Королевство на грани нервного срыва - Первухина Надежда Валентиновна (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Ахынг тхаэнг’нгумоно шо, — старательно выговорила я фразу общемирового благословения Всего Сущего. Дальше уже старался анапестон. — В жизни каждого мыслящего существа есть радость и есть скорбь, обретение и потеря. Так я обрела и потеряла своего супруга, талантливейшего поэта, герцога Альбино Монтессори. Оливия, моя падчерица, осталась без отца. Но наш дух не сломить, ибо все здесь отдано во славу великой поэзии. Во славу таких поэтов, как вы.
— У-лю-лю! — засвистели поэты. Это была общекосмическая формула приветствия.
Дождавшись тишины, я продолжила:
— Поэзия совершенствует Все Сущее, а Все Сущее совершенствует поэзию. И охватить всю поэзию невозможно, так же, как и необъятно Все Сущее. Слава поэтам!
— Слава!
— А сейчас я хочу предоставить слово для приветствия старейшему поэту нашей Галактики, двухсотпятидесятилетнему Амброзиусу Сладкогласому.
Под бурные аплодисменты на сцену вынесли гигантский гриб. О небо, где его только раскопал мессер Софус? Но оказалось, что суть не в том.
Дама, довольно крепкая в плечах и форме Святой Юстиции, вынесла на сцену… ту самую гигантскую гусеницу, которая допрашивала меня и все волновалась насчет того, не Алиса ли я. Дама усадила гусеницу на гриб, и склизкий поэт немедленно принялся жаловаться, что гриб жесткий, где кальян с каннабисом, и вообще тут наверняка полно Алис.
— Алис здесь нет, мой господин, — поклонилась я. — Прошу вас приветствовать поэтов, собравшихся на фестиваль. Да, сейчас вы отдаете силы Святой Юстиции, но было время…
— Никогда нельзя быть уверенным, что рядом не прячется Алиса. Где мой кальян?
Подали кальян. Амброзиус глубоко затянулся, выпустил ровные колечки дыма и молвил:
— Когда мы были молодыми и деньги были золотыми, был у нас, поэтов, свой гимн. Позволю себе процитировать из него несколько строк, подходящих к моменту:
Все опять зааплодировали. Анапестон, умничка, мягко перевел этот старый похабный гимн.
— Пишите, дети мои, — благословил кальяном поэтов Амброзиус. — Поэзия смягчает кирпичи бытия, что сыплются нам на голову. Все. Ерго, я кончил. Унесите меня и проверьте, нет ли на дороге Алис.
Прекрасного Амброзиуса унесли, вместо него на подиум взошел мессер Софус. Он объяснил сугубо бытовые вопросы, обратил внимание на волонтеров, которые станут помогать поэтам в обживании Поэтополиса, и добавил также, что темы для стихов каждый день будут определяться при помощи подбора случайных чисел в лазерной рулетке. Некоторые возроптали, а некоторые даже и приободрились. Итак, добро пожаловать, поэзия!
Глава десятая
ПОЭЗИЯ КАК ТОЧНАЯ НАУКА
Из дневника участника фестиваля:
Я — Кубус. Планета Кубикус в галактике Грань 1004. Для кого-то из представителей миров я просто не существую, потому что они не могут в силу своего строения осознать наличие моего места проживания. Тем не менее я Куб, и я поэт.
Конечно, на нашей планете поэзией много трудодней не заработаешь, поэтому, как все кубатоны, я вынужден ежедневно отправляться на службу в свое бюро по учету, статистике, логистике и трейдингу. День на Кубикусе длится сорок земных, статистика — вещь скучная, поэтому вы понимаете, отчего я начал потихоньку наговаривать на свой личный кристалл стихи. Однажды, в момент особой лирической близости со своей Кубочкой, прочел ей, и она пришла в неистовый восторг. Она своими маленькими нежными псевдоподиями до блеска натерла два моих синих кристалла жизни, восклицая, что я необычайно талантлив и меня ждет слава. Именно она отправила мои стихи в инфосеть Кубикуса. Ответ пришел незамедлительно, и Кубочка ждала, когда я вернусь домой, чтобы сообщить мне его.
Едва я влетел в дом, как ощутил некий аромат торжественности. Потом понял — Кубочка замесила свой фирменный салат, что бывает только по праздникам. Двое наших отпрысков Кубик и Кубик-2 стояли навытяжку в гостиной и восторженно глядели на меня.
— Здравствуй, папочка! — хором крикнули они.
— Здравствуйте. Кубочка, что случилось? Какой-то общегосударственный праздник?
— Да, милый, — лукаво коснулась она моего синего кристалла, так, чтоб дети не заметили. — Я отправила твои стихи в инфосеть.
— О!
— И вот ответ:
Почтеннейший Куб! Ваши стихи чрезвычайно понравились нам, особенно руководству. У вас явный дар поэта, а такой дар надо продвигать в массы. Поэтому в ближайшее время с вами свяжется наш литературный агент и заключит договор о приобретении прав на ваши стихи. Нужно ковать железо, пока горячо, и вы станете первым поэтом нашей Галактики!
Тут же прозвонил сигнал нашей инфопочты, и на стене высветилось сообщение:
Господину Кубу, конфиденциально. Вы приглашаетесь сегодня на беседу с литературным агентом в Куби-холл, 35-й этаж, кабинет № 202, время местное. Пожалуйста, не опаздывайте.
Кубочка ахнула:
— Ты и поужинать не успеешь, милый!
— Ничего, — я нежно пощекотал ее псевдоподией. — У нас все впереди! Надо ковать железо, пока горячо, хотя я не понимаю, какое отношение к поэзии имеет железо, что значит его ковать и до какого градуса нагревать.
— Ай, они там тебе разъяснят. Возвращайся скорей, а салат я пока законсервирую.
Мы ласково-ласково пожали друг другу псевдоподии, и я подумал, что давненько не протирал кристаллы своей милой женушки. Когда дети войдут в режим сна, можно будет позволить себе вспомнить молодость.
Я сел в транспортную капсулу, назвал адрес и был незамедлительно доставлен куда нужно. Отсюда было видно небо нашей планеты, страдающей от перенаселения и застроенной домами в огромном количестве. Небо было прекрасно. Сиреневое и розовое, оно напоминало мне кристалл Кубочки, когда я впервые прикоснулся к нему. Скажу ей об этом, когда вернусь.
Меня уже ждали на стоянке капсул и незамедлительно проводили в кабинет литературного агента. Это был весьма почтенный Куб с шестью псевдоподиями и тремя синими кристаллами. Я почтительно поклонился.
— Мы разыскиваем таланты на нашей планете и делаем это непрестанно, — сказал Куб. — Весть о ваших стихах прошила инфосеть подобно молнии и была как нельзя кстати: в одной далекой галактике проводится поэтический фестиваль всех обитаемых миров. Мы решили, что вы отправитесь на этот фестиваль, достойно покажете себя как поэт и соберете много путевых заметок и характеристик — ведь впервые наш Куб отправляется в такое путешествие. Информация о тамошних порядках особо ценна, вы же понимаете, поэтому вот вам особый дневник, который будет зашифровывать все, что вы в него занесете, и это должны быть серьезные сведения. Желаю удачи!
И вот я уже участник поэтического фестиваля! На отправленный моей планетой запрос пришел положительный ответ и спецкапсула для субпространственного перемещения в галактику, где находится планета Планета. Попрощавшись с Кубочкой и детьми, я влился в капсулу, и она на сверхсветовой скорости отнесла меня к славе.
Через некоторое время я осознал, что уже нахожусь в своем нормальном состоянии, вокруг сверкали зеленые стены, значит, я прибыл на Планету!
— Добрый день, господин Куб, — прозвучал приятный женский голос. — Добро пожаловатьна Планету. Сейчас к вам подойдет волонтер вашей расы и введет в курс дела.
И правда — ко мне уже спешил, семеня псевдоподиями, небольшой Кубик, еще не имеющий кристаллов — не выросли. Ах, молодость, молодость!
— Приветствую вас, господин Куб! — воскликнул он. — Мне выпала огромная честь быть здесь вашим волонтером. Я буду помогать вам ориентироваться в огромных пространствах Поэтополиса, успевать на самые интересные мероприятия, выступать перед поклонниками, вовремя питаться и отдыхать.
— И что же мы будем делать прямо сейчас? — с улыбкой спросил расторопного юношу я.
— Вот наш флаер, в Поэтополисе на них летают все, мы отправляемся в ваше жилище, вам надо осмотреться, привести себя в порядок и отдохнуть.
Честно сказать, я был так потрясен всем, что творилось вокруг, что и впрямь нуждался в легкой передышке.
Флаер остановился перед уютным кубом — чудесным домом, в который я с удовольствием бы перевез свое семейство. Мы вышли, и я ощутил приятную мягкость зеленого покрова.
— Это трава, — объяснил волонтер. — Ой, я забыл представиться — меня зовут Пит.
— Очень приятно, Пит.
— Зайдем в дом, господин Куб.
И мы так и поступили. Внутри все было великолепно, как в дорогом типовом кубическом доме. Я повесил свои хитоны в дезинфицирующий шкаф, сам принял озоново-азотную ванну, а когда оделся в домашнее, Пит уже доставал из окошка пневмодоставки типовой обед на двоих.
— Если вы позволите, — приятно порозовел он, — можно мне пообедать с вами? Я весь день на ногах, нарушаю режим…
— Конечно, Пит, заодно расскажешь о своих впечатлениях.
— Это уникально, господин Куб! Зал, где будут выступать перед зрителями поэты, просто огромен, его почему-то называют Красной Поляной, видимо для красоты. Здешние жители — устроители фестиваля — очень красивые и очень хрупкие, у них нет такой крепкой осанки, как у нас. Зато они так забавно одеваются, особенно девушки. И разрез глаз у них не вертикальный, как в нашей Галактике принято, а горизонтальный.
— Ох! Велико ты Все Сущее. И я это увижу?
— Конечно! Ведь вы сегодня вечером будете представлены основательнице фестиваля — герцогине Люции Монтессори. У нее очень пронзительные глаза.
Мы принялись за обед, так что я пока прерву свои записи…
