Мир ждёт героя (СИ) - Непальский Влад (читать книги полные .txt) 📗
— Нет, не можем, — усмехнулся его брат. — Видишь ли, я слишком жаден. Я не хочу ни с кем делиться. Не важно, нужно мне это или нет, но я хочу владеть всем, до чего я могу дотянуться. Мне не нужны друзья — я нуждаюсь только в рабах. У меня нет иного счастья, кроме как присваивать чужое. Я нахожусь на вершине пирамиды называемой обществом, а ты — у её подножья.
— Не говори так, брат.
— И первое, что я сделаю, это присвою всё то, что ты имеешь! — он рассмеялся.
— Нет!
— «Когти ветра!»
В левый бок Эдика вонзились эфемерные когти, и он вздрогнул.
Сон унёсся вдаль, и Эдик очнулся. Откуда-то сверху на него подал яркий свет. Левый бок на уровне ребёр сильно болел. Мальчик с трудом приподнялся, посмотрев на рёбра. Куртка была разодрана когтями, а бок оцарапан. Когда троль нёс его сюда, то когти впились в рёбра Эдика. Осмотрев пещеру, Эдик убедился, что это небольшое углубление в холме, где лежали кости.
Самой радостной вестью для Эдика было то, что троля не оказалось в пещере. Тридцать второй уровень сделал своё дело — он победил лошадиную дозу яда чёрной ягоды, и теперь тело начало восстанавливаться.
На дрожащих ногах Эдик дошёл до края пещеры и выглянул в лес. Обычный осенний лес. Похоже, только натоптано у входа. Видимо, троль запасает продукты на зиму. У Эдика пошли мурашки по коже, от мысли, чтобы было, если бы он оказался на куче трупов. Но к счастью, этот троль был не настолько запасливым.
Эдик, дрожа от холода, побрёл между деревьев.
Хвала, что у него лошадиное здоровье. На улице было всего несколько градусов тепла. Будь он обычным человеком, он бы уже давно окочурился. Но его феноменальные сила и здоровье спасли его опять.
«Самое главное, чтобы троль не вернулся так рано! — Эдик с трудом переставлял ноги. — Нужно убраться отсюда как можно скорее. Благо, сейчас утро».
Где-то над ним пели птицы, но он не слышал их. По сучьям проносились белки, но и их Эдик не замечал. Все звуки доносились как из-за пелены, которая застилала весь мир.
Только сейчас Эдик ощутил жуткую жажду. Нёбо просто жгло огнём, а голова гудела. Не зная куда, Эдик продирался через голые кусты, ковылял между голыми деревьями.
«Главное уйти!» — думал он.
В голове не было ни одной мысли о том, что с ним будет. Он не задумывался больше о Джейн, о мешках с золотом. Главное выжить. Весь мир опять сузился до одной единственной цели.
Дойдя до небольшого озерца подпитываемого подземным ключом, Эдик упал на колени. Увидев отражение своего грязного лица на гладкой поверхности озера, он принялся зачерпывать ладонями, холодную как лёд воду.
Напившись и помыв лицо и глаза, он встал. Нужно было обработать рану магией, но он решил вначале уйти.
В голове чуть прояснилось, но боль в висках по-прежнему была невыносимой. Она пульсировала при каждом движении, и Эдику хотелось просто замереть и посидеть не двигаясь. Но холод проникал под одежду. Останавливаться было нельзя.
Интересно, далеко ли унёс его от хижины троль? Может быть, он сможет туда вернуться? Может быть, там его ждёт Джейн. Она уложит его на кровать и позаботься о нём, пока он не выздоровеет. Она будет ухаживать за ним, как старшая сестра, как мать… Воображение уже рисовало такие оптимистичные картины.
«Хотя бы троль не унёс меня далеко!» — думал Эдик.
Тогда бы всё можно было бы исправить. Он бы спасся! Его бы вылечили. У него был бы угол куда приткнуться. Ладно, он уже готов быть ассасином братства тьмы, только пускай его не бросают. Он будет убивать каких-нибудь бомжей. Ведь и для таких целей нужен киллер. Он будет работать за копейки. Только не надо оставлять его здесь одного.
На душе стало противно. Неожиданно Эдик понял, ведь если он даже и убежит от троля, то не сможет выжить в этом лесу. А если он пойдёт к людям? Если он найдёт людей? Может быть, его всё ещё ищут солдаты барона? Может быть, он уже обречён? Может быть, к людям идти совершенно нельзя? Кто знает…
Ясно одно — тут он не протянет.
Сухая листва шуршала под ногами, зелёная хвоя пахла смолой. Эдик переставлял ноги, смотря на метр перед собой. Он ничего не знает о лесе и ему не быть великим охотником. Так что жизнь тут отпадает сама собой. Он не сможет найти себе пропитание, он не сможет найти себе кров. Лес для него совершенно враждебная среда.
Надо убраться отсюда!
Между деревьев он увидел скелет. Обычно он боялся мертвецов, но блеск топора, висящего на поясе, заставил Эдика подбежать к нему из последних сил. Он упал на колени рядом со скелетом. По размерам Эдик сразу же догадался, что это скелет гнома. К тому же на нём была ржавая кольчуга.
Вытащив топор из петли на поясе, Эдик открыл кожаную сумку скелета. Там лежала труха, в которую превратилась бумага. Он высыпал её на траву. Некоторые листы хорошо сохранились, но мальчишка не обратил на это внимания. Он расстегнул пояс и стащил его со скелета. На кожаной полоске висела маленькая сумочка. Открыв её, Эдик нашёл там кошелёк, зажигалку и странный значок.
— Мир меня любит! — вскричал он. Открыв торец зажигалки, он смотрел на вырывающийся оттуда огонь.
Затем вытряхнув из ржавой кольчуги кости и ветошь, в которую превратилась одежда гнома, Эдик протряс броню из последних сил. А они, силы, уходили. С каждой минутой их становилось всё меньше и меньше.
Нужно было что-то делать. И первым делом Эдик решил обработать раны магией. Приложив правую руку, он принялся ощущать силу исцеления. К кисти прилило тепло, и оттуда появился слабый свет. Боль в боку начала медленно отступать, вместе с силами. Слабость стала ещё сильнее, но Эдик продолжал лечение. Если рану сразу же не обработать, то она может загноиться. И ещё неизвестно какой болезнью может заразить его троль? В игре их было предостаточно.
Надо надеяться, что это не вампиризм. Быть вампиром ему не очень хочется.
Когда рана исчезла, Эдик с трудом оставался в сознании. Из последних сил он надел на себя кольчугу, а потом перепоясался гномьим поясом. Засунув в петлю топор, он попробовал встать. Это удалось с трудом.
Был уже полдень. И осень всё сильней и сильней охлаждала эти края. Солнечный день обещал быть погожим, только что теперь Эдику до этого? Если бы он пришёл в деревню, то смог бы заказать в трактире себе еду. Но после всего случившегося есть почему-то не хотелось. Хотелось просто лечь в тепло и заснуть. Но тепла не было. Ах, если бы он нашёл ту хижину, и если бы там его ждала Джейн…
Но он прекрасно понимал, что хижину он не найдёт. Для него лес, это одно большое месиво из деревьев. Он не видит ни тропинок, ни дорожек, и вообще никак там не ориентируется. Он ничего не знает о нём. Это лабиринт, созданный природой.
Нужно найти людей! И как можно скорее. У него теперь есть деньги. Так что можно будет, по крайней мере, купить еду.
«А всё же почему этот скелет лежит здесь? Гном да в лесу? Что-то не то! — думал Эдик. — Да какая разница? Главное у меня есть оружие и деньги!»
Собравшись с силами, он поднялся и поковылял между высоких деревьев. Через час он набрёл на кустарник чёрной ягоды и, пройдя мимо, вспомнил про горький опыт.
Лес не кончался, Эдик с трудом шёл на трясущихся ногах. Уже не раз он проскальзывал мимо кабанов, но дороги всё не было и не было. А уже начинало темнеть. А нет ничего хуже, чем остаться в лесу одному ночью…
Воздух становился холоднее и холоднее. Эдик уже практически не мог стоять, когда заметил огромный дуб с большущим дуплом в нескольких метрах от земли. Он поковылял к нему. Цепляясь тонкими пальцами за выступы в коре, Эдик подтянулся и полез вверх. Он буквально упал в дупло на что-то твёрдое и хрустящее.
Кутаясь в плащ, свернувшись в позу эмбриона, он заснул тревожным сном. И этот сон не нёс сновидений, он больше напоминал морскую пучину, куда тонут корабли. Идя ко дну, они уплывают в мир вечной тьмы, в котором никогда не будет просвета. Луч солнца больше никогда не коснётся их гладких боков, а теплый ветерок больше не наполнит их белые паруса. Это мир мрака и тоски. Мир, где нет жизни. И жизнь многих-многих людей была таким же мрачным сном, в котором никогда не случиться просвета. В котором они всего лишь статисты и не занимают главных ролей. Они там существуют лишь только для того, чтобы тем, кто в главных ролях было удобно. И спящие не могли прервать этот кошмар и продолжали его смотреть. Они продолжали жить в этом сне, не зная выхода из его бесконечного повторения. Сне, длинною в жизнь.
