Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Гордость мешала ей что-нибудь сказать, но, к счастью, Даран всё поняла без слов.
— Я уже спускаюсь. Опоздаешь сесть со мной в экипаж — будешь ждать перед воротами несколько суток, потому что времени выходить и встречать тебя у меня не будет, а просто так тебя никто не пропустит, — заявила она с лёгкой усмешкой. — Так что собраться и переодеться ты не успеешь, поедешь такой замарашкой, какая есть. Но это только твоя вина, мы могли бы отправиться ещё ночью.
Иннин вспыхнула.
«За что она меня так ненавидит? Что я ей сделала?! — промелькнуло в голове. — Почему ей так нравится унижать меня?!»
Точно так же было и позавчера.
И в то же время Верховная Жрица специально приехала, чтобы забрать её с собой во дворец…
Однако времени на размышления не было.
Иннин стремглав бросилась в свою комнату, чтобы захватить с собой хоть что-то — получается, сейчас она уедет на много лет, и в первые годы не сможет даже выйти за пределы дворца, а ей не дают даже несколько минут для того, чтобы собрать вещи.
Она окинула взглядом комнату, торопливо схватила первую попавшуюся накидку, потом выпустила её из рук. Нет, так даже хуже. Лучше уж не брать с собой ничего.
Не удержавшись, она всё-таки прижала к груди тяжёлую книгу в роскошной, украшенной драгоценными камнями обложке — свой любимый роман о приключениях принцессы Амасты, и выскочила в коридор.
Через раздвинутые на террасу перегородки она увидела, что Верховная Жрица уже садится в экипаж.
«Я даже не успею ни с кем попрощаться, — поняла Иннин, и её охватили горечь и возмущение. — Почему она так со мной поступает?!»
Закусив губу, она выскочила на террасу и, перегнувшись через деревянные перила, посмотрела вниз.
Высота показалась ей не такой уж большой, особенно по сравнению со Срединной Стеной, и Иннин, перебравшись через перила и повиснув на руках, спрыгнула вниз, однако упала как-то неудачно, разбив в кровь колени и локти.
Кто-то из слуг, увидевший это зрелище, вскрикнул, но Иннин только сильнее стиснула зубы, поднялась на ноги и, хромая, бросилась к экипажу.
А Верховная Жрица как будто даже не заметила её.
— Трогайтесь немедленно, — приказала она, усаживаясь внутрь.
Главные ворота были уже распахнуты.
«Ненавижу! — яростно подумала Иннин. Ушибленная нога сильно болела, и по руке струилась кровь, но девочка продолжала бежать. — Ненавижу её!!!»
И вдруг она увидела брата.
Не успев ни о чём подумать, Иннин подскочила к нему, торопливо сунула ему в руки книгу и, задыхаясь, проговорила:
— Держи. Я уезжаю, так что она теперь твоя, и все мои остальные вещи — тоже.
Она хотела бы прибавить что-то ещё, но времени не было.
Запрыгнув в экипаж буквально в последний момент, Иннин рухнула на сиденье, и в это же мгновение лошади тронулись.
Верховная Жрица сидела напротив неё, надменно улыбаясь.
Иннин бросила на неё косой неприязненный взгляд.
— Переживаешь, что всё произошло так быстро, без красивой церемонии, полагающейся в таком случае? — усмехнулась Даран. — О, поверь мне, теперь их в твоей жизни будет очень много, не о чем жалеть.
— Это несправедливо! — не выдержала Иннин. — Теперь я много лет не увижу никого из моей семьи, а я даже не смогла с ними попрощаться!
— Они больше не твоя семья, — хладнокровно возразила Верховная Жрица. — У тебя не будет ни семьи, ни любовников, ни детей. Это — только первая жертва на том пути, который тебя ждёт. Не готова? Тогда возвращайся.
Она положила руку, унизанную перстнями, на деревянную дверь, как бы предлагая Иннин открыть её прямо сейчас и выпрыгнуть из экипажа на полном ходу.
Иннин стиснула зубы и, резко откинув в сторону тяжёлую шёлковую занавесь, высунулась из заднего окна экипажа.
Ворота ещё не закрыли, и она успела напоследок увидеть брата, который стоял, прислонившись к рыжеволосому мальчишке.
Вся злость вдруг куда-то улетучилась, уступив место тоске.
— Я вижу, ты уже жалеешь, — усмехнулась Даран. — Или представила себе, какая жизнь тебя ждёт? Никаких любовных похождений…
Верховная Жрица разговаривала с ней так, как будто она была глупой кокетливой девицей, помешанной только на том, как бы пополнить список своих любовных побед ещё одним разбитым сердцем.
Неужели теперь придётся терпеть это отношение до конца жизни?!
— Неправда, — возразила Иннин, с трудом сдерживая слёзы обиды. — Я прекрасно об этом знала! Мне не нужны любовные похождения!
— Не о чем жалеть, — повторила Даран, и на этот раз в её тоне впервые не прозвучало насмешки. — Однажды все принесённые жертвы окупятся многократно.
Иннин молчала, хмуро глядя на свои испачканные землёй и кровью рукава.
— Впрочем, нет, — вдруг добавила Верховная Жрица. — Это утешение для тех, кто слаб духом. А тебе я скажу по-другому. Однажды ты поймёшь, что для тебя просто не было другого пути. Не было, нет и не будет.
Иннин медленно подняла взгляд.
Верховная Жрица сидела, чуть отвернув лицо и устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль. На её губах играла лёгкая улыбка, гордая и чуть печальная одновременно.
Придвинувшись ближе к другому окну, боковому, Иннин отодвинула занавесь и выглянула наружу. Золотые крыши дворцовых павильонов в верхнем ярусе города ослепительно сверкали в лучах солнечного света, и кони — самые быстрые кони в столице — стремительно несли экипаж к Великим Воротам.
***
«Ну, вот и всё», — подумал Хайнэ, когда экипаж Верховной Жрицы скрылся вдали.
Во дворе, тем временем, полным ходом шли приготовления к другому отъезду.
— Как же так? — рыдала Рису, только что узнавшая о произошедшем. — Уехала навсегда, ни слова на прощание не сказала…
— Не стоит печалиться, — мягко сказала Ниси, которая вышла во двор, чтобы отдать слугам последние распоряжения. — Так должно было случиться.
Хайнэ прижимал к груди оставленную сестрой книгу.
Он вдруг вспомнил одну из упомянутых в ней легенд: во время своих странствий в волшебном лесу, принцесса Амаста узнала историю брата и сестры, древесных духов. Они были рождены от одних родителей в один и тот же день и так сильно любили друг друга, что хотели прожить рядом не сто, а тысячу лет. Великая Богиня удовлетворила это желание, превратив их обоих в деревья с самими прекрасными в мире цветами, которые дети сестры посадили рядом в саду. Но вскоре после этого слухи о деревьях невиданной красоты дошли до правительницы провинции, и она непременно захотела, чтобы они росли в её саду. Дочь сестры была вынуждена подчиниться, однако она никак не могла расстаться с памятью о матери, и поэтому отдала правительнице лишь одно из деревьев. Первое время правительница не могла налюбоваться его прекрасными цветами, однако потом её изъела зависть: она никак не могла забыть о том, что где-то растёт второе такое же дерево, не менее красивое, чем у неё. Ей хотелось быть единственной обладательницей такого чуда, поэтому она послала своего слугу, чтобы он тайно срубил второе дерево. Однако в тот момент, когда это произошло, все цветы с первого дерева опали, и оно в одно мгновение засохло…
Вот как сильна была любовь между братом и сестрой, которые родились и умерли в один час.
Почему же у них с Иннин никогда такого не было?
Хайнэ вновь почувствовал себя хуже — возвращался жар, и при каждом движении подгибались ноги, как будто они были закованы в чугунные колодки.
Не желая привлекать к себе излишнего внимания, он добрался до своей комнаты и рухнул в постель. Через какое-то время ему как будто бы полегчало, однако попытка встать оказалась безуспешной — ноги окончательно отказались его слушаться.
— Нам пора ехать, — сказала Ниси, заглянув к нему.
Хайнэ лежал, закутавшись в покрывало, и молча глядел на неё.
— Тебе хуже? — с беспокойством спросила мать, переступив через порог.
— Нет.
Хатори, всё это время стоявший за спиной госпожи, подошёл к кровати и, вытащив Хайнэ из-под покрывала, поднял его на руки.
