Говорящие Со Зверями (СИ) - Ветрова Полина (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Преподобный Остерн стоял на баке, у самого крепления бушприта. Перед ним вяло вздувался и опадал под слабым ветром блинд, а проповедник глядел прямо по курсу, и не сменил позы, даже когда услышал шаги за спиной. Похоже, морская болезнь оставила его в покое.
— Что-то интересное, преподобный? — спросила Дженни. И добавила, когда он обернулся: — С добрым утром!
— Доброе утро, дитя, — улыбнулся священник. — Фирийские острова показались. Вон они, едва видны.
Дженни привстала на носки, чтобы рассмотреть точечки на горизонте среди волн, бегущих навстречу их судну. А Остерн снова уставился прямо по курсу и заговорил, размеренно и ровно:
— Прекрасное зрелище, оно укрепляет разум и очищает душу. На волны можно глядеть без конца. Особенно, если видишь конец пути. Правда, не знаю, есть ли в этом истина. Тедзинг познал, что путь бесконечен.
— Это у богов бесконечен, — напомнила Дженни, — а мы причалим в порту на одном из тех островов. Там и конец пути.
Проповедники всегда много говорят, подумала она, вот и удастся красить монотонное плавание. Нужно только разговорить преподобного. Хотя он не переодетый принц, как один ее знакомый священник, но вполне годится, чтобы поболтать. И ему тоже полезно — разговор отвлекает. А то опять начнется у него приступ морской болезни!
Но, к ее удивлению, Остерн не стал отвечать, так и пялился молча на острова, медленно встающие из волн. Кстати, Ингвар, о котором она вспомнила, был не только принцем, но и шпионом. Вот и этот молчун — не шпион ли? Ведь кто-то посылает ворону следить за Повелителями Огня? Не так уж много пассажиров «Удачи» оказалось на борту этой шхуны. Квестин вовсе не считал, что тайный соглядатай следует с ними от самого Эверона. Он допускал, что обученную птицу потому и используют, чтобы хозяин мог оставаться в тени. А вот Дженни предпочитала простые решения и подозревала, что этот самый хозяин птицы — один из пассажиров. Но держала свои подозрения при себе, все-таки «дядюшка» имеет огромный опыт в сыскном деле…
Тем не менее, ей захотелось понаблюдать за преподобным поближе, и после завтрака она снова отправилась на носовую надстройку, где по-прежнему в одиночестве торчал Остерн.
Острова так и не показались во всей красе, они оставались точками на горизонте, лишь чуть-чуть увеличились.
— Вы не завтракали, преподобный? — начала разговор Дженни.
— Боюсь, я не смогу удержать завтрак в себе, — Остерн наконец отвлекся от созерцания бесконечности пути и с улыбкой обернулся к Дженни.
— Тогда плохо, — заявила она. — И зачем вы только садитесь на корабль, если так плохо переносите моря?
Собеседник пожал плечами:
— Мне очень хотелось повидать Фирийские острова. А как попасть на остров иначе, чем на корабле?
На это возразить было нечего.
— Ничего, — продолжал проповедник, — совсем немного осталось. Можно и потерпеть. Говорят, эти острова прекрасны и изобильны всем, что люди привыкли ценить. Если и есть у пути конец, то он должен быть именно таким, как Фирийские острова.
— А я ничего о них не слышала, — пожаловалась Дженни. — Расскажите, а? Что еще говорят об этих островах?
— Когда Тедзинг создал небо и землю… — тут же завел Остерн.
И Дженни пожалела, что затеяла этот разговор. Получается не рассказ о диковинных краях, а проповедь! Но, к счастью, преподобный не стал увлекаться деталями, не имеющими отношения к делу.
— …Слепил из глины людей, изваял из камня троллей, отковал гномов из металла, и наградил их жизнью. Те капли жизни, что пролились в грязь, среди которой творил Тедзинг, дали дыхание гоблинам. И все, что хотел Тедзинг, ему удалось. Ему всегда удается, ибо он Победитель! Тогда сказал он своим созданиям: у каждого из вас будет свой путь на этой земле, ступайте этими путями. Гномы были тяжелы, они скатились в пещеры, тролли упали в овраги… Тедзинг же был молод и больше не интересовался своими творениями. Теперь он хотел расчистить место для чего-то нового. Собрал в ком глину, камни и прочее, что осталось от работы и швырнул в море. Там, где упали отходы его работы, возник Гранделин.
— Да, глины у него осталось много, — согласилась Дженни.
— И камней немало. Ты убедишься в этом, когда увидишь Матарханские горы, из-за которых сейчас идет война.
— Ага. Там же серебряные копи. Но какое отношение это имеет к Фирийским островам?
— Я к этому и веду! Когда брошенные Тедзингом камни и глина летели через море, кое-что свалилось на полпути. Из этих крох получились острова, на которых есть понемногу всего, с чем работал великий. Всего-всего понемногу, в разумных долях. На Фирийских островах все соразмерно, милостью Тедзинга Победителя. Я надеюсь увидеть в малой пропорции следы его творения. Тедзинг слишком велик, чтобы мы могли оценить его замысел целиком, но там, где только часть, где все маленькое… Может, я сумею постигнуть…
Преподобный задумался.
Дженни поглядела на цель их путешествия, острова уже были не точками, а крошечными зубчатыми силуэтами поросших лесом гор. В самом деле, если глядеть издалека, похоже на модель. Все маленькое, аккуратное, красивых цветов, радующих глаз. Симпатичные лохматые зеленые горки, опоясанные ослепительно белыми линиями прибоя.
Оглянувшись, Дженни увидела, что Квестин, усевшись на тюк, туго перетянутый шпагатами, беседует с торговцем Мерчем. Хм, интересно, что у них общего?
К вечеру острова уже можно было разглядеть в подробностях. Вблизи они казались еще красивее. Зелень лесов, покрывающих скалистые склоны, была чистого нежного оттенка. Водопады, сбегающие к морю, набухали на перекатах ярчайшей белой пеной. Морская вода несла навстречу судну ветки, усыпанные пестрыми цветами. После бесплодных глинистых пустошей Гранделина Фирийские острова казались райским садом!
Но пассажирам и морякам было не до того, чтобы любоваться красотами. Все суетились, готовясь к швартовке — матросы убирали паруса, пассажиры подтягивали узлы на вьюках. Дженни тоже раскрыла саквояж и поковырялась — не потому, что там что-то нуждалось в ее ковырянии, а просто так. Все же готовились, и ей нужно что-то сделать. От этого важного занятия ее оторвал вопрос Квестина:
— Ты что-то выяснила?
— Э? Насчет чего? — она быстро перебрала всю новую информацию, какой обогатилась за сегодня: в основном, азы учения Тедзинга Победителя.
— Я о проповеднике, — пояснил «дядюшка», — может он быть хозяином вороны?
Оба посмотрели вверх — птицы не было видно, но несколько раз за день она показывалась на мачте. Дженни сообразила: Квестин решил, что она пыталась «расколоть» Остерна. Ну и взялся за другую половину работы.
— По-моему, он увлеченный своим служением человек, — осторожно ответила она. — Рассказывал мне о Тедзинге… и все такое. Весьма душеспасительно. А торговец?
— Он тоже выглядит увлеченным своими заботами. Прикидывает, как получит прибыль от этой поездки, но начальству не скажет, только доложит о состоянии рынков. Довольно противный тип и, кажется, на редкость жадный. Он сказал, между прочим, что наш Остерн — бывший солдат. Говорит, прежде, чем податься в проповедники, был головорезом, каких поискать.
— А он-то откуда знает?
Квестин пожал плечами:
— Люди его образа жизни много видят и еще больше слышат.
А Дженни задумалась, глядя в сутулую спину проповедника, все еще торчащего у бушприта. Обычный человек, не очень крупный, ничем не примечательный. И болезненный, к тому же! Даже слуга Готвингов, тот, что был возницей в путешествии по Гранделину, выглядит более устрашающим типом. Мрачный, плечистый, глядит исподлобья, словно прощупывает. А у Остерна взгляд прозрачный, рассеянный. Дженни была уверена, что человек с таким взглядом не может быть шпионом. Но Брем Борк сказал, что за их домом на Гончарной следили настоящие мастера! Уж она-то понимает, что такое актерское мастерство, и как актер может притворяться…
Потом судно совершило разворот и вошло в тень острова. Вблизи Фирийские острова оказались высоченными скалами, сплошь поросшими лесом. И вот тот, что оказался ближе, заслонил низкое вечернее солнце. Там и сям на склонах виднелись россыпи огоньков — это деревни местных жителей. В спокойной воде между зелеными склонами скользили лодки, и в них тоже теплились огоньки фонарей. Ветер доносил пряные и сладкие цветочные запахи.
