Дракон Фаунил - Худ Дэниел (лучшие книги .txt) 📗
На то, чтобы распить бутылку‑другую местного белого вина, изрядно разбавленного водой, потребовалось какое‑то время. Лайам оторвался от стакана, лишь услышав звон колоколов, возвещающий, что приближается время визита к леди Неквер. Он поднялся из‑за стола со смешанными чувствами. Кессиас на прощанье напомнил ему, что поутру им предстоит отправиться на поиски Доноэ, – и они условились о времени встречи.
Шагая в сторону богатых кварталов, Лайам размышлял о странной натуре эдила. Он еще не встречал человека, способного столь резко менять курс. То он смотрит на него подозрительно и подвергает сомнению все его выкладки, то практически предоставляет ему право единолично распоряжаться ходом расследования. Неужели эдил восхитился тем, как быстро и грамотно Лайам расколол Лонса?
Лайаму не очень‑то нравилось, что на него смотрят как на своего рода человека‑ищейку. Он вовсе не считал, что способен заглядывать в темные закоулки человеческих душ. Если бы это было действительно так, люди бы инстинктивно сторонились его. Лайам знал, что и сам бы не потерпел рядом с собой соглядатая, способного выведать самые сокровенные его тайны.
Однако люди от него отнюдь не шарахались. Тарквин счел возможным сделать его своим собеседником, эдил делит с ним трапезу. Леди Неквер, похоже, вполне искренне радуется его визитам. Значит ли это, что люди не видят в нем особой опасности? Или они не чувствуют этой опасности, потому что он, Лайам, умеет прекрасно маскироваться?
Уж не эту ли способность узрел в нем и Фануил? И не потому ли он счел возможным поручить ему розыск убийцы?
Лайам Ренфорд, человек‑ищейка. Лайам Ренфорд, читающий в людских душах, как в открытой книге. Лайам Ренфорд, идеальный сыщик.
Лайам расхохотался и прогнал эти рассуждения прочь.
«Я просто задаю вопросы, – подумал он, усмехаясь, – и так уж удачно все складывается, что они попадают в точку. Просто моя удачливость не покидает меня».
Он снова рассмеялся, и его самочувствие заметно улучшилось. Впереди уже показалась зажатая меж высоких стен зданий улица, на которой жили Некверы.
– Мастер Лайам, вы, как всегда, вовремя!
Лайам дружелюбно поклонился слуге, и тот с улыбкой впустил его в дом.
«Ну, по крайней мере этому старику я не внушаю ни малейшего недоверия», – подумал Лайам и улыбнулся в ответ.
– Это уже превращается в ритуал, Ларс. Скоро моей точности будут завидовать городские колокола.
Леди Неквер ждала его все в той же гостиной. Когда Ларс объявил о приходе гостя, молодая женщина встала и подбежала к нему. Она взяла руки Лайама в свои и коснулась губами его щеки. Лайам подумал, сколько раз в последнее время он мысленно ее предавал, нервно кашлянул и постарался побыстрее отнять руки.
– Итак, сэр Лайам, – спросила леди Неквер, изящно присаживаясь на краешек кресла, – о чем мы поговорим в этот раз?
Сегодня лицо женщины уже не казалось бледным, и на губах ее светилась улыбка, которую леди Неквер, похоже, была не в силах сдержать. Казалось, будто она втайне радуется чему‑то, и Лайам невольно улыбнулся в ответ.
– Боюсь, я специально не готовился к сегодняшней беседе. Но, думаю, у вас у самой есть какие‑то новости. Что вас так радует?
Женщина рассмеялась, потом спрыгнула с кресла и закружилась по комнате.
– О, сэр Лайам, сегодня мой муж вернется домой и уже не покинет меня до конца зимы! Мое сердце готово разорваться от счастья!
Она замерла, обхватив себя руками за плечи. Ее детская непосредственность растрогала Лайама чуть не до слез.
– Когда он появится?
– Скоро! Скоро! Скоро! Сегодня вечером он будет ужинать со мной! – Она снова, словно маленький вихрь, закружилась по комнате, и Лайаму вдруг вспомнилась хищная грация танцующей Роры – полная противоположность легкомысленной прелести леди Неквер. Одарив гостя сияющей улыбкой, молодая женщина прошлась в танце мимо диванчика, на котором он помещался, мимоходом коснувшись его плеча.
– Он уже в городе, улаживает неотложные дела. Но скоро он придет домой – и тогда он мой, мой на всю зиму!
– Прекрасные новости, мадам. Думаю, у меня есть и другие новости, которые тоже вам будут приятны.
– Правда? – Леди Неквер неохотно остановилась. Пышные юбки на миг обвились вокруг ее бедер. Лайам смущенно отвел взгляд. – О, простите меня, сэр Лайам. Из меня сейчас плохой собеседник. Я не в силах думать ни о чем, кроме своего счастья. Ну, рассказывайте скорей, с чем вы пришли!
Женщина присела на диванчик рядом с Лайамом, положив руку на его локоть и показывая всем видом, что готова прилежно слушать, но на губах ее по‑прежнему проступала улыбка.
– Так уж получилось, – медленно начал Лайам, – что мне представился случай переговорить с неким человеком, доставлявшим, как мне кажется, вам неприятности.
Леди Неквер кивнула, сохраняя веселость, но улыбка стала сходить с ее уст. Лайам продолжал:
– Это некий молодой человек – актер, выказывавший вам нежелательные знаки внимания.
Тень улыбки исчезла, и женщина глубоко вздохнула.
– Я узнал о нем нечто такое, что могло причинить ему серьезные неприятности, и так вышло, что у меня появилась возможность… ну, скажем так, предостеречь его, – надеюсь, вы понимаете, что я хочу этим сказать. Думаю, он не станет больше вам докучать. Я не хотел бы показаться назойливым, мадам, – просто мне подвернулся удобный случай. Я знаю, что влез не в свое дело, но я хотел вам помочь…
Леди Неквер убрала руку с локтя Лайама и потупила взгляд. Голос ее сделался напряженным.
– Нет, отчего же, сэр, вы вольны в своих поступках, но… Но все же, что это за случай столь коротко вас с ним свел?
Лайам встал, прошелся по комнате, потом остановился возле оконной портьеры. Он рассеянно потеребил кисточки бахромы и произнес, не оборачиваясь:
– Я был хорошо знаком с неким чародеем, его имя Тарквин Танаквиль. Он недавно… скончался, и кое‑что в его странной кончине указывает на то, что Лонс к ней причастен. Я побеседовал с ним по этому поводу и, воспользовавшись случаем, предупредил, чтобы он держался от вас подальше.
– Этого чародея… убили?
Напряжение в голосе женщины все возрастало.
– Да. И, как я уже говорил, некоторые детали заставляют думать, что Лонс несет долю ответственности за его смерть.
Он повернулся к леди Неквер и едва не отшатнулся, увидев ее белое как бумага лицо.
– Лонс заказал Тарквину одну вещь, а именно устранить на какое‑то время Клыки, но не имел возможности расплатиться за эту работу. Старого мага убили ножом из театрального реквизита. Сказанного достаточно, чтобы его обвинить.
– Он не мог этого сделать, – прошептала женщина и, не сдержавшись, всхлипнула. – У него не хватило бы мужества.
Лайам вернулся к дивану и сел.
– Мне тоже так кажется. Скажите, зачем вы поставили перед ним такую задачу? Вы ведь знали, что актеру сокрушить скалы не по плечу.
Молодая женщина заговорила – медленно и с трудом. Лайам мучился оттого, что подвергает леди Неквер такой пытке, и в то же время он восхищался достоинством, с которым она держалась. Она могла бы впасть в истерику или просто прогнать его прочь, но леди Неквер предпочла прямо ответить на поставленные вопросы. Хотя это давалось ей ох как нелегко.
– Он… он ухаживал за мной, сэр Ренфорд, он не переставая твердил о своей бессмертной любви. Все лето, и особенно в конце его, когда Фрейхетт отправился в очень опасное плавание. Он говорил так пылко, так искренне… говорил, что ему необходимо… необходимо… меня завоевать. Я не поощряла его, никак не давала понять, будто разделяю его чувства, но он не унимался. А Фрейхетт в это время был в море, и эти проклятые Клыки грозили его погубить, навеки отнять у меня и увлечь в морскую пучину…
Леди Неквер судорожно вздохнула и умолкла, ломая руки. Лайам ждал, когда она заговорит вновь. Огромные голубые глаза женщины наполнились слезами, но плакать она не стала. Она беззащитно и заворожено глядела в глаза Лайама, словно умоляя его верить ее словам.
