Кварталы Нелюдей - Ивен Кейт (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
— Ну-ну, — кивнул Эдуард в знак того, что внимательно слушает, и удобно разлился в том кресле, что было ко мне поближе.
— Что нукаешь? — зло посмотрела я на него снизу вверх (это ярило меня ещё больше). — Скажешь, не так? Кто-нибудь когда-нибудь делал комплимент твоему интеллекту?
— Нет, — флегматично пожал плечами парень и лениво зевнул. — Чтобы делать комплименты чужому интеллекту, нужно сначала иметь свой собственный.
— А все твои поклонницы — безмозглые дуры. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — я желчно фыркнула, горячась оттого, что у меня беспрестанно кружится голова, а поделать ничего нельзя. — Ну вот объясни, почему мне ты не нравишься? А?
— Потому что я не хочу тебе нравиться, — как дважды два — четыре. Аксиома стереометрии, блин.
— Вот как? — сегодняшней ночью я почти удивилась его наглости и спокойному тону. — Но даже если бы захотел — не смог.
Это тоже аксиома. Как и то, что Земля имеет форму эллипса.
— Хочешь сказать, что ты сможешь мне понравиться, если захочешь? — четверть-оборотень косо взглянул на меня, моргнул, а потом зашёлся гомерическим хохотом. Нет, Ким определённо права: что-то он не в себе. Чтобы Эдуард — и так ржал? Что-то в лесу сдохло…
Ну да, это ж был Синг…
При одном воспоминании о мёртвом Короле меня затошнило.
— Сумасбродная идея — понравиться тебе, — отгоняя воспоминания, дёрнула я щекой и стала дышать глубже. — Но на твой вопрос отвечу: да. Если захочу — понравлюсь.
Вот это уже теорема. Вроде теоремы о трёх перпендикулярах. Терпеть не могу их доказывать, да и математику не люблю в общем, но… Но сегодня у меня было очень плохо с головой. Она кружилась так сильно, и так громко хохотал с меня Эдуард, что я неожиданно даже для себя самой гордо задрала нос и бросила:
— Спорим?!
Парень, всхлипнув от смеха, резко умолк, будто кто-то отключил звук, и в мёртвой тишине приподнял голову с мягкого подлокотника. В изумрудных глазах загорелся неподдельный интерес, даже скорее азарт. Киске показали рыбку.
— Спорим, что я закадрю тебя и не попадусь в твои сети? — с вызовом глянула я на него, всё дальше засовывая голову в капкан, осознавая это, но продолжая гнуть своё.
— Спорим, — задумчиво кивнул Эдуард и мягко соскользнул с кресла. Оказавшись на расстоянии слегка большем, чем полметра, он протянул мне руку со словами:
— Если выиграю я, твой долг возрастёт в ещё два раза.
О-го-го!!!
Но этой ночью меня было уже не пронять:
— А если выиграю я, то мой долг нахрен исчезнет.
— Согласен.
— Аналогично.
Жаниль, держа в руках чашку с кофе, изумлённо замерла на пороге комнаты. Обычно в такие моменты полагается уронить всё, что у тебя в руках, но самообладание у молодой тигрицы было явно покрепче моих мозгов.
— Ким, — попросила я, — разбей.
Неодобрительно покачивая головой, девушка поставила чашку на пол и легко ударила по нашим рукам. Я с облегчением привалилась к стене, но даже от такого лёгенького пинка тело ухнуло, и рассудок покрыл меня самым отборным матом. Передвигалась — опять болит голова, а уж кружится…
Жаниль некоторое время наблюдала за мной, меланхолично тянущей горький кофе, и Эдуардом, смотрящим куда-то в окно. Её взгляд скользил с него на меня и обратно. Ежу понятно, что она прикидывает в уме некоторые варианты. Почему-то мне совсем не хочется знать, какие именно. И без того башка трещит…
— Ладно, я пошла, а то бабка будет волноваться, — Ким задумчиво отсалютовала нам. — Надеюсь, глотки вы друг другу не перегрызёте.
Белокурый парень усмехнулся:
— Надейся. Пока.
— Угу. Пока, — эхом мрачно отозвалась я, и мы с ним посмотрели друг на друга. Пожалуй, одно глубокое, истинное и прекрасное чувство, овеянное дивными легендами и сказками, шло у нас из всех глубин сердца и было чистым, искренним и взаимным.
Ненависть. Такая, что по сравнению с ней даже крепкий кофе без сахара казался слаще мёда.
Фыркнув, Ким ещё раз покачала головой своим мыслям и бесшумно вышла из комнаты. Я даже не услышала, как она закрыла за собой входную дверь. Вот что значит быть оборотнем. А может, она просто выбралась через окно?.. Кто? Милашка Ким — через окно? Что-то я сегодня совсем…
Я зевнула и допила кофе. Кроме сумасшедшей тяжкой усталости, склеивающей мои веки, и головокружения во мне больше ничего не осталось. Только… ранки от укуса болят… Нет, на фоне общей боли это едва заметно, да и я слишком набегалась, чтобы хорошо соображать и волноваться по этому поводу. Но всё же…
— Что это было? — сонно поинтересовалась я.
Эдуард приподнял белые брови в знак того, что не понимает, и продолжил смотреть в окно. Плохо, потому что я опять начала злиться. Не люблю, если до людей с первого раза не доходит… Ах да, из него ведь такой же человек, как из меня шеф-повар.
— Ты пил мою кровь, — я скривилась: при одной мысли об этом снова начинало тошнить, но не так сильно, как могло, будь я не в шоке от случившегося. — Может, я уже с тобой расплатилась?
— Я четверть-оборотень, а не вампир — со мной кровью не расплатишься. Сегодня полнолуние, — это, по-видимости, должно было всё объяснить. Нормальной голове — быть может. Кружащейся — никогда. И я попыталась сама, хотя любые интеллектуальные усилия стоили мне острой головной боли:
— То есть, в полнолуние ты не перекидываешься, но становишься зверем больше, чем обычно?
— Да.
Не то, чтобы меня интересовала личность этого белокурого изверга, но… Я не упоминала, что после предмета физкультуры я в школе больше всего люблю противоестественную биологию?
— И ты мог бы меня сырьём вот так сожрать? — продолжала я спрашивать.
— Да.
— И не побрезговал бы?
— Нет, хотя потом бы отравился, — Эдуард был бы не Эдуардом, если бы не сказал этого.
— Значит, ты уже отравился, — а я была бы не я.
Мы умолкли. У меня слишком сильно начала кружиться голова, а четверть-оборотень не был в настроении состязаться со мной в острословии. Ну и чудесно! Меня и без того тошнит. Только ещё его ехидных замечаний тут не хватало…
Белокурый парень опять посмотрел в окно, а я — на него и с головной болью подумала, что же мне теперь делать. Уйти отсюда я не могу при всём своём и его — хозяина дома — желании. Значит, мне придётся остаться здесь. Сама мысль об этом была противна, но иного выбора у меня, кажется, нет.
— Где мой рюкзак? — спросила я, решив прервать мозолящую тишину и наконец-то получить ответ на мучающий меня последние пятнадцать минут вопрос.
— На крыльце, — бросил через плечо четверть-оборотень и вышел из комнаты. Кажется, на сегодня мои приключения заканчиваются. Где же занавес и бурные аплодисменты?
— Хм, а ты куда? — прищурилась я, оставаясь в своём репертуаре. — Мы ведь у тебя дома, так? Где же тогда Мажуа? В твоей постели? Замёрзла, небось, бедняжка… Иди погрей её, только так, чтобы ваша воркотня не мешала мне спать.
Глаза Эдуарда полыхнули на меня из мрака коридора, и я ощутила знакомый холодок Силы. Кажется, где-то палка перегнулась…
— Это большой соблазн — слишком просто сейчас убить тебя, — медленно и внятно произнёс четверть-оборотень, — но я не сделаю этого… Мажуа, если ты так по ней соскучилась, у подруги, должничок. Жаниль на коленях умоляла меня позволить тебе сегодня переночевать здесь, поэтому, если будешь много ляпать — вылетишь из моего дома под дождь.
— Класс! Заболею и умру.
— Доставишь мне такое удовольствие? — саркастично спросил Эдуард. Допекла я его, кажется.
— Нет, — мотнув головой, я ещё сильнее раскрутила комнату-карусель. А ещё говорят: всё, что ни делается — к лучшему…
— И ещё, — не сводя с меня глаз, медленно процедил белокурый парень, — не испачкай диван с креслами.
— Ты просто генератор умных идей! — бросила я ему вслед и успокоилась: последнее слово осталось за мной.
Это конечно, хорошо — замазать светлую мебель, но как туда добраться? Правильно: ползком, ползком…
Минут через пять я вытянулась на диване, даже не сняв грязную рубашку, и провалилась в тревожно шепчущую тьму…
