Проклятие лорда Фаула - Дональдсон Стивен Ридер (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
К полудню он почувствовал, что запах усиливается буквально с каждым шагом. Его глаза шарили вверх и вниз по горам, словно он ожидал в любой момент увидеть источник запаха. Его ноздри болели от постоянного вдыхания этого зловония. Но при этом он не воспринимал ничего — ничего, кроме извилистой тропинки, по которой шла Этиаран сквозь заросли, долины, и овраги, и нагромождения выветренных горных пород, ничего, кроме здоровых деревьев, кустарников, цветов и зеленой травы, буйства зеленой весны, и ничего, кроме усиливавшейся угрозы какого-то зла в воздухе. Это была едкая и резкая угроза, и Кавинант смутно чувствовал, что ее источник будет ей под стать.
Это ощущение усиливалось в течение некоторого времени, казалось, до безграничности. Но затем внезапная перемена в напряжении спины Этиаран дала Кавинанту знать, что необходимо быть готовым ко всему, и тут же раздался ее шепот, приказывающий остановиться. Она только что обогнула край холма, и теперь ей была видна лощина впереди нее. На мгновение она застыла, слегка пригнувшись и вглядываясь в лощину. Потом побежала вниз с холма.
Кавинант немедленно последовал за ней. В три прыжка он достиг того места, где она остановилась. Внизу, на дне лощины, находилась, словно островок на широкой просеке, небольшая рощица. Ничего дурного в ней как будто бы не было. Но запах стал совершенно невыносимым, и Этиаран бежала прямо по направлению к этой рощице. Кавинант припустил за ней.
Она резко остановилась на восточной стороне от деревьев. Лихорадочно дрожа, она огляделась вокруг с выражением ужаса и ненависти, словно хотела войти в рощу, но у нее не хватало мужества. Потом она громко, с ужасом выкрикнула:
— Вейнхим? Меленкурион! Ах, клянусь семью, какое зло!
Поравнявшись с Этиаран, Кавинант увидел, что она с выражением молчаливого крика смотрит на деревья. Сцепленные руки ее были прижаты ко рту, а плечи тряслись.
Вглядевшись в рощу, Кавинант заметил узкую тропинку, ведущую внутрь. Повинуясь внезапному импульсу, он двинулся вперед, продираясь сквозь ветки деревьев. Через пять шагов он очутился на открытом месте, весьма похожем на те веймиты, которые он уже видел. Эта «комната» была круглой, но имела точно такие же стены, образованные деревьями, сплетенную из ветвей крышу, постели и полки.
Однако стены были забрызганы кровью, а в центре на земляном полу лежало какое-то тело.
У Кавинанта перехватило дыхание, когда он понял, что это не человек. Очертания фигуры в основном походили на человеческие, хотя туловище было чересчур длинным, а все четыре конечности — одинаково короткими, что говорило о способности этого существа передвигаться как в вертикальном положении, так и на четвереньках. Но подобного лица Кавинант сроду не видел. Длинная гибкая шея соединяла лишенную волос голову с туловищем; почти на самой макушке черепа располагалась пара остроконечных ушей; рот был настолько тонок, что казалось — это просто щель в плоти. А глаз вообще не было. Середину лица занимали две зияющие ноздри, окруженные толстой мясистой мембраной. Больше на этом лице не было ничего. Грудь существа в центре пронзал, пригвождая его к земле, длинный железный костыль.
И над всем этим стояло такое зловоние насилия, что Кавинанта затошнило. Первым его побуждением было бежать. Он страдал проказой, и потому мертвые существа были опасны для него. Но он заставил себя остаться, из сумятицы своих чувств выловив тем временем первоначальное впечатление. При первом взгляде на это существо ему показалось, что с его смертью Страна избавилась от чего-то отвратительного. Но вскоре его глаза и нос подсказали ему, что это не так. Зло, угнетавшее его чувства, исходило от убийства — от костыля, а не от существа. Его плоть имела запах растерзанного здоровья; она была естественна, уместна — вполне нормальная часть здоровой жизни Страны.
Зажав нос, чтобы не чувствовать зловония преступления, Кавинант повернулся и вышел.
Оказавшись вновь под солнечным светом, он увидел, что Этиаран опять уходит на север, почти добравшись до самого выхода из лощины. Его не нужно было подгонять для того, чтобы он последовал за ней; кости его ныли от желания оказаться как можно дальше от оскверненного веймита. Он бросился следом за Этиаран с такой поспешностью, словно сзади лязгали клыки, угрожая схватить его за ляжки.
Весь остаток дня он черпал силы в мыслях о том, что с каждым шагом удаляется от страшного места. По мере того как они спешили вперед, пропитанность воздуха жутким запахом стала постепенно уменьшаться. Но окончательно он не исчезал, оставаясь на некоем постоянном уровне. Когда Кавинанту и Этиаран пришлось остановиться для ночлега, причиной чему послужили усталость и темнота, его охватило непреодолимое чувство, что главные тревоги еще впереди, что убийца вейнхима находится где-то к северу от них, вызывая беспокойство и страх. Этиаран, казалось, разделяла его подозрения; она спросила его, умеет ли он пользоваться ножом, который несет с собой.
Через некоторое время, оставив безуспешные попытки уснуть, Кавинант заставил себя спросить Этиаран:
— Может быть, нам следовало… Похоронить его?
Она тихо ответила со своего невидимого в темноте ложа по ту сторону ямы с гравием:
— Они не одобрили бы нашего вмешательства. Они сами позаботятся о нем. Но меня страшит то, что они могут разорвать из-за этого свои связи с Лордами.
Ее слова вызвали у Кавинанта холодный озноб, объяснить причину которого он не мог, и он полночи лежал, не в силах уснуть, под холодным насмешливым взглядом звезд.
Рассвет нового дня ознаменовался скудным завтраком. Этиаран планировала пополнить запасы провизии накануне в очередном веймите, и теперь у нее не было вина, а хлеба и других продуктов осталось очень мало. Но все же голод им не грозил — вдоль всего пути в изобилии росли драгоценные ягоды. Однако начать путь им пришлось без горячей пищи, способной подкрепить их после холодной, беспокойной ночи. И им пришлось идти в том же направлении, которое избрал убийца вейнхима. Кавинант почувствовал, как им овладевает гнев, словно чутье подсказывало ему, что убийство было совершено специально ради него. Впервые за несколько дней он позволил себе вспомнить про Друла и Лорда Фаула. Он знал, что любой из них был способен убить вейнхима и даже сделать это безо всякой причины. И по меньшей мере один из них — Презирающий — мог без труда узнать, где он находится. Однако день прошел без злоключений. Смутная постоянная тревога в воздухе не становилась сильнее, а алианты вокруг было полно. По мере того как все новые лиги оставались позади, гнев Кавинанта понемногу утихал. Он расслабился, созерцая окружающее его со всех сторон здоровье, с неослабевающим удивлением глядя на деревья — величественные дубы и благородные вязы, на внушающие спокойствие кроны золотней, на чудесные узорчатые листья мимозы, на гибкие молодые побеги акации — и на спокойные древние очертания гор, похожие на сонные головы, склонившиеся на покатое плечо западных равнин. Подобные картины вызывали у него новое чувство пульсации жизни — пульс поднимающихся соков самой каменной основы Страны. Как контраст этому, преследующая их скверна смерти казалась одновременно и мелкой, незначительной — малозначимой рядом с необъятной обильной жизненностью гор, — и гадкой, словно акт жестокости, совершенный по отношению к беззащитному животному.
На следующее утро Этиаран изменила свой курс, повернув слегка на восток, так, что теперь она и Кавинант постепенно забирались все глубже в сердцевину гор. Они шли по извилистому пути, держась преимущественно долины, которая пролегала между горами, вытянувшись в северном направлении. И когда солнце село уже довольно низко, погрузив в тень восточные склоны, путешественники вдалеке увидели настволье Парящее.
Пока они приближались, Кавинант успел как следует рассмотреть селение на дереве и с дальнего, и с близкого расстояния. На его взгляд, высота дерева достигала четырехсот футов, а ширина ствола у основания — добрых тридцати футов. Сучья начинали расти на высоте сорока-пятидесяти футов над землей, сменяясь неожиданно мощными горизонтальными ветвями, образующими по очертанию полуовал с расплющенной макушкой. Все дерево настолько изобиловало ветвями и листьями, что большая часть селения была не видна, но Кавинант разглядел несколько лестниц между ветвями и вдоль ствола, а в нескольких особенно густых местах на ветвях он, как ему показалось, различил очертания жилищ. Что же касается людей, то в данный момент если кто-то из них и передвигался в листве, то благодаря искусному камуфляжу заметить это было совершенно невозможно.
