Наречённая ветра - Лински Литта (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Не можешь, — даже не видя лица Инослейва, Эви ощущала исходящее от него бешенство. — Ты не посмеешь нарушить договор.
— А почему, собственно, нет? — Ларишаль явно любовалась собой. — Ты ведь понимаешь, Инослейв, что договоры заключаются между равными и соблюдаются лишь до тех пор, пока их нарушение может повлечь кару. А что ты сможешь мне сделать? Как накажешь меня, если я нарушу договор о границах?
— Думаешь, нарушение священных клятв сойдет тебе с рук? Что скажут остальные?
— Остальные? — Ларишаль приняла нарочито задумчивый вид. — Надо полагать, они тоже не устоят перед соблазном разгуляться в твоих владениях, раз уж ты так слаб и глуп, чтобы позволить это.
— Ты хочешь сказать, что они тоже…
Не дав Инослейву договорить, Ларишаль расхохоталась.
— А ты что думал? Что все посмотрят на тебя, но повторить не рискнут? Правда, мы не знали, как ты поступил со своей королевкой. Но это дела не меняет. Конечно, все уже вовсю черпают силы из людишек: и Хорастер, и Тантарин, и младшенькие.
Эвинол отстраненно подивилась замысловатости имен ветров. Она поймала себя на том, что почти равнодушно следит за перепалкой ветров, как будто речь не идет о судьбах множества людей. Однако все происходящее казалось настолько нереальным, что мысли и чувства будто заснули, оставив место лишь безучастному созерцанию.
— Значит, все, — мрачно пробормотал Инослейв.
— Ну, разумеется. И ты до сих пор не знал лишь потому, что не можешь сунуться дальше Илирии. А вестям и слухам не угнаться за ветрами.
— И все же я надеюсь, что остальные проявят благоразумие и не станут соваться в мои земли и мои дела, — Эвинол чувствовала исходящее от ветра напряжение.
— Не надейся, — почти пропела Ларишаль. — Если даже они не тронут Илирию, то с интересом заявятся сюда, посмотреть на выжившую жертву. Пожалуй, нам стоит закончить то, что ты начал, и убить твою маленькую королевку.
Инослейв дернулся, как от удара. Он нашел руку Эвинол и крепко сжал, переплетя их пальцы.
— Ты еще будешь нам благодарен, Инослейв, — продолжала богиня южного ветра, — когда мы избавим тебя от нелепой унизительной привязанности к человеческой женщине.
— Я не позволю вам тронуть ее!
— И как ты собираешься нам помешать? Напомнить, что у тебя нет наших нынешних сил? Хочешь сражаться за свою девчонку? Начни убивать других. Оставь себе игрушку, но заставь людишек Илирии приносить тебе жертвы. Вспомни, кто ты, Инослейв. Стань богом!
Голос Ларишаль больше не казался тягучим и издевательски-сладким. Теперь в каждом ее слове чувствовалось грозное величие богини.
Инослейв обхватил Эвинол за плечи и прижал к себе, словно пытаясь защитить.
— Зачем же тебе нужно, чтобы я убивал, Ларишаль? Какое тебе дело до того, как я управляю моими землями и моими людьми? — оба раза он сделал упор на слове «моими».
— Все просто, Инослейв, — теперь она была серьезна. — Поддаваясь жалости и прочим глупым чувствам, ты уподобляешься человеку и тем пятнаешь свою сущность. Поступая так, ты кидаешь тень на всех нас. Ветер не может быть слабым, ветер не может быть добрым. Мы боги, и ты один из нас. Значит, поступай, как подобает божеству.
— Я сам имею право решать!
— Если ты решишь остаться слабым, готовься потерпеть поражение от тех, кто выбрал силу. Решение за тобой, Инослейв. Или ты убиваешь людей, или мы убиваем девчонку.
— Не выдавай свое решение за общее, Ларишаль.
— Даже если остальные меня не поддержат, я и одна справлюсь, милый, — она вновь говорила медовым голосом. В сочетании с оскалом острых зубов выходило жутковато.
Эви с удивлением обнаружила, что, слушая все эти угрозы, почти не боится. Скорее она ощущала что-то вроде гнева, пока еще слабого, как и прочие эмоции, но крепнущего с каждой минутой. Как смела эта тварь угрожать Инослейву? Как могла покушаться на его земли и людей? И главное, как смела использовать для этого ее — Эвинол?
— Не смей угрожать мне, Ларишаль. Я не так слаб, как тебе кажется. И позволь мне самому решать, как жить. Не говори о ветрах так, будто мы хоть когда-нибудь были едины. Искони каждый из нас жил по собственному усмотрению, не считаясь с другими. И в своих землях каждый устанавливает собственные законы. Я же не учу вас, что делать, хоть и считаю глупым поступать с нынешними людьми так же, как с древними. Это уже не те покорные и доверчивые создания. Вряд ли они долго будут терпеть роль жертвенного стада.
— Будут, — усмехнулась богиня. — Разве твои илирийцы не отдали свою королеву? Разве мои найеннцы не кидают мне своих братьев и сестер? Люди всегда одинаковы, пусть они и возомнили о себе лишнего за годы нашего бездействия. Но суть-то их не изменилась. Трусливые, ничтожные, озабоченные лишь собственным благополучием. Пока у сильных есть слабые, мы не останемся без жертв… ну, а после — придем за сильными.
— И кем же вы будете править, когда сожрете последнего человека?
— Мы будем править миром, Инослейв. И поверь, без людей он станет только лучше.
Глава 25
Уютная клетка
Стоило красной гадине убраться, как Инослейв повернул к себе Эви, всматриваясь в ее лицо.
— И ты предлагала мне убедить эту тварь пощадить людей в ее собственных землях? — с горечью воскликнул он.
— Да уж, все сложнее, чем мне казалось, — признала Эвинол. — Но ты ведь сможешь защитить от нее хотя бы илирийцев?
— Какие илирийцы, Эви?! — он схватился за голову. — О чем ты вообще думаешь? Ларишаль угрожала тебе! Единственное, о чем я стану тревожиться, — твоя безопасность.
— О себе я сама позабочусь, — отмахнулась она.
— Сама? — он с трудом сдерживал злость. — Так же, как только что справилась с Ларишаль?
Инослейва трясло от гнева. Ларишаль довела его до бешенства, и сейчас велико было искушение сорвать это бешенство на Эви — просто потому, что она ведет себя как неразумное дитя. Но ветер сдержался, напомнив себе, что Эвинол только что едва не погибла.
— Ты сильно испугалась, маленькая? — он решил перевести тему.
— Если честно, я просто не успела. Сначала не понимала, что происходит, а потом…
— Можешь не рассказывать, — мрачно перебил Инослейв. — Мне ли не знать, что было потом. Когда я тебя спас, ты в первый миг убить меня была готова за то, что прервал наваждение.
— Вроде того, — кивнула она. — Надо отдать вам должное, вы придумали оригинальный способ убивать.
— Мы его не придумывали, — он на миг прикрыл глаза рукой. — Я же говорил: все, что связано с жертвами, придумали люди. Понимаю, тебе неприятно осознавать, но это вы сделали нас такими. Уж не знаю, кто и когда решил, что жертва должна блаженствовать, а ветер — мучиться…
— Вы мучаетесь? — удивилась Эвинол.
— Еще как. Должно быть, это было придумано с целью облегчить страдания обреченных и умерить нашу жадность. Хотя толку от этого… — он махнул рукой.
— Инослейв, что же нам делать?
— Все будет хорошо, светлая моя, — он обнял Эви. — Никто не посмеет тронуть тебя, пока я рядом.
— Я вообще-то не об этом. Я все думала о том, как можно помочь тем несчастным…
— О-о-о, — простонал ветер. — Эви, только не начинай опять. И не напоминай мне о людях. Если я и задумаюсь о них, то лишь с целью последовать примеру Ларишаль и остальных.
— Нет! — казалось, эти слова испугали Эвинол куда больше, чем все угрозы Ларишаль. — Ты не сделаешь этого! Не причинишь зла моим подданным. Ты обещал!
— Когда я давал обещание, тебе не грозила смертельная опасность.
— Умоляю, Инослейв! — она так трогательно сложила руки, что ветер не нашел в себе сил продолжать спор.
Да и к чему? Ясно же, что Эвинол даст себя сто раз убить ради своего драгоценного народа. Она будет злиться, спорить, умолять, но ни за что не примет самый простой и логичный выход. Поэтому нет смысла переубеждать эту маленькую идеалистку.
Он будет принимать решение сам. Если дойдет до крайности, не побрезгует жертвами, но по мере сил постарается скрыть свое «падение» от Эви. И все же ему не хотелось бы плясать под дудку Ларишаль. Отвратительно осознавать, что тобой пытаются управлять. Особенно, когда ты бог. Он принял решение не трогать илирийцев, имея полное право распоряжаться судьбами людей на своих землях. И он постарается отстоять свою свободу и свою принцессу. Но вот как это сделать без жертв?
