарл ударил его кинжалом в горло, когда тот падал. Статуя оленя треснула, и что-то более мелкое выскочило из-под распростертого тела.
Эльминстер, увидев дело рук Фарла, отвернулся и тут же опустошил весь желудок на нежно-голубое меховое покрывало из Калимшана.
– Это было как раз то покрывало, которое мы и не хотели брать с собой, – весело отозвался Фарл и бросился через комнату туда, где женщина из Когтистых Лап боролась со всхлипывающей невестой. Воровка как раз добралась до горла Нэйнью и подняла глаза.
Фарл, как бежал, на полному ходу с размаху заехал кулаком по ее полумаске.
Не успела она еще упасть на ковер, а он уже выпрыгнул из окна – только веревки зашипели под его перчатками, когда он поспешно заскользил вниз.
Эльминстер подхватил небольшой сундучок с драгоценностями, чтобы припрятанным за голенищем булавкам для волос не было скучно, засунул его, освобождая руки, под рубаху и поспешил за Фарлом. Не переставая кричать, Нэйнью кинулась в противоположную сторону – к двери, где лежал без чувств ее муж.
Споткнувшись об оленя, Эльминстер выругался и, не добравшись до окна, покатился по полу. От удара статуя покатилась по паркету, с которого в потасовке сдернули ковры, к стене, и от нее во все стороны полетели осколки.
Стукнувшись о подоконник, Эл сунулся в кучу оборванных штор. Еще один представитель Когтистых Лап величественно влетел в окно и замер на подоконнике как раз над вором-принцем. Его взгляд впился в статую, катившуюся в свете Селуны.
– А-а! Моеее! – заорал вор и неловко метнул кинжал в улепетывающую через комнату голую женщину. Кинжал попал в большое напольное зеркало. От удара оно перевернулось на держателях и, не устояв, стало падать на Нэйнью. Та завизжала и, отчаянно отпрыгнув назад, беспомощно поскользнулась на скомканных коврах. Рухнув рядом с ней, зеркало разлетелось на кусочки. Зажмурившись, Нэйнью отпрянула в сторону, чтобы запрыгавшие по паркету осколки не задели ее, и опрокинула декоративный столик, уставленный бутылочками с духами. Поднялся такой невообразимый шум, что вор, уже протянувший руку в перчатке к тому, что осталось от оленя, от неожиданности отдернул ее.
От этого резкого движения он поскользнулся на осколке статуи и неуклюже осел на пол, сбив при этом со стены портрет, на котором Роарулд Трампеттауэр, Наказание Стирджей, был изображен держащим в поднятой руке наполненный кровью бокал, а в другой – перекрученного стирджа с опущенными крыльями. С грохотом, от которого задрожала вся комната, портрет обрушился на пол и, выскочив из перекосившейся рамы, свалился прямо на вора. Олень снова откатился в сторону, став при этом еще меньше.
Нэйнью, вся измазанная благовониями и духами из разбившихся бутылочек и баночек, заревела в голос, не в силах больше терпеть непереносимую вонь. Она выпачкалась в полусотне драгоценных масел, рецепты приготовления которых хранились в глубокой тайне, и в ярких красках для грима, а паркет был такой скользкий, что ей даже не удавалось встать на ноги. В конце концов, рыдая от бессилия и запаха, она поползла к ближайшему покрывалу. Им оказалось именно то, которое Эльминстер недавно так щедро украсил. Отшатнувшись от него, Нэйнью нацелилась на другое покрывало и поползла к нему, пуще прежнего обливаясь слезами.
