Проклятый Дар - Кашор Кристина (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
По откинулся на спинку стула, лениво обводя взглядом зал. Он отпил сидра из своего кубка и обвел пальцем мокрый след на столе. Потом облокотился о стол, подпер голову рукой и зевнул. Катсе подумалось, что он выглядит так, будто спой колыбельную — тут же уснет. Выходило у него это очень натурально.
Тут он посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула улыбка.
— Вряд ли придется задерживаться здесь надолго, — тихо сообщил он. — Кое-кто в зале нами уже заинтересовался.
По сообщил хозяину постоялого двора, что они заплатят за любые сведения о похищении принца Тилиффа. Люди, особенно сандерцы, — если только подданные похожи на своего короля, — на все готовы ради денег. Перейти на сторону врага, раскрыть правду, которую пообещали держать в тайне, сочинить целую историю, но это неважно — По может извлечь из вранья столько же пользы, сколько из правды.
Катса отпила маленький глоток и окинула взглядом людей. Пышные наряды торговцев выделялись среди приглушенных коричневых и рыжих одежд горожан. Катса была единственной женщиной в комнате, не считая затравленную служанку, дочь трактирщика, которая сновала между столами с подносом, полным кружек и кувшинов. Она была чуть младше Катсы, не высокого роста, смуглая и привлекательная. Работая, она не поднимала глаз и почти не улыбалась, разве что тем из горожан, кто годился ей в отцы. Молча она подала напитки им с По, лишь на мгновение бросив на него застенчивый взгляд. Большинство мужчин в комнате обращались с ней достойно, но Катсе не понравились ухмылки на лицах торговцев, чей стол девушка теперь обслуживала.
— Сколько ей лет, как думаешь? — спросила Катса. — По-твоему, она замужем или нет?
По бросил взгляд на стол торговцев и сделал еще глоток, сидра.
— Шестнадцать или семнадцать, наверное. Она не замужем.
— Откуда ты знаешь?
Он замялся.
— Я не знаю. Просто предположил.
— Звучало не как предположение.
Он снова отпил из кубка. Лицо его оставалось спокойным. Он не предполагал — он знал наверняка, и в тот же миг она поняла, откуда он мог узнать это так точно. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы успокоить возмущение и обиду за каждую девушку, которая когда-либо любовалась По, думая, что ее мысли — это ее тайна.
— Ты невыносим, — сказала она, наконец. — Ничуть не лучше тех торговцев. К тому же то, что она на тебя загляделась, вовсе не значит…
— Так нечестно, — запротестовал По. — Я не виноват, что чувствую такие вещи. Не надо было тебе говорить. Я не привык к тому, что кто-то знает о моем Даре, — сказал, не подумав, как это некрасиво по отношению к девушке.
Она возвела глаза к небу.
— Избавь меня от своих покаяний. Если она не замужем, не понимаю, почему отец отправляет ее обслуживать посетителей. Мне кажется, это может плохо кончиться.
— Ее отец почти все время стоит у бара. Никто ее не тронет.
— Но он не всегда здесь — вот сейчас его нет. И то, что они ее не трогают, не означает, что к ней относятся с почтением.
И что они не найдут ее позже, если захотят. Служанка обошла кругом стол торговцев, наливая сидра в каждый кубок, и отшатнулась, когда один из мужчин попытался схватить ее за руку. Торговцы расхохотались. Мужчина потянулся к ней, потом подался назад, потом снова потянулся, дразня девушку. Его друзья засмеялись громче. И тут торговец по другую сторону от нее схватил ее за запястье, и весь столик заулюлюкал. Она попыталась освободиться, но он не разжал пальцев. Покраснев от стыда, несчастная смотрела в пол и старалась вырвать руку, ужасно походя на глупого, испуганного кролика, попавшего в капкан. Катса резко встала, и в то же мгновение По поднялся и сжал ее руку.
На какую-то долю секунды Катса подивилась этой странной параллели. Вот только она, в отличие от служанки, легко могла освободиться от хватки По, а у него, в отличие от торговцев, была достойная причина вцепиться ей в руку. Но Катса не стала вырываться — этого не понадобилось. Одного ее движения оказалось более чем достаточно. Весь зал замер. Смеявшийся торговец уронил руку девушки и уставился на Катсу, побелев и раскрыв рот, со страхом, который был знаком Катсе не хуже, чем ее собственное тело. Девушка тоже смотрела на нее, затаив дыхание и прижав руку к груди.
— Сядь, Катса, — тихо сказал По. — Все кончилось. Садись.
Она послушно села, и по залу прокатился облегченный вздох. Через несколько мгновений зазвучали робкие голоса, и постепенно разговоры и смех возобновились. Но Катса сомневалась, что на этом все кончится. Может быть, между этой девушкой и этими торговцами ничего больше не произойдет. Но завтра сюда прибудут новые торговцы, а эти поедут дальше и найдут себе другую девушку.
Поздно вечером, когда Катса уже собиралась лечь, к ней в комнату явились две девочки, чтобы обрезать ей волосы.
— Мы пришли слишком поздно, миледи? — спросила старшая, с ножницами и щеткой в руках.
— Нет. Чем скорее мы их отрежем, тем лучше. Пожалуйста, входите.
Они были младше девушки и зале. Та, что поменьше, девочка лет десяти-одиннадцати, держала в руках метлу и совок. Они усадили Катсу и принялись смущенно суетиться вокруг нее. Девочки почти не раз говаривали и едва ли не задерживали дыхание, стоя рядом с ней, не совсем испуганные, но близкие к этому. Старшая девочка распустила Катсе волосы и принялась распутывать клубок свалявшихся кудрей.
— Простите, если будет больно, миледи.
— Не будет, — успокоила ее Катса. — И не нужно ничего распутывать. Я хочу, чтобы вы их обрезали как можно короче. Как у мужчин.
Глаза девочек округлились.
— Я стригла многих мужчин, — сказала старшая девочка.
— Тогда постриги меня так же, как их, — попросила Катса. — И чем короче, тем лучше.
Ножницы замелькали у самых ушей, голова становилась все легче и легче. Как странно было, поворачивая голову, не чувствовать тяжесть волос, спутанный клубок, болтающийся позади. Как только отрезанные пряди касались пола, младшая девочка сметала их в совок.
— Девушка, что подает напитки в обеденном зале, — ваша сестра? — спросила Катса.
— Да, миледи.
— Сколько ей лет?
— Шестнадцать, миледи.
— А вам?
— Мне четырнадцать, а сестре одиннадцать, миледи.
Катса поглядела, как младшая девочка сметает волосы. Метла, которой она ловко орудовала, была едва ли не больше ее самой.
— Девочек в этом трактире кто-нибудь учит защищать себя? — спросила она. — У вас есть ножи?
— Нас защитят отец и брат, — просто ответила девочка.
Взмах ножниц, взмах метлы — и вот волос как не бывало. Поеживаясь от непривычного холодка на шее, Катса спросила себя: а есть, ли оружие у других девушек Сандера и остальных королевств? Или всем им приходится вечно искать защиты у отцов и братьев?
Ее разбудил стук. Она села на кровати стук доносился от двери, ведущей в комнату По. Была полночь, значит, спала она недолго; в окно проникал лунный свет, и если стучал не По, а враг, оглушить его было бы несложно. Все это пронеслось у нее в мозгу в то самое мгновение, как она подняла голову с подушки.
— Катса, это всего лишь я, — донеслось из замочной скважины. — Тут двойной замок, отопри со своей стороны.
Она встала с постели. А где ключ?
— Мой ключ висел рядом с дверью, — сказал голос, и Катса бросила мрачный взгляд в сторону, где предположительно находился его владелец.
— Я просто предположил, что ты ищешь ключ. Мой Дар мне ничего не подсказывал, так что ты зря надулась.
Проведя пальцами вдоль стены, Катса нащупала ключ.
— Ты не боишься так вопить? Кто угодно может услышать. А вдруг ты разоряешься о своем бесценном Даре перед целым легионом моих любовников?
Из-за стены донесся приглушенный смех.
— Я бы почувствовал, если бы меня кто-то слышал. И если бы у тебя там был легион любовников. Катса… ты что, обрезала волосы?
Она хмыкнула.
— Замечательно. Просто бесподобно. Мало того, что от тебя ничего не скроешь — ты даже волосы мои чувствуешь.
