Божьи воины. Трилогия - Сапковский Анджей (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗

– Тибальд Рабе? Ты здесь?

– Прячься!

От ворот полетели болты, выковыривая штукатурку со стены. Подросток, пытающийся зарядить гаковницу, пронзительно крикнул и свернулся в клубок. Рикса отпрянула от вспыхнувшего огня, заслоняя лицо предплечьем. Рейневан затянул подростка за стену, Тибальд Рабе помог ему.

– Плохи дела… – выдавил голиард [996]. – Плохи у нас дела, Рейневан. Сейчас двинутся… Не устоим…

От ворот, как бы в подтверждение, ему ответил боевой клич, исполненный злобы вой. Огонь заблестел на клинках, замигал на остриях.

– Смерть жидам!

Ребе Майзл Нахман бен Гамалиэль встал. Поднял голову к небу. Распростер руки.

– Baruh Ata Haszem, Eloheinu, – закричал он, певуче модулируя голос. – Meleh ha-olam, bore meori haesz! [997]

Стена дома треснула, взорвалась извержениями штукатурки, извести и раствора. Из облака пыли вышло нечто, что было замуровано в стене. Рейневан со свистом втянул воздух. А Тибальд Рабе аж присел.

– Emet, emet, emunah! [998] Абракадабра! Абракаамра!

Вылезшее из стены нечто, с виду как глиняный истукан, было в общих чертах человекообразно, на месте головы, однако, между плечами была только незначительная выпуклость.

Ниже, чем человек среднего роста, толстое и пузатое, как бочка, шагало на коротких, похожих на бочки, ногах, грубыми лапищами касаясь земли. На глазах Рейневана лапы сжались в кулаки, большие, как ядра для бомбарды.

«Голем [999], – подумал он, – это голем. Самый настоящий голем, легендарный голем из глины, мечта чародеев. Мечта, страсть и мания Радима Тврдика из Праги. Эх, нет здесь Радима… Не может это увидеть…»

Голем зарычал, а скорее затрубил, как чудовищная окари?на [1000]. Сбившуюся в воротах магдебургскую хевру охватил панический ужас, казалось, что тревога парализовала головорезов, лишила их власти над ногами. Они были не в состоянии убегать, когда голем бежал к ним шатающейся трусцой. Они даже не защищались, когда он напал на них, ровно и методично гатя и лупя кулачищами. Крик, ужасный крик распорол ночной воздух над Явором. Это продолжалось недолго. Наступила тишина. Только шипело горящее масло в лужах.

Со стен около ворот медленно стекала густая, перемешанная с мозгами кровь.

Взошло солнце. Глиняный голем вернулся в дыру в стене и стоял там невидимый, слившись с фоном.

– И был я мертвый, и вот я живой, – с грустью сказал Майзл Нахман бен Гамалиэль. – Ну и пролилось крови! Много крови. Да будет мне это прощено, когда наступит День Суда.

– Ты спас невинных. – Рикса Картафила де Фонсека движением головы указала дородную женщину, обнимающую и прижимающую к себе черноволосых девчонок. – Ты защищал жизни самых дорогих, ребе, от тех, которые хотели причинить им вред. Сказал Господь: «Помни, что сделал Амалек в дороге, когда ты вышел из Египта. Сотрешь имя Амалека из-под неба». Ты стер.

– Стер. – Глаза еврея заблестели, но тут же снова угасли. – А сейчас что? Снова всё бросить? Снова к другим дверям цеплять мезузу [1001]?

– Это по моей вине, – проворчал Тибальд Рабе. – Это я навлек на тебя неприятности. Из-за меня теперь…

– Я знал, кто ты, – перебил его Майзл Нахман, – когда давал тебе убежище. Я поддерживал твое дело из-за убеждений. Осознавая, чем рискую. Что ж, бегство и скитание – это для нас не ново…

– Я не считаю, что это так уж необходимо, – обозвался Рейневан. – Мне кажется, что местные жители, убирая трупы, оценили происшествие достаточно однозначно. На тебя напали, чтобы ограбить, а ты защищался. Никто скорее всего в Яворе не обвинит тебя в этом. И никто не будет тебя беспокоить, когда ты останешься.

– О, святая наивность, – вздохнул Майзл Нахман. – Святая и добрая. Как твое имя? Рейневан?

– Его зовут Рейневан, так точно, – встрял Тибальд Рабе. – Я его знаю и ручаюсь…

– Ай, что ты мне ручаешься? Он поспешил на помощь еврею. Нужны ли мне лучшие ручательства? Эй! Что там с твоей рукой, девушка? Той, с перстнем цадика Халафты?

– Три пальца поломаны, – холодно ответила Рикса. – Мелочи. До свадьбы заживет.

– До какой свадьбы? Да кто тебя возьмет? Старая, языкастая, характер вспыльчивый, готовить тоже не умеешь, спорю на что хочешь, хоть бы на свой собственный талит [1002]. Дай сюда руку, шикса [1003]. Jehe sz’meh raba mewarah l’alam ul’almej almajja [1004].

На глазах изумленного Рейневана пальцы Риксы выпрямились, опухлость мгновенно исчезла, бесследно рассосались синяки. Девушка вздохнула, пошевелила ладонью. Рейневан покрутил головой.

– Ну и ну, – медленно промолвил он. – Я медик, ребе Майзл, не чужды мне и artes magicae. Но чтобы так гладко вылечить поломанные суставы… Я чрезвычайно удивлен. Интересно, где этому можно научиться?

– У меня, – сухо ответил ребе. – Когда у тебя будет свободных семь лет, заскочи. Не забудь сначала сделать обрезание. А теперь, как говорил царь Соломон царице Савской, перейдем к делу. Вы хотели от меня информации. Тогда введите меня в курс дела.

Рейневан кратко изложил суть дела. Майзл Найхман выслушал, кивая бородой.

– Ясно, – сказал он. – Понимаю. И думаю, что смогу помочь. Потому что я слышал про похожий случай.

Он засунул палец в нос, ковырял долго и самозабвенно, делая вид, что не замечает, как Рейневан закипает от нетерпения.

Наконец выковырял, посмотрел. И снова заговорил.

– Такие случаи, – заявил он, – это всегда возможный гешефт, ни на чем так хорошо не зарабатывают, как на информации. Это случилось в Легнице. Шесть лет тому. Панна Вирида Горниг, дочь купца, связалась с аптекарем, которого звали Галонзка. Вопреки отцу, который обещал ее руку кому-то другому. А у того другого были якобы связи с Инквизицией, со Святой Курией. И панна Вирида внезапно исчезла.

На аптекаря Галонзку, – продолжил еврей, – донесли, обвинили в ереси, поэтому он вынужден был бежать из Силезии. За год дело улеглось, а Вирида вдруг нашлась, очень сокрушенная и очень послушная, будто она побывала в монастыре. Послушно вышла за того, кому ее обещали.

Ну, подумали мы всем кагалом, стоило бы знать, кто же это такой, кто имеет такие отношения с Курией, чтобы суметь организовать исчезновение панночек. И как-то так вышло, что Мойше Меркелин, кузен моей невестки, был знаком с неким Иохаем Бен Ицхаком, а у двоюродного брата этого Иохая, некий Шекель, имел падчерицу по имени Дебора, а та узнала от своей знакомой Эстеры некоторые вещи, которая та услышала в девичьей от… Вот зараза, забыл, от кого. Впрочем, это не важно. Важно, что кузен Мойше, еврей жадный и наглый, потребовал за информацию пятнадцать гульденов. Я решил, что это слишком много.

– Угу.

– Но ты пришел мне на помощь, а это несколько изменяет шкалу ценностей. Теперь эти пятнадцать – это не те пятнадцать, это совсем иные пятнадцать, это пятнадцать, изменившиеся так, что просто не узнаешь. Теперь цена аккурат в самый раз. А жадный кузен Мойше не живет в Палестине. Он живет в Ополе. Клянусь Моисеем, через пять дней ты будешь иметь информацию. А до этого времени будешь моим гостем.

– Спасибо, ребе. Что касается тех пятнадцати гульденов, то я готов…

– Не обижай меня, парень.

– Я не буду, – неуверенно закашлял Тибальд Рабе, – здесь с вами ждать, мне пора в дорогу, долг зовет. Вам же скажу так… Если вы уже узнаете то, что должны узнать, то спешите. Очень спешите. Я думаю…

– А я думаю, – Рикса посмотрела ему в глаза, – что ты должен прекратить крутить. И сказать нам правду.