Стрелок и маг (Тетралогия) - Мусаниф Сергей Сергеевич (электронные книги бесплатно TXT) 📗
– Ну, вы готовы? – спросил Никола.
– Эх! – крикнул Муромец. – Сейчас будет махач!
Реджи аккуратно поставил свой саквояж на землю и снял пояс с револьверами, что служителям ордена Святого Роланда в таких ситуациях делать категорически запрещалось.
Драка получилась знатная, жалко, что купцов на тракте не оказалось и никто ее не видел, да и местные летописцы обошли махалово стороной.
Муромец бросился на Николу, но его перехватили на полпути, и сразу добраться до предводителя недружественной дружины ему не удалось. На Муромца тут же навалилась добрая половина богатырей. Алеша с Добрыней бились плечом к плечу, имея дело со второй половиной.
На долю стрелка остался только один богатырь, самый молодой в отряде.
Он был выше Реджи на целую голову и в два раза шире в плечах. Каждый его бицепс был размером с голову нормального человека. Реджи даже мимолетно пожалел, что так запросто оставил свои револьверы.
В ордене Святого Роланда стрелков учили всему, в том числе и рукопашному бою, и чисто теоретически Реджи мог надавать по башке кому угодно. Теоретически, потому что Реджи никогда не дрался для забавы, а в критических ситуациях предпочитал стрелять первым.
Со времен ученичества прошла чертова уйма времени и сейчас Реджи предстояло выяснить, не забыл ли он полученных когда-то навыков.
– Богатырь, богатырь, – сказал он. – А ты мальчик или девочка?
Пока молодой воин шевелил двумя своими извилинами, раздумывая над ответом, Реджи что было сил лягнул его между ног. Богатырь со стоном согнулся пополам и рухнул на землю.
– Мальчик, – констатировал Реджи.
Он пнул богатыря в голову железным мыском ботинка, и тот напрочь потерял интерес к происходящему. Реджи огляделся по сторонам и ловко увернулся от летевшего прямо в него богатыря. Тот врезался в ствол росшего у дороги дерева, сломал его и упал на травку.
Илья успел положить уже четверых бойцов, а Алеша с Добрыней отправили в нокаут еще парочку.
Реджи подошел к незнакомому богатырю, упоения махавшему вырванной с корнем березой, дружески похлопал его по плечу, а когда тот обернулся, подпрыгнул и ударил головой в лицо. Боец выронил березу и схватился руками за сломанный нос. Реджи отвесил ему пинка в уже известное место, повторил финт с ботинком а потом получил от Николы левый в ухо и на время отключился от текущих событий.
Когда он снова включился, обнаружилось, что наши практически победили.
Из встреченной дружины на ногах стоял только Никола. Муромец возвышался прямо напротив него.
Алеша Попович сидел, привалившись спиной к дерева и вытирая руками идущую из носа кровь. Добрыня Никитич с доброкачественным фингалом под правым глазом пил воду из бурдюка, снятого с одной из лошадей. Их противники стенали, жаловались и ругались матом. Похоже, все уже были в сознании, но встать никто даже не пытался. Наверное, за схваткой предводителей удобнее наблюдать из положения лежа. Ухо чертовски болело, но оно могло подождать. Реджи переполз поближе к Алеше, трясущимися руками нацепил на себя пояс с револьверами, и ему сразу полегчало.
Муромец и Никола продолжали сверлить друг друга взглядами.
– Бей первым, – сказал наконец Илья.
Никола ударил, но не в живот, как ожидал Реджи, а обеими руками по плечам, и по колено вбил Муромца в хорошо утоптанный тысячами телег и десятками тысяч ног грунт дороги.
Ответным ударом Муромец вбил Николу в землю по пояс.
Очевидно, бить из такого положения было не слишком удобно, потому что второй удар Николы «заземлил» Муромца сантиметров на десять, не больше.
Муромец улыбнулся и вбил Николу в землю по плечи. А потом ударил кулаком по голове, и от Кожемяки осталась только торчащая над поверхностью макушка.
– Твоя взяла, – донеслось из-под земли. Реджи в который раз удивился живучести былинных парней.
Кряхтя, Муромец высвободил ноги из земли и направился к облюбованному им коню.
– И вы себе выбирайте, – сказал он своим спутникам, беря в руки поводья и нашептывая скакуну что-то на ухо. В ответ лошадь заржала.
Когда богатыри и стрелок покидали место недавней драки, озадаченная дружина стояла вокруг своего предводителя и судачила о том, как вытащить его на поверхность. Сходились на том, что без лопат тут не обойтись.
– А ты, старшой, орел, – заметил Добрыня Никитич. – С одного удара по пояс в землю вогнал, и не печенега какого-нибудь, а самого Николу.
– Не нравится мне все это, – сказал Илья Муромец. – Никола недолго в богатырях, а ему уже дружину доверили. Неладно что-то в Триодиннадцатом царстве.
– Чужеземец тоже молодец, – продолжал Добрыня. – Двоих богатырей вырубил, а потом еще кулак самого Кожемяки ухом принял и жив остался.
При упоминании о кулаке Кожемяки Реджи поморщился. Ухо распухло, посинело и выглядело как-то неэстетично. Хорошо хоть, под шляпой этого было не разглядеть.
– Он по шарам бил, – возразил Алеша Попович. – А в богатырском кулачном бою ниже пояса бить не принято.
– А он-то откуда об этом знал? – спросил Илья Муромец. – Не было до боя уговора, чтобы по шарам не бить, а значит, нечего клювом щелкать и достоинства свои под ботинок подставлять. Я так разумею.
– Надо бы тебя, Рыжий, в богатыри принять, – сказал Добрыня.
Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, не был рыжим! Он был шатеном. А богатыри прозвали его так, потому что не могли правильно выговорить «Реджи». Вот и по явился на свет почти былинный как бы богатырь Рыжий.
– Не, я в богатыри не могу, – сказал Реджи. – Я, как бы это вам объяснить, уже служу в одном месте.
– Может, ты взаправду шпион чужеземный?
– Нет, я, типа, монах, – сказал Реджи.
– Монах? – ахнули богатыри. – Ни фига себе у вас за границей монахи!
– Не монах, а типа монах, – сказал Реджи. – Нечто вроде странствующего проповедника.
– Миссионер, – припомнил Илья мудреное заграничное слово. – И что же ты проповедуешь, Рыжий?
– Святое писание от револьвера, – сказал Реджи. – и вообще, давайте сменим тему.
– Знатные кони, – сменил тему Алеша. – С такими конями мы завтра к вечеру в Киеве будем.
Если вы очередных приключений не найдете, подумал Реджи.
Его опасения подтвердились уже следующим утром. Богатырям встретился плачущий маленький мальчик, который поведал им о том, что местная Баба-яга вконец распоясалась, заигрывает с темными силами и призвала себе на помощь целую стаю кошмарных птиц, то ли гусей, то ли лебедей. Птицы эти летают над деревнями, хватают гуляющих детей и относят к Бабе-яге, а та проявляет нездоровую склонность к каннибализму.
Мальчика и его сестру схватили накануне, но ему каким-то чудом удалось распутать веревки и сбежать. То ли гуси, то ли лебеди погнались было за ним, но потеряли в густом подлеске.
Мальчик был очень напуган и переживал за сестру. По его словам, кроме нее в застенках Бабы-яги томилось еще пятеро детей.
Услышав столь жуткий рассказ, даже Реджи не возражал против того, чтобы разобраться со зловредной старушенцией. Мальчик вызвался показать дорогу, Илья подхватил его и усадил на свою лошадь впереди себя. В который уже раз богатыри свернули с наезженного тракта.
Мальчик не соврал: избушка местной Бабы-яги оказалась совсем недалеко от тракта, и верховые богатыри достигли ее спустя какой-то час.
Избушка выглядела старой, повидавшей виды, с покосившейся печной трубой и волосатыми куриными ногами породы «кохинхин». Как и положено, избушка стояла к богатырям задом, к лесу передом.
Ни гусей, ни лебедей, ни прочих птиц в округе не обнаружилось. Только одинокой ворон сидел на суку, но его можно было в расчет не принимать.
Муромец ссадил мальчика с лошади и велел спрятаться в лесу до окончания разборки.
Едва мальчик скрылся среди деревьев, Муромец взял в руки булаву и потребовал от избушки разворота на сто восемьдесят градусов.
Или избушка была снабжена датчиком распознавания хозяйского голоса, или просто оглохла на старости лет, но на команду Муромца она никак не отреагировала. Илья не стал тупо повторяться, подъехал к избушка поближе и постучал в окно. Палицей [35].
