Кого не ждали - Свительская Елена Юрьевна (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Я и вправду скоро её увижу или это всего лишь сон? Если сон, пусть он не оборвётся прежде чем мы встретимся. Хочу хотя бы во сне взглянуть на неё.
Воины у дверей провожают меня мстительными взглядами. Анфилада кажется бесконечной. Прежде чем выйти из дворца, я забираю своё оружие в обмен на бумагу с печатью. В нетерпеливом ожидании встречи слежу за происходящим вокруг, готовый к внезапному нападению. В парке мы остановились. Алину с девочкой увидел раньше, чем Определитель сообщил мне об их приближении. Обе были одеты как обычные горожанки и селянки: в белые платья с красной вышивкой вокруг ворота, рукавов, подола, причём на подоле и снизу рукавов друг на друге две одинаковых узорчатых полосы — отличительная черта одежды Черноречья. Они шли, держась за руки, как сёстры, и о чём-то оживлённо говорили.
Внезапно девушка остановилась и посмотрела прямо мне в глаза. Узнала и растерялась. Она не знала, что ей ждать от моего очередного появления. Я слишком много скрывал от неё.
Я снимаю верхнюю иллюзию. Девочка крепче сжимает руку Алины. Вячеслав наблюдает за нами, не двигаясь. Делаю шаг навстречу, останавливаюсь: ноги не слушаются. Где моя решительность? Ещё недавно был готов драться со всей дворцовой стражей. Да и сейчас готов, но вот подойти к ней…
Прошла вечность, прежде чем я приблизился к девушке с девочкой. Заглянул в синие глаза. И понял: мне придётся заговорить первым. От моего тона, от моих слов многое зависит.
Я низко поклонился и, выпрямившись, произнёс:
— Здравствуй, Алина.
— Здравствуй, Кан, — любимая отпустила руку своей спутницы, поклонилась в ответ.
— Я пришёл защитить тебя…
— Этого не требуется. У меня есть друг и… покровитель, — глазами показывает на короля.
— Я… — слова подбираю с трудом, жду упрёков, требований, слёз, обид, но она молчит. — Я пришёл помогать тебе.
Неожиданно Алина рванулась ко мне и обняла меня:
— Какое счастье: ты жив! Я так боялась за тебя!
В синих глазах плескалась радость. Неожиданно догадался, почему при первой встрече назвал ей своё имя. Её интересовал именно я, тот самый я, скрытый под ворохом иллюзий, чужих мне, полузабытый самим собой, задавленный ненавистью. Она напомнила мне о самом себе. Она дала мне тепло и свет новой жизни. А я причинял ей боль, страдал сам, не чувствуя ничего кроме моей боли. Лишь в разлуке я оценил, что несёт эта девушка.
— Прости меня… Я видел только свои мечты и свои желания. Пусть у нас будет наша общая мечта, твоя мечта.
— А она не кажется тебе странной? Другие просят украшения и наряды, дома и лошадей, земли и золото. Иногда просят какие-то мелочи. Иногда просят петь песни, сложенные в честь них и приносить цветы. Иногда просят всё вместе. А я хочу мира для родины и соседних стран.
— Для нашей мечты я сделаю всё, что смогу!
— Как это хорошо! Вместе мы обязательно добьёмся более доброго будущего для детей…
— Каких детей?
— Для всех… И для этих, — показывает глазами на девочку и мальчика. — И для своих…
— Ты хочешь, чтобы у нас были дети?
— Хочу… — и тут же спохватившись: — Но я этого не говорила.
— То есть, не хочешь… почему?
— Неприлично такое говорить… Ты мне даже не жених… и вообще не собираешься жениться.
— Собираюсь и только на тебе. А ты согласна быть моей невестой?
— Мне никто не нужен кроме тебя…
— Тогда будем готовить свадьбу?
— Нет. У меня есть пока неотложные дела, а ты не можешь ещё сказать, где мы будем жить. И мир не улучшился, а время уходит.
— Разве ты бездействуешь? Если уж меня полонила своей мечтой, есть, следовательно, и другие.
— Люди не слушают меня. Все их интересы вращаются вокруг сражений, грабежей соседей. И за этим видны мстительность и ненависть. И разговоры, и песни о том же…
— Нравоучения никто не любит. И мы не вправе их поучать. Надо предлагать истории, которые наводят на размышления.
— У тебя получаются интересные истории… Как это здорово: я не одна! И ты, и они со мной! — девушка выпустила меня из объятия, повернулась к детям, беседующим в стороне от нас.
— И они? Они здешние?
— Девочка, Цветана, из Новодалья…
— То есть, из разных стран, значит…
— Ничего не значит! Они подружились и хотят быть вместе… всегда… Им необходимо мирное будущее, они мечтают о нём!
— Это ты их наградила миролюбием?
— Оно в них жило, я только помогла им разглядеть его…
— Ты обладаешь удивительной способностью вдохновлять людей на такие дела, которые им в голову бы не пришли…
— Да ну, я обычный человек. И мечта простая. Но у многих замутнено сознание, им и кажутся мои мечты несбыточными. Пойдём, я представлю тебя им.
— Королю я уже представился… А девочку зовут Цветана.
— Это не просто девочка, это графиня…
— Кстати, где вы живёте?
— Пока во дворце. Может и для тебя Вячеслав найдёт место…
— Не надо, я снял комнату в городе.
— А деньги?
— Не беспокойся, пока есть. Понадобятся — заработаю. Я теперь врач-травник.
Мы направились к мальчику и девочке. Нужно было познакомиться с ними поближе.
Для совершенствования моих легенд кое-что сделал один из моих новых знакомых. Он появился внезапно и так же внезапно ушёл. Я не пытался его задержать: у каждого был свой путь. Кто из нас больше учился у другого, я бы затруднился ответить.
Однажды, завтракая в трактире, я вдруг ощутил чью-то руку в моём кармане. У меня не было ни малейшего желания лишиться накопленных денег, поэтому я выхватил кинжал и, обернувшись, приставил лезвие к горлу вора. Трактирщик, лакомившийся яблочным пирогом, прислонившись к стойке, ничего не сказал. То ли не заметил, то ли предпочёл не вмешиваться. Кроме нас троих в трактире никого не было.
Вор оказался парнишкой лет шестнадцати-семнадцати. Худым, бледным, бедно одетым, но чистым. В тёмных глазах не испуг, а усталость.
— Знаешь, я не намерен делиться с тобой моими монетами.
— Я бы тоже с тобой никогда не поделился, — огрызнулся он.
— Для пойманного вора ты слишком смел. Что бы мне с тобой сделать? Сдать стражникам или прирезать?
Трактирщик наполнил кружку морсом и стал пить его с таким видом, будто его происходящее не касается.
— Лучше прирежь, — посоветовал парнишка. — Я не хочу жить.
— Не рано ли ты разочаровался в жизни?
— Мне надоело зарабатывать деньги таким способом.
— Неужели ты ничему не обучен?
— Обучен, но моё мастерство никому не нужно.
— Что же ты умеешь?
— Петь, играть, слагать стихи, песни и разные истории.
— Ну и будь менестрелем, а не вором.
— Сейчас не нужны настоящие менестрели, — с горечью произнёс он. — Ну, что медлишь? Хочешь прирезать — прирежь. Что ты медлишь?
— Пожалел бы мать или кого-то из своих родных.
— У меня нет родных. И родителей нет. И тебе меня не жалко.
— Ты — глупец. И недостоин зваться менестрелем.
— Я менестрель, сын и внук менестрелей! — гордо произнёс воришка, потом чуть тише исправился: — Точнее, я был менестрелем. Я не хочу быть таким менестрелем, которых слушают сейчас. Не хочу описывать битвы, поединки, сражения, кровную месть! Ты медлишь, и я боюсь, что ты передумаешь. Я ненавижу тебя, всех, а больше самого себя за то, что отказался от своей мечты, своих надежд.
— А я от себя не отказался.
— Противно слушать твои слова о себе.
— Я собираю легенды родной страны. Добрые легенды. И рассказываю людям о них самих. Им интересно слушать.
— Рассказываешь о мире и доброте? Рассказываешь очерствевшим людям о справедливости? — воришка приподнял брови. — Врёшь! Тебя никто не станет слушать! Я сам рассказывал настоящие легенды, но меня гнали отовсюду и высмеивали!
Пока я говорил с ним, он незаметно достал старинный кинжал.
— Может, если я тебя отправлю за Грань, стражники отправят меня вслед?
Я выбил кинжал из его руки.
— Ты даже драться не умеешь.
— Менестрель не обязан учиться воинскому искусству.
