Каменный Кулак и Хрольф-Потрошитель - Кууне Янис (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Никто не мог понять, что за страшное оружие сжимает в кулаке щуплый парнишка, но дюжие мужики после его наскока оседали долу, точно хворые девицы от немощного обморока.
Когда основные силы ругиев подоспели к месту битвы, их взорам предстала чудовищная картина. Почти сотня бойцов нелепой кучей валялись друг на друге у ног викингов. А ведь прошло совсем не так много времени с тех пор, как первые ополченцы подбежали к воротам городца. И вот они уже все пали!
Леденящий душу ужас обуял городских ополченцев. Никто из них даже не удосужился посмотреть, что, несмотря на все потери, варягов было в три раза меньше, чем защитников города. Так что стоило Хрольфу крикнуть: «Русь!!! Вперед!», как ругии частью побросали оружие и упали на землю, моля о пощаде, а частью разбежались в леса Зеленой Горы.
– Что это было? – в один голос, но на разных языках орали варяги, турпилинги и хижане, после того, как все враги были повязаны путами. Они сгрудились вокруг Варга и Ольга и были готовы растерзать их своими вопросами.
– Что у тебя в кулаке? – спрашивал Хрольф, теребя Волькшу за рукав.
– Ничего, – ответил тот.
Как и после кулачной стенки на Ярилов день его мутило и нестерпимо хотелось пить.
– Покажи? – потребовало сразу несколько голосов.
Волькша разомкнул пальцы. На взмокшей от напряжения ладони лежал маленький песчаный кулич.
– Это что? – загомонили все.
– Мать Сыра Земля, – едва слышно промямлил Волкан и медленно опустился на траву. Через мгновение он впал в полудрему. Олькша поднял его и отнес на драккар. И дальше, в силу своего разумения, отвечал за Волькшу на вопросы ошалевших от восторга соратников. Говорил он по-венедски и всем несведущим в наречии Ильменьских словен, пришлось довольствоваться неумелыми толкованиями тех, кто его понимал. А таких было не много, да и излагали они Олькшины слова каждый по-своему. Вот уж воистину, дивная небылица родилась в тот день из Олькшиного рассказа. Однако, чем дольше говорил Рыжий лют, тем с большим благоговением и почитанием манскап и Волиняне смотрели на драккар, где отсыпался после небывалых ратных трудов Волькша.
– Это ест в коробь, котор Варг приносить till Гром в устье Вольхов? Этат Мать Сир Землё и ест? – догадался Хрольф.
– Где? – раздался десятикратно повторенный вопрос.
Позабыв обо всем, победители помчались на корабль. Одному Одину ведомо, чего они ожидали увидеть в Волькшином коробе. Может, серебряную россыпь с толчеными самоцветами, а, может наоборот, муку из болотной тины с ежовыми иголками. Но только, когда их взорам предстала обыкновенная супесь, посжимав которую в кулаках, они ничего не почувствовали, шёрёверны не смогли скрыть своего разочарования.
– Не про вас ано! – басил Олькша: – Только Волкан Годинович от Родной Земли силу берет! И боле так никто не способен. Даже я…
Разочарование оттого, что Мат Сир Землё дает силу одному Волькше, было единственной тучкой, омрачившей лучезарный небосвод ликования викингов. Да о такой победе Хрольф и мечтать не смел! Сам воинственный Тюр [151] завидовал шеппарю в тот день. И чем ближе к вечеру двигалось время, тем все более невероятными казались свеям события уходящего полдня. Неужели это их добыча?! Четыре с половиной сотни взрослых фольков: мужчин и женщин, не считая детей. А сколько всякой утвари и серебра с золотом? А лошади, коровы, свиньи и овцы? А гуси, утки и куры? А припасы и заготовки? Глаза у варягов разбегались, как у голодных крысят попавших в огромный амбар.
Но даже больше чем обилие добычи, голову шёрёвернам дурманила мысль о том, как та им досталась. На весь манскап у них было пара ссадин да один порез ножом. Сподобился-таки один верткий ругий пырнуть Ёрна в ягодицу. Да в иной пьяной драке можно больше повредиться! А полоняне?! Где это видано, чтобы на без малого три сотни пленников только пятеро были ранены, да и те легко. Тех из невольников, что были оглоушены Каменным Кулаком, ранеными никто не считал: отлежаться денек и будут готовы выйти в поле, работать на хозяина. Словом, покуда мозги викингов не раскисли от хмеля, их преследовал морок, точно кто-то взял и преподнес им город на блюде.
Сын Альферта тем временем нашел свою Броню в неприкосновенности. Свадебный наряд, что висел в ее узилище, влюбленные хотели порвать на лоскутья, но домовитость взяла верх, и они забрали его с собой: будет чем в новом доме пыль вытирать.
Да и остальные Волиняне ходили довольные, как молодые петухи в курятнике. Супостаты-ругии получили по заслугам и даже больше. И почему это старейшинам Винеты в голову раньше не пришло вот так же захватить этот гнусный городишко и покончить с ругийскими кознями? Ну, да, это было в прошлом, когда турпилинги и хижане про меж друг друга усобились, а теперь они над всем Щецинским заливом верховодить будут. Вон, они какая сила. Надо было видеть, с каким рвением приятели Рудгера и его будущие сродники помогали викингам вязать поверженных врагов. Только что не плевали они в глаза Хохендорфским старшинам.
В подтверждение того, что они, как и говорил Варглоб, не зарятся на долю в добыче Хрольфа, Винетские парни хотели отплыть домой на ругийских лодках сразу после того, как город был повержен. Но Хрольф, шалея от щедрости, настоял, чтобы его «союзники» взяли себе хоть что-нибудь. Все равно Гром не смог бы свезти даже десятой доли захваченного в Хохендорфе.
Победители
Волькше ничего не снилось. Только чудовищная тишина сдавливала тело, точно он погрузился на морское дно или был засыпан двухаршинной кучей песка.
Когда сквозь толщу сна к нему начали возвращаться звуки, был уже вечер. Годинович проспал весь день и не видел, как, опьянев от жадности и пива, варяги выволакивали из домов и сваливали в огромную кучу все ценное, как жестоко брали силой приглянувшихся женщин, как безжалостно прикончили пятерых ругиев, посмевших вопить от гнева, когда победители тешились с их женами. Пребывая в немочи, Волькша не лицезрел безобразный грабеж, который последовал за Победой, которую он выбил у Стречи собственными кулаками.
Когда он наконец открыл глаза, город был уже тих и пуст, как осенний лес. Жителей Хохендорфа загнали в несколько домов, заколотив жердями двери и окна. Пленники уже устали голосить и лишь едва слышно причитали. Их пожитки свалили посередине городца в ожидании дележа. На главной улице горели костры, на которых жарилось сразу три свиньи. И только собаки рыскали по городцу в поисках объедков со стола шёрёвернов.
Появление Варглоба на улицах Хохендорфа было встречено пьяными здравицами:
– Пусть живет сто лет, Каменный Кулак!
– Пусть Победа бежит за тобой, как верный пес!
– Каменный Кулак, ты – Великий Воин! Ты наш Трувор! Сам Тор хотел бы сидеть с тобой за одним столом!
Сразу несколько рук протягивало ему кружки с пивом, ломти хлеба и кольца колбасы. Жадность, с которой Волькша накинулся на еду, привела изрядно захмелевшей русь в поросячий восторг. Темная ячменная брага непривычно горчила, но вкус упругой, пахнущей дымом и душистыми травами мясной кишки был дивно хорош и примирял со странным вкусом пива.
Волькша не выпил и кружки, как в голове у него зашумело, земля под ногами стала неровной и начала прогибаться в самых неожиданных местах. Сердце наполнилось весельем и чем-то похожим на счастье.
Тут как раз подоспела свинина. Откуда-то прикатили бочонок с красным вином. И вскоре весь манскап Хрольфа ползал на четвереньках, поучая собак учтивости.
– Йахо! – вдруг завопил один из гребцов: – Наш Каменный Кулак сегодня не вкусил женщины! Победитель не может оставлять победное семя в мошонке, или оно загниет и лишит его мужской силы!
– Йахо! – подхватили другие: – Пусть выберет лучшую и отдаст ей горячую живицу!
Волькша поискал глазами Ольгерда. Все плыло у Годиновича перед взором, но Рыжего Люта он все же углядел. Тот спал прямо на земле, сжимая недоеденную свиную ногу в одной руке и недопитую кружку браги в другой.
