Исчадие ветров - Ламли Брайан (электронная книга txt) 📗
— И все равно, — сказал я, — он, вероятно, очень смелый человек. Смелый, но вставший на дурную дорожку.
— Трус, — возразила она. — Трус, совершенно запуганный Нортаном.
— Мне нужно увидеть его и допросить. Необходимо выяснить намерения Нортана, что он собирается делать.
Она покачала головой.
— Хэнк, ты ничего не узнаешь от него. История Плато говорит о том, что когда-то, сотни лет назад, опасных нарушителей общественного спокойствия, воров и тому подобных в наказание за преступления загоняли в этот тоннель. Все записи сообщают об одном и том же результате. И сейчас будет то же самое: этот сообщник Нортана окажется безумным.
Тон, которым Армандра произнесла последнее слово, заставил меня пристально взглянуть на нее, но она отвела взгляд. Не хотела она говорить о загадочном тоннеле в недрах плато, о его воздействии на людей.
— Но они принесли камни назад? — включилась в разговор Трейси.
Армандра снова покачала головой.
— Нет, он, вероятно, бросил их там, в проходе. Если так, то они останутся там навсегда.
Тут в коридоре послышались чьи-то шаги. Унтава вышла и вернулась через несколько секунд.
— Злоумышленника доставили в Зал совета, — сообщила она своей госпоже. — Старейшины попытались допросить его, но у них ничего не вышло. Теперь они спрашивают, что с ним делать.
Армандра начала было отвечать, но сразу умолкла и повернулась ко мне. Долго смотрела, а потом сказала Унтаве:
— Это не мое дело. Лучше поговори с военачальником.
В первый момент Унтава, похоже, растерялась, но тут же сообразила, о чем шла речь. Конечно же! У народа Плато теперь новый военачальник!
— Злоумышленника привели к старейшинам, — повторила она, повернувшись ко мне. — У военачальника будут для них какие-нибудь указания?
— Я сам посмотрю на него, — ответил я, — и заодно поговорю со старейшинами. Пусть им передадут, что я скоро приду.
Унтава тут же вышла из комнаты, Трейси отправилась следом за нею. Моя сестра уже знала, что Джимми Франклин ранен, ей не терпелось навестить его. Я остался наедине с Армандрой. Она немного расслабилась и теперь снова выглядела женщиной, а не богиней.
— Армандра, идут тяжелые времена, — сказал я. — Мне это видно без всякого предсказателя.
— Я знаю, — ответила она. — И мне кажется… мне кажется, Хэнк, что я боюсь. Все происходит слишком быстро. Со всех сторон растут трудности. Проблемы Плато, того и гляди, поглотят всех нас. А теперь тебе придется взять на себя задачу, на которой кто угодно может сломать шею. Ты ведь теперь новый военачальник Плато — и в такое время!..
— Так все и должно было случиться. Больше того, я рад, что так случилось. У меня появилась возможность раз и навсегда проявить себя перед народом Плато и перед тобой. Ты же знаешь, что это значит для меня. — Я заставил себя почти непринужденно улыбнуться, как будто все обстояло благополучно, и поцеловал ее в лоб.
— Хэнк, может оказаться, что у нас с тобою будет мало времени, — сказала она, прильнув ко мне. Голос ее звучал, как золотой колокольчик. — Вот что меня пугает больше всего.
— Мы и так потеряли очень много времени, — ответил я; в моей ледяной крови вспыхнул огонь.
Армандра оттолкнула меня и вдруг залилась румянцем.
— Когда закончишь разговор со старейшинами, возвращайся ко мне, — скороговоркой выпалила она. — Назначь кого куда следует… сделай то, что нужно… и возвращайся. — Она открыла мне свое сознание: видение подавленных, не полностью оформленных страхов и яростной, буйной страсти!
— Армандра, я твой воин, твой спутник, но пока еще не совсем твой муж. Как же законы Плато? Древние обычаи?
Краска схлынула с ее лица, уступив место удивлению: Армандра как будто не верила собственным ушам. На лоб набежали тучи, в глазах полыхнули молнии.
— Ты смеешь искать причины для отказа, когда я…
— Но как же древние обычаи? — воскликнул я, уже не в силах сдержать смех.
— Обычаи?! Законы?! — начала было заводиться она, но тут поняла, что я шучу, и расхохоталась. Потом мы оба враз посерьезнели, и я увидел в ее глазах невыразимо чувственный призыв; они походили на ледниковые озера, под дном которых рокочет вулканическое пламя.
— Хэнк, нам придется забыть о законах.
— Армандра…
— Нет! — Она поспешно отстранилась. — Иди к старейшинам, а потом возвращайся ко мне.
По дороге в Зал старейшин я обратил внимание на двоих крепких поджарых индейцев, неотрывно следовавших за мной на некотором расстоянии. Я встревожился: ведь Нортан вполне мог оставить здесь парочку своих приверженцев, чтобы они в конце концов расправились со мною.
Мы уже преодолели полпути к месту назначения, и тут мне показалось, что расстояние между мною и моими тенями стало понемногу сокращаться. Я метнулся им навстречу, с размаху вонзил локоть в живот того, который оказался справа от меня, и выхватил у него из-за пояса топорик. Воин сложился вдвое, его сразу вырвало. Я же принял стойку и приготовился нанести смертельный удар второму, но застыл на месте, увидев, как тот простерся ничком на каменном полу тоннеля!
Отобрав у него топорик, я вздернул его на ноги и потребовал объяснить, что происходит. Он, как оказалось, неплохо владел английским, и быстро мне все объяснил, пока его напарник медленно приходил в себя. Они оказались моими личными телохранителями, и приставила их ко мне Унтава.
Я попросил у ребят извинения и неловко попытался почистить пострадавшего. Он же принялся уверять меня в том, что считает себя удостоенным великой чести — как же, он видел и испытал на собственном опыте громовую ярость «Зиль-бер-хут-те». Обо мне будут рассказывать дети его детей, а он, Касна’чи, тоже войдет в легенды, связанные с моим именем. Он еще долго продолжал бы этот монолог, если бы я не остановил его. Довольно неуютно себя чувствуешь, узнав, что ты стал живой легендой!
Так, в сопровождении Касна’чи и Госан-ха, я, в конце концов, прибыл в Зал старейшин. Индейцы остались ждать за дверями, я же отправился к старейшинам и пленнику. Кроме десяти старейшин в грандиозной пещере присутствовали двое стражников-эскимосов и между ними белый, похоже, франко-канадского происхождения. Стражники не столько удерживали, сколько поддерживали его. Об этом человеке можно было говорить только в прошедшем времени, потому что он просто-напросто уже был никем, даже ничем, и уж, конечно, вовсе не был тем, кем прежде.
По его фигуре трудно было определить возраст, но лицо было густо изрезано глубокими морщинами, а в волосах обильно блестела седина. Пылающие глаза неподвижно смотрели куда-то в одну точку, лицо было искажено вялой не то гримасой, не то ухмылкой, нижняя губа отвисла, по подбородку текла слюна. Он что-то негромко, бессвязно бормотал себе под нос. Армандра оказалась совершенно права. От этого человека уже никто и никогда не смог бы получить никаких сведений.
Я распорядился увести его. Стражники должны были передать его в руки тех, кто сделает для этого человека то, что можно сделать. Какой смысл наказывать человека, который не помнит своего преступления, не помнит ровным счетом ничего…
После этого я обратился к старейшинам, сделав упор на почти полной неприступности плато, постарался приуменьшить потенциальную опасность, которой грозила нам измена Нортана, и заявил, что теперь, без него, всем нам будет гораздо лучше. Очень сомневаюсь, сказал я, в способности бывшего главнокомандующего быстро организовать нападение на нас, и потому в ближайшее время нам нечего бояться. Во время своей речи я заметил пристальный взгляд Чарли Такомаха; как только я закончил, он отозвал меня в сторону.
— Я понимаю, что ты делаешь, — сказал он, — и в целом одобряю. Надеюсь только, что в твоем поведении нет самообмана. Нортан, как-никак, знает о плато все в мельчайших подробностях, его неприступные места и слабости. Пока что нам везло, потому что подавляющее большинство воинов Итаквы люди слабовольные и невежественные. Нортан, к сожалению, не таков. Так что у Итаквы появился союзник, который сможет оказаться полезным ему.
