Врата смерти - Прозоров Александр Дмитриевич (первая книга .txt) 📗
– Может, я лучше не пойду? – предложил Олег. – Чего я, князей не видел?
– Я тебе уже зипун велел достать, штаны атласные и рубаху из шелка, – сообщил Годислав. – Ты не беспокойся, у нас на подворье запас имеется. Бояре Зуровы завсегда достойно выглядеть должны! Поднимайся, баня уже топится.
Отмывались, переодевались в чистое, прихорашивались, собирали подарки друзья аж до полудня. Точнее, собирался Годислав. Олег, чтобы не нервировать товарища перед важной для него встречей, просто переоделся в предложенное «парадное» одеяние – благо свободный покрой шаровар и косоворотки делал их практически безразмерными, – обрил голову, дабы не показаться человеком в трауре, после чего просто ждал, когда боярин наконец сочтет себя достойным предстать пред очами правителя.
Пожалуй, Годислав собирался бы полные сутки – но когда солнце поднялось к зениту, он понял, что рискует опоздать, и крикнул седлать коней. Спустя четверть часа двое всадников в чистых нарядных зипунах, в гладких бобровых шапках и алых сафьяновых сапогах выехали за ворота. За ними катились запряженные парой сани, которыми управлял не менее ярко разодетый Мичура.
Не доверявший прямым мощеным улицам, боярин свернул на Полисть, поскакал вниз по течению, выехал на Порусью, натянул поводья, переходя на шаг, бросил на себя внимательный взгляд, стряхнул что-то с колена, пояснил:
– Подъезжаем. Вот и дворец.
Река раздалась, из ледяной равнины выросли высокие валы, увенчанные бревенчатыми стенами крепости, по верху которой прогуливались воины, сменившие ради зимы шеломы на меховые шапки, но сверкающие начищенными доспехами.
Ворота русской твердыни открывались на причал, набранный из расколотых вдоль бревен. Подъемного моста не имелось – да и зачем он на острове? Коновязь тянулась прямо под стенами вправо и влево, и свободных мест на ней не осталось. Олег и боярин спешились. Холоп же подобно отпрыску княжеского рода в ворота не вошел, а въехал – оставлять сани на реке стража не потребовала. Впрочем, уехать далеко ему не удалось: стены дворца начинались почти сразу за валом крепости. Было видно, что княжескому двору давно стало тесно внутри – но размеры острова никак не позволяли раздвинуться вширь.
– Здесь жди, – велел холопу Годислав. – Как понадобится, дворню пришлю.
Они поднялись по ступеням высокого крыльца на второй этаж, шагнули в просторную прихожую. Здесь за широким столом играла в кости стража – десяток дюжих молодцев в кольчугах и при мечах. Совни и копья, правда, находились от нее на почтительном расстоянии, расставленные вдоль наружной стены. Воины на вошедших, казалось, не обратили внимания, однако навстречу немедленно выскочил мальчишка лет двенадцати:
– Здрав будь, боярин! Какими судьбами в наших краях?
– Боярин Годислав Зуров с другом, – торжественно изрек гость. – На княжеский пир приглашен ныне.
На несколько мгновений возникла заминка, после чего из дверей вышел рябой, с большим рыхлым носом мужичок в простенькой, но опрятной полотняной рубахе и черных юфтовых сапогах, поклонился:
– Боярин Зуров, как я помню?
– Он самый, – гордо кивнул Годислав.
– Наслышан о тебе князь, наслышан. Велел проводить к себе немедля, как появишься. Лель, прими одежду.
Про Олега никто ничего не спросил, но и от дверей не развернули. Посему ведун тоже снял зипун, передал его мальчишке. Тот принял. Теперь можно было сказать, что разрешение войти Середин получил.
– Прошу за мной, боярин, – поклонился мужичок и быстро помчался по коридорам.
Больше всего дворец русского князя напоминал гигантский лабиринт. Внезапные повороты, спуски и подъемы, лестницы в самых неожиданных местах, разветвления проходов и их слияние. Правда, как догадался ведун, сделано это было не специально – просто здешняя резиденция строилась не по единому плану, а подрастала по мере нужды. Родился сын – снесли кровлю, надстроили пару этажей. Пожаловалась на тесноту любимая жена – к женской половине пристроили сруб и прорубили к нему стену. Родились еще дети – пристроили дом рядом, соединив галереей. Дети повзрослели, разъехались – помещения заняли для других нужд. Сел на русский стол новый князь – для новых нужд опять пристроил сверху или сбоку несколько помещений. Лет двести такого строительства – и даже постоянные обитатели дворца временами блуждать там станут, не находя нужного места.
– Княжьи покои, – с поклоном посторонился мужичок, и друзья оказались в просторной светлой горнице с большими окнами, заделанными мелкими кусочками слюды. Пластинки были вклеены в железный каркас, и получилось, что помещение забрано решетками, пусть и очень красивыми. Олегу это не понравилось. Утешало только то, что у гостей не отобрали оружия. Хотели бы засадить в поруб – наверняка бы позаботились еще при входе.
Между окнами возвышался трон, поднятый на пять ступеней. Но сейчас он пустовал. Зато несколько богато одетых бояр – в расшитых золотыми нитями ферязях и сапогах, с наборными из янтаря и самоцветов поясами, золотыми перстнями и тяжелыми гривнами на шеях – беседовали в дальнем от двери, затененном углу.
– Здрав будь, батюшка князь, – низко поклонился боярин. Олег с некоторой задержкой тоже склонил голову.
– Боярин Зуров, намедни из Киева, – услышал ведун пояснение кого-то из собеседников.
– А-а, боярин Зуров! Рад видеть, рад видеть, – громко поприветствовал гостей седовласый муж с аккуратно стриженной в короткую лопатку черной бородой. Одет он был в распахнутый халат, сплошь покрытый вышивкой. Под халатом была видна шелковая рубашка золотого цвета, пояс с мечом сверкал самоцветами. – Подходи же, сказывай. Как служил, чем отличился, куда минувшим летом в походы ходил? Как семья твоя, все ли в порядке?
– Благодарствую, князь, – склонил голову Годислав. – Жаловаться не на что. Матушка жива, бед в усадьбе не случалось. Товар хороший ныне для торга собрал. Изволь подворников к холопу моему послать, пусть подарки для тебя принесут.
– Опосля, боярин, – остановил его порыв князь, усаживаясь на троне. – Подарками на пиру обмениваются. Ныне же о себе расскажи. Где показал себя, в какие походы ходить довелось?
– На хазар, на печенегов с князем ходили, с булгарами бились, – принялся перечислять Годислав. – Выделял меня Владимир изрядно, хвалил за храбрость всячески, наградил серебром и добрым словом...
– Грамоты с тобой не посылал? – перебил его один из бояр, оставшихся стоять в уголке.
– Нет, княже, – признался Годислав. – Грамоты для тебя князь Киевский не отписывал и на словах ничего передавать не велел.
Бояре переглянулись, и все тот же спросил:
– Сказывали, чужаки неведомые на южное порубежье приходили и с князьями многими бились. Не ведаешь, кто такие, как дрались, чего добиться смогли?
– Про то не ведаю, – развел руками Годислав. – Что рать в поход выходила – сам видел. Но уряд мой к тому дню истек, и я домой сбирался.
Боярин с явным разочарованием причмокнул.
– Чужаки дошли до Днепра, – вступил в разговор Олег. – Князья Киевский, Галицкий и Черниговский встретили их у брода перед Зарубой, на самом порубежье киевском. Рати русские чужаков разгромили наголову, добычу взяли богатую и с нею домой вернулись. Добивать же чужаков княжеская конница погналась и половцы. Восемь дней гнали, до самой реки Калки. Там перед закатом половцы напасть на чужаков попытались, но те вдруг ударили по ним дружно и погнали прямо на русский лагерь. Половцы наших стоптали, а потом еще и чужаки подоспели. Сеча кровавая учинилась, неравная, бестолковая, дурная. Без плана, без строя, каждый за себя. В итоге нашим пришлось бежать. Двенадцать князей знатных и княжичей там полегло, и простых воинов многие сотни [8]. Князь Дубовицкий, князь Туровский, князь Черниговский и Козельский пали. И еще многие.
Середин уже понял, что Годислава пригласили не из почтения к его древнему роду, а ради получения драгоценной информации из первых рук. Кого еще спросить о делах на юге, как не у вернувшегося оттуда воина? Олегу не хотелось, чтобы встреча с его другом отложилась в памяти князя большим разочарованием.
