Проклятие принцессы (ЛП) - Хаскелл Мерри (читаем книги .txt) 📗
Я встала и решила расставить на столе все письменные принадлежности так, как будет удобно мне. И занималась этим, пока от волнения не перестала соображать. Сколько вообще сейчас времени? Сейчас день или ночь? Сложно сказать. Судя по отсутствию Телы в моих комнатах, видимо, ночь.
Я перебрала новую одежду и так как понятия не имела, как в одиночку забраться в корсет, то просто надела новую рубашку, свой старый фартук и юбку. Отказалась от идеи надеть привлекательные туфли принцесс и выбрала свои старые, но практичные, а к ним чулки. Я хорошенько причесалась, натянула на голову старый чепец и вышла в коридор.
Жуст, лакей, дремал в коридоре, прислонившись к стене. Я решила его не беспокоить и со свечей в руках отправилась изучать свой новый дом.
В замке Тонос было огромное количество никем не занятых комнат, большую часть которых сложно было отличить друг от друга. Я обнаружила уборную с деревянными сидениями неподалеку от моей комнаты, но в остальном, не было ничего интересного: ни украшений, ни мебели. Все, что нашла более-менее полезным, я забрала с собой.
Я записала несколько вещей, которые мне приглянулись, но тащить их было слишком тяжело: там каменная чаша, тут длинный красивый стол. Только найдя ступу и пестик на высокой пыльной полке и с неописуемой радостью принеся их к своему слоту, я поняла, что собираю гербарий.
Как только осознала свои намерения, то взяла свой запас чистой бумаги и написала список вещей необходимых мне. У меня уже были бумага и ручки, ступа и пестик. Мне понадобятся фляги, миски, кастрюли, сушилки, грязь, амфора или две, вино, уксус, вода, сладкое масло, горсть хороших ножей, воронка, веревка, воск, дополнительные свечи, возможно, немного сала… Мне понадобится корзина для сбора трав, и мне нужно будет несколько раз отправиться за ними на прогулку.
Я не могла решиться съесть еду Тоноса и связать себя обязательствами. Но я могу создать гербарий и наслаждаться им, покуда нахожусь в Подземном мире.
Глава 27
Когда Михас постучался ко мне с вопросом, не надо ли мне чего, я была готова. Я нашла корзинку и собралась идти.
— Идти куда? — спросил он.
— На поиски. Мой гербарий почти пуст.
Он понизил голос и наклонился ко мне.
— Ты ведь не собираешься сбегать, да? Он найдет тебя, куда бы ты ни пошла. Бежать очень не разумно.
Мне показалось забавным, что Михас думает, я рассматриваю такой вариант, так что я подыграла.
— Но ведь он не может пойти туда, где светит солнце…
— Но и солнце уходит за горизонт.
Аргумент.
— Я и не думала сбегать. Я просто хочу набрать трав.
— А ты просила разрешения у короля?
— Ты думаешь, мне нужно разрешение короля? — в моем голосе сквозило недовольство. Не потому что я была зла на Михаса, а скорее потому что я боялась, что, вероятно, мне нужно было сперва поговорить с Драгосом. Но потом я распрямила плечи и решила, что если собираюсь стать королевой, то должна сама заниматься своими делами.
— Не зли его, — сказал Михас, — это опасно.
— Что ты имеешь в виду? Что Драгос мне сделает?
— Я беспокоюсь не о тебе, я беспокоюсь о том, что он сделает со мной.
Мои брови поднялись вверх от удивления его резкой сменой настроения.
— Ладно, — ответил он на мое выражение лица, — но я иду с тобой.
Я вздернула подбородок.
— Я так и планировала. Ты будешь грести.
В лесу, в котором сменялись все четыре сезона, я с благодарностью смотрела на темное весеннее солнце. Это был ненастоящий солнечный свет, и никто бы никогда не принял его за настоящий, но он был куда приятнее, чем тусклые свечи в замке, лучше, чем свет в зале.
Когда я только впервые попала в этот лес, то и не заметила, что деревья покрыты пятнами и налетом, и уж точно не приняла это за признаки болезни. Но чем дальше отдалялась от тропы, по которой шли принцессы — ее Михас старательно отмечал лентой, которую я ему вручила — тем больше признаков болезни леса замечала. Деревья лежали вповалку, молодых саженцев не было. Цветы увядали, а плоды гнили на ветках.
С собой я несла большую корзинку, в которую складывала каждое растение, встретившееся нам на пути: сморщенные почки деревьев и сломанные ветки; высушенные стебли травы; даже увядающие цветы вместе с корнем. В весеннем лесу я собрала крокус, нарцисс и гиацинт. В летнем лесу я нашла розы и ирисы. В осеннем лесу я собрала цветные листья деревьев, маленькие белые ягоды с какого-то растения, похожего на вечно-зеленое, и даже несколько украшенных драгоценностями яблок. А с зимних деревьев я собрала серебряные веточки, омелу, ягоды остролиста и холодный, как снег, дикий виноград, который сиял, как стеклянные бусинки.
Все, что я видела, было загадочным, и каждое новое открытие приносило мне невероятное удовольствие. Но у каждой находки был изъян: следы от пиршества насекомых или старости, и я не могла понять почему.
Когда мы вышли из леса, я была в смятении, в растерянности. Почему в этом лесу все умирало? Почему ничего не давало ростков? Лес не может существовать без постоянного обновления, если, конечно, это не лес, в котором нет жизни, как мне показалось изначально. Но эти растения жили, я это видела, но они и увядали, это было заметно. Лес не был местом, в котором ничего не меняется, как в склепе, чего можно было ожидать от леса в Подземном мире.
Мы побродили по границе зимнего леса, пока я искала оставленную принцессами тропу. Я нашла ее и лестницу, что вела к их башне.
Она была разрушена до основания.
Мы с Михасом стояли в оцепенении, не отрывая глаз от лестницы.
— Что здесь произошло? — спросила я.
— Землетрясение, еще в первую твою ночь в замке, — ответил Михас.
— Мне это снилось… — прошептала я.
— Это был не сон.
Трудно было сказать, что мы были жизнерадостными, когда только отправились на поиски, но сейчас мы были в абсолютной депрессии. Я все глубже забиралась в лес, в поисках чего-нибудь, не зная, чего. Хоть какого-нибудь знака, что надежда еще есть, хоть какого-нибудь признака жизни. Ничего.
Я не нашла ничего обнадеживающего, но настояла, чтобы мы вернулись через весенний лес, хотя для этого нужно было сделать круг. Когда мы шли вдоль берега реки, я заметила какое-то новое растение, которого еще не видела — что-то похожее на тростник.
Очевидно, поиск растений очень утомил Михаса, потому что он опустился у одного из деревьев и захрапел. Я пожала плечами и продолжила собирать златоцветник, вербу и фиалки. Опустившись на колени, чтобы изучить нарциссы на предмет болезни, я почувствовала сзади чей-то взгляд.
В ожидании, что это Михас смотрит на меня, притворяясь спящим, возможно, чтобы разрядить обстановку, я обернулась. Но Михас так и спал. А взгляд принадлежал женщине, которая смотрела на меня из тени. Она была одета во все белое, и ткани ее одежды были элегантно драпированы, волосы уложены в замысловатые локоны, но ноги босы.
Я вскочила на ноги, когда она вышла из тени под лучи темного солнца, которое, по ощущениям, светило через неё. Она не отбрасывала тень. Я ощутила, как по телу пробежала дрожь. Кто она? Мертвая душа? Если и так, то она куда менее осязаема, чем Жуст и Тела.
Она наклонилась к нарциссу, и поникший цветок распрямился вновь, а пожухлые лепестки снова наполнились жизнью, но женщина, казалось, стала еще прозрачнее.
— Ты новая невеста, — сказала она, смотря на меня с интересом, плескавшимся в ее темных глазах.
Я ответила ей взглядом.
— Меня зовут Ревека.
Она обвела глазами лес и сказала:
— Тебе и новому королю придется потрудиться, чтобы вернуть жизнь этому лесу.
— Новому королю? Разве Драгос не правит здесь, как минимум, шесть лет?
Она подняла глаза, как будто что-то считая.
— Лето сменялось уже четырнадцать раз, с тех пор как он заключил сделку и пришел в этот окруженной тьмой мир.
— Четырнадцать?!
От моего вскрика Михас проснулся и подскочил. Женщина взмахнула рукой, и он упал обратно, ударившись головой о ствол дерева, уснув опять. Или же потеряв сознание. Я не могу сказать, что произошло наверняка.
