Конан в Чертогах Крома - Робертс Джон Мэддокс (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
- Скажи ему самое скверное, - мрачно велела Дейтра.
- Некоторые тела, - сказал Милах, - были наполовину съедены.
- Съедены?.. - теряясь в догадках, повторил Конан. - Так что с того, дикие звери почти всегда...
- Нет, - упрямо возразил Милах. - Их съели не так, как, скажем, волк ест человека. Их плоть жарили на кострах! Куланн с ребятами видели полуобглоданные руки и ноги, насаженные на деревянные вертела! Какое животное станет жарить себе мясо?.. Только человек!
Рука Конана невольно сомкнулась на амулете, висевшем на шее:
- Кром!.. Людоедство!..
В горах слыхом не слыхивали ни о чем подобном, даже самые старые легенды не упоминали о поедании человечины. Он спросил:
- Это единственный такой случай?
- Единственный известный нам, - ответил Милах. - Может, были и другие. Когда Куланн вернулся домой, была уже середина весны, время перегонять скот на верхние пастбища. С тех пор мы живем здесь и не встречали никого из нижних долин. А ты, пока путешествовал сюда, ничего подобного не приметил?..
Конан покачал головой:
- Я избегал людей, пока не добрался до земель клана. Откуда мне знать, кто с кем сейчас режется? Иногда я кого-то замечал, но близко не подходил и не разговаривал. Человек, у которого я оставил лошадь, - он живет внизу, на нашей границе, - неразговорчивый и глуповатый старик. Если бы у меня штаны на заднице загорелись, он и об этом мне вряд ли бы стал говорить.
- Это, должно быть, старый Хомма, - сказал Милах. - У него точно с черепушкой непорядок, но верить ему можно. Что ж, так или иначе мы кое-что скоро услышим, когда весь клан соберется на зимней стоянке...
Конан хмуро раздумывал над услышанным. Вот и опять нечто такое, что не имело ни малейшего отношения к предпринятому им делу... Почему-то эта мысль отнюдь не приносила ему утешения. Сколько ни пытался он держаться как можно дальше от колдовского зла, вся нечисть мира, казалось, только и делала, что искала с ним встречи.
Зато теперь хоть было понятно, почему так грустен мальчишка...
Глава седьмая
В СТРАНЕ ВЕЛИКОЙ РЕКИ
Баржа, двигавшаяся по широкой реке, была оснащена высокой мачтой, но треугольный парус вяло свисал с длинного гафеля. Стих ветер, и судно гнали вперед длинные весла в крепких руках гребцов. Река же в этом месте была до того широка, что течение едва ощущалось. Казалось, под знойными южными небесами раскинулся сверкающий серебряный щит.
По берегам реки стояли пальмы и расстилались возделанные земли. На полях трудились селяне: плодородная почва и благодатный климат позволяли им снимать два, а то и все три урожая в год. Внешне мирная картина земледельческих трудов и далекое сверкание храмов внушали ложное представление о жизни в этой стране, имя которой - Стигия.
Женщины, под полуденным солнцем полоскавшие в реке белье, после наступления темноты нипочем не решатся даже близко подойти к воде. Ибо с заходом солнца великий Стикс превращался в вотчину чудовищных крокодилов. А неповоротливые гиппопотамы выйдут на берег и станут вытаптывать и пожирать все то, что селяне с таким тщанием сажали и обихаживали на полях. Делать нечего: люди с этим мирились. Даже когда, не удовлетворив голода, звери брались за них самих. Крокодилов и гиппопотамов охранял священный закон. Равно как и вездесущих кобр и стервятников. В стране, где испокон веку почитали Отца Сэта и его отпрысков-змей, жители держали за величайшее святотатство убийство змеи. Хотя бы та змея угрожала их собственному ребенку!
Женщина, восседавшая под тентом на кормовой палубе баржи ни о чем подобном не думала. Хотя на самом деле змеи, крокодилы и еще менее симпатичные существа занимали в ее жизни столь значительное место, что уже все остальное казалось чем-то враждебным и чужеродным. Однако сегодня мысли женщины были заняты кое-чем куда более важным. Планы, которые она вынашивала вот уже много лет, близки были к осуществлению. Но для того, чтобы пожать плоды и достигнуть окончательного успеха, требовалось совершить еще немало работы. Женщина отлично понимала, что, дай она волю снедавшему ее нетерпению, никакого проку не будет. И потому единственным признаком беспокойства, который она себе позволяла, было легкое постукивание пальцами по подлокотникам кресла.
Старший баржи прошел на корму и низко поклонился Хатор-Ка. Это был невысокий смуглый мужчина, одетый в короткую юбочку-килт да головной убор.
- Госпожа моя, - сказал он. - Место, в котором ты пожелала пристать, откроется за следующим поворотом Отца Стикса.
Она чуть наклонила голову и повернулась к стоявшему подле нее человеку:
- Все ли у тебя готово, Мулэй?
Воин пустыни согласно кивнул:
- Все упаковано и уложено. Прикажешь ли поднимать твое знамя?
- Да. Я не хочу никаких задержек, когда доберемся до суши.
Мулэй отнес свернутое полотнище на шканцы и прикрепил его одной стороной к тросику, свисавшему с мачты. Он стал перебирать тросик и постепенно полотнище развернулось в длинное черное знамя. На нем золотыми нитками был вышит личный герб Хатор-Ка: скорпион, чей хвост перерастал в змею, обвившую пустынного паука. Слуги, ожидающие на берегу, разглядят знамя и поймут, что прибывает их госпожа.
Миновав поворот великого Стикса, путешественники увидели впереди огромный каменный причал, далеко выдававшийся в реку. По мере приближения баржи на причале образовалась небольшая толпа. Пристань находилась внутри владений Хатор-Ка (а владения были немаленькие), толпа же состояла из рабов, слуг и жрецов, смотревших за ее храмом и святынями.
Огромный чернокожий поймал швартов, брошенный с баржи на причал. Он намотал швартов на причальную тумбу, вырезанную из камня в виде жука-скарабея, приподнявшегося на задние лапки. Рабы-гребцы, искусно действуя веслами, ловко причалили пурпурно-парусное судно к поблескивавшему мраморному пирсу. Слуги побежали на корабль, чтобы забрать вещи Хатор-Ка и перенести их на берег. Одновременно, запыхавшись, подоспели носильщики и притащили на плечах носилки для госпожи. Это не рабы, а бритоголовые послушники храма, который содержала Хатор-Ка.
Выйдя на берег, жрица забралась в носилки и уселась на трон, укрытый от солнца пологом из золотой парчи. Трон был сделан из слоновой кости и благовонного дерева. Худые, но жилистые и крепкие послушники подняли шесты носилок на плечи и понесли их в сторону храмового дворца. Они шли особенным, внешне неправильным шагом, благодаря которому в носилках не ощущалось ни качки, но неровностей дороги. Мулэй встал позади трона, держа руку на рукояти меча. Несмотря на то, что путь их пролегал по землям, принадлежавшим Хатор-Ка, верный телохранитель ни на миг не позволял себе расслабляться.
К ним подбежал мужчина и почтительно раскланялся, а потом пошел рядом с носилками. Он был одет, как одеваются прислужники в богатых хозяйствах, но его простой белый килт был не из полотна, а из тончайшего шелка, а головной убор расшит золотой ниткой. Он держал в руках кнут - знак власти надсмотрщика.
- Госпожа моя, - доложил он, - с тех пор как ты отбыла, мы собрали замечательный урожай пшеницы, а также чечевицы и лука. А потом сделали новые посевы. Умерло три тысячи двести восемьдесят четыре раба, зато родилось пять тысяч семьдесят пять, и похоже, что большинство выживет. Что касается другой живности, то скотина...
- Прекрасно, Птах-Менкаури, прекрасно, - отмахнулась от доклада хозяйка земель. - Попозже вечером ты все это изложишь мне письменно. Меня особенно интересует, как дела с добычей камня для новых храмов в Кеми. Тамошним жрецам уже не терпится приступить к строительству.
- Все будет сделано как ты велишь, госпожа, - пообещал надсмотрщик, простираясь в пыли возле носилок. Не в пример многим своим "коллегам" по колдовской иерархии Стигии - аскетам, углубленным исключительно в духовные сферы, - Хатор-Ка числилась еще и среди богатейших землевладельцев своей страны. Богатства ничуть не уступали ее чародейским способностям. И то и другое позволяло ей по-хозяйски заправлять в приречной стране.
