Ключ Лжеца (ЛП) - Лоуренс Марк (бесплатные версии книг txt) 📗
Мы со Снорри укрылись в лощине за мысом, пока Кара осматривала ближайшую пустошь, а Туттугу вернулся на берег посмотреть, что можно спасти из обломков на песке. На ноге Туттугу всё ещё оставался воспалённый красный шрам, но исцеляющее прикосновение Снорри сделало его сносным, закрыв отвратительную рану, от одного вида которой у меня живот крутило. От этих усилий Снорри лёг пластом, но обессилел куда меньше, чем в других случаях, и довольно скоро он уже снова сидел и возился со своим топором. Сталь не любит солёную воду, и воин не оставит лезвие мокрым. Я наблюдал за его работой, поджав губы. Его быстрое восстановление казалось мне странным, поскольку, если верить Скилфе, заклинание Молчаливой Сестры вроде бы должно было ослабеть, и лечение должно было даваться ему тяжелее, а не легче.
– Яйца. – Кара вернулась с покрытого вереском склона, держа в руках полдюжины голубых чаячьих яиц. Пожалуй, их содержимое легко можно было перелить в одно куриное яйцо нормального размера, да ещё и место бы осталось. Она села на траву между Снорри и мной, скрестила длинные ноги – босые, исцарапанные, грязные и прелестные. – Сколько, по-твоему, займёт путь до Красной Марки? – И посмотрела на меня, будто бы я знал.
Я развёл руками.
– С моей-то удачей, год.
– Понадобятся лошади, – сказал Снорри.
– Ты же ненавидишь лошадей, а они ненавидят тебя. – Но он был прав, лошади нам были нужны. – А Кара вообще может ездить верхом? А Туттугу? И Кара действительно едет с нами? – Казалось чертовски странным, что она едет в такую даль по прихоти старой ведьмы в пещере.
– Если бы "Эрренса" до сих пор была цела, то решение оказалось бы сложным, – признала Кара. – Но возможно шторм пытался нам что-то сказать. Не возвращаться, пока не закончим.
Снорри поднял бровь, но ничего не сказал.
– Я никуда не собираюсь. Никогда. Я больше из Красной Марки не уеду. Даже если до сотни лет проживу. Чёрт, стоит мне проехать за ворота, и больше ноги моей не будет за стенами Вермильона. – Праведное негодование нарастало, выйдя далеко за границы моего обычного стоического хорошего настроения. Я винил в этом лихорадку и тот факт, что сидел в травянистой лощине, промокший, замёрзший, уставший, и в нескольких днях пути от тёплой постели, кувшина с элем и горячей пищи. Я пнул дёрн. – Ёбаная Империя. Ёбаные океаны. Кому они нужны? А теперь мы в ёбаном Ошиме. Просто здорово. Присягнувшие, блядь, свету и тьме. Лучше был бы кто-то, присягнувший будущему. Чтобы узнал о приближающемся шторме и убрал нас с его пути.
– Зодчие наблюдали за погодой свысока. – Кара ткнула пальцем в небеса. – Они могли предсказать приближение шторма, но всё равно не смогли остановить тот шторм, который смёл их всех с лица земли.
– Все гадалки, которых я встречал, были мошенницами. Всем прорицателям надо первым делом давать в глаз и говорить: "Ну что, не ждал такого?". – Моё настроение никак не желало улучшаться. Я поверить не мог, что мы оказались на берегах места, где буйствовали все кошмары моего детства.
Кара протянула руку, зажав большим и указательным пальцами крошечное яйцо над камнем и спросила:
– Что случится, если я его отпущу?
– Испачкаешь отличный камень, – сказал я.
– Вот, ты уже видишь будущее. – Ухмылка. Улыбаясь, Кара выглядела моложе. – А если ты бросишься вперёд и попытаешься меня остановить?
На моих губах появилась такая же улыбка. Мне эта идея понравилась.
– Не знаю. Попробуем?
– И это проклятие всех, присягнувших будущему. Никто из нас не может видеть последствия наших действий – ни мы, вёльвы, ни маги, присягнувшие будущему, ни Молчаливая Сестра, ни Лунтар, ни Часовой Парна, никто. – Кара протянула мне яйцо.
– Сырое? – Вышло солнце, и я начал чувствовать себя человеком настолько, что захотел поесть. Я не мог вспомнить, когда в прошлый раз ел нормальную еду. Но всё равно, мой аппетит ещё не дошёл до точки, в которой захотелось бы выдавить на язык сырое чаячье яйцо.
– Не будешь? – Кара пожала плечами и, закинув голову, разбила яйцо себе в рот.
Глядя на неё, сложно было представить, что Скилфа или Молчаливая Сестра были когда-то такими же девушками, перегруженными умом и амбициями, и впервые ступали на дорогу могущества.
– Интересно, что Молчаливая Сестра видит своим слепым глазом. То, о чём она не может говорить.
Кара вытерла рот тыльной стороной ладони.
– А если она шевельнётся, чтобы изменить это… то уже не сможет увидеть, чем всё закончится. Так насколько ужасно должно выглядеть будущее, чтобы ты сунул руку в этот чистый пруд, постаравшись изменить его, и взмутил ил вокруг своей руки, став таким же слепым, как и все остальные – зная, что муть не осядет до того дня, часа, мгновения, которого ты больше всего боишься?
– Я бы изменил всё, что могло бы плохо сказаться на мне. – Мне на ум приходил длинный список того, что я мог бы избежать, и в первой его строке было "уехать из Красной Марки". Или, может, на первом месте было "влезать в долги к Мэресу Аллусу", поскольку отъезд из Красной Марки на самом деле спас меня от ужасной смерти в руках палача. Но влезать в долги было так весело… и сложно было бы представить себе все те годы, проведённые в бедности… Пожалуй, я мог бы заложить медальон матери… У меня закружилась голова. – Ну… наверное… непростое это дело.
– А если ты изменишь плохое, то как узнать, что изменение не приведёт к чему-то худшему, и оно не будет незримо поджидать тебя в грядущем? – Кара съела ещё одно яйцо, и передала остальные Снорри. Казалось, они затерялись в его широченной ладони.
– Хмм. Возможно, старая ведьма получила, что заслужила. – Похоже, смотреть в будущее не менее мучительно, чем смотреть в прошлое. Ясное дело, что лучше всего находиться в настоящем. Вот только в моём настоящем было холодно и мокро.
Спустя час вернулся Туттугу с самодельным мешком из паруса, в который он сложил спасённое имущество. Его осталось немного, и ничего съестного, кроме бочонка с маслом, которое было прогорклым, ещё когда его купили неделю назад в Хааргфьорде.
– Пора идти! – Снорри хлопнул себя по бедру и встал.
– Наверное, это лучше, чем голодать здесь. – И я пошёл, не отягощённый мечом, котомками, едой или любой другой защитой от опасности и лишений, за исключением ножа на бедре. Стоит отметить, нож был отличный – его я тоже купил в Хааргфьорде. Брутальная полоса острого железа, предназначенный для запугивания, хотя до сих пор я его не использовал в мероприятиях более опасных, чем чистка фруктов.
Снорри и Туттугу пошли за мной.
– Куда вы собрались? – Кара стояла на месте.
– Хм. – Я покосился на солнце. – Юго… восток?
– Зачем?
– Я… – Это казалось правильным. Пока я думал над ответом на вопрос, мне пришло в голову, что в том направлении, куда я шёл, нас ждёт что-то хорошее. Что-то очень хорошее. И возможно нам стоит поспешить.
– Это зов Колеса, – сказала она.
Снорри нахмурился. Туттугу почесал бороду в поисках вдохновения.
– Чёрт. – Нанна Уиллоу рассказывала нам об этом дюжину раз. Нанна Уиллоу перешла к нам из личных слуг моей бабушки – тощая как палка, сухая, как кости, и не давала спуску непослушным принцам. В хорошем настроении она рассказывала нам сказки – и некоторые были настолько мрачными, что даже Мартус требовал ночник и поцелуй, чтобы отвадить духов. И практически каждую жертву бойни в сказках Нанны Уиллоу в Ошим заводил зов Колеса.
– Это правильный путь. – Туттугу кивнул, словно убеждая сам себя, и указал вперёд.
Что до меня, так я повернулся и подошёл к Каре.
– Чёрт, – повторил я. Часть меня по-прежнему хотела идти, куда указывал Туттугу. – Всё это правда, так ведь? Скажи, что там нет болотников и пожирателей плоти…
