Авалон: Хроники Бессмертных (СИ) - Ермаков Антон (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
– Ты на меня рассердился? – грустно, и вместе с тем немного с осторожностью спросила Мария.
– Нет, что ты, я не сержусь. Ты ведь не специально караулила. Просто случайно услышала, – Антон натянуто улыбнулся. – Все в порядке. Я, пожалуй, пойду.
Друзья обнялись, и Антон начал подниматься. Маша посмотрела ему вслед и услышала:
– Спасибо тебе, Мань!
– За что?
– За не безразличие.
Закрывая на замок входную дверь, Малиновская посмотрела в зеркало в прихожей и, усмехнувшись, подмигнула сама себе. Всё-таки она задумала этот разговор не зря. А потом взгляд её упал на часы и она вспомнила, что ужасно опаздывает на работу.
Глава 8. Как пройти в библиотеку?
Лекции, лекции… где же эти чертовы лекции? Куда я могла их запихнуть? Малиновская в растерянности оглядела свою комнату. Непрекращающийся бардак, в котором она всегда довольно неплохо ориентировалась, и который разгрести полностью постоянно, но не очень продуктивно, пыталась её мама, сегодня сыграл с ней злую шутку: до начала очередного экзамена оставался всего час, а она не только не была к нему готова, но даже не могла найти собственные записи, чтобы хоть немного освежить в памяти «преобладающие направления философских течений в эпоху ликвидации европейских колониальных систем» и прочую ерунду.
Вообще, философия нравилась ей на порядок меньше остальных дисциплин, и то, что она вот уже полчаса не могла её найти, выпотрошив содержимое всех ящиков письменного стола, бесило Машу ещё больше. Странно, и почему это Настька ей не звонит? По идее, они с ней должны были выйти ещё пять минут назад. Может, подруга уже уехала в институт без неё? Или сама проспала? Но это было бы свинством с её стороны. Нет, такого просто не может быть!
Наконец, с превеликим трудом, ей удалось найти тугую пачку листов, скрепленных огромной канцелярской скрепкой, в самом дальнем углу нижнего ящика стола. Поверх первого листа ярко-розовым маркером жирно начеркано: «философия». Слава богу! Нашла!
Быстренько нацепив туфли и напоследок ещё разок глянув в зеркало, поправляя прическу, она вышла на лестничную клетку. Блеск для губ, ключи, студенческий – Малиновская мысленно перебирала в голове все, что должна была положить в сумочку, пока жала на кнопку дверного звонка своей лучшей подруги. Она порядком опешила, когда вместо Настасьи дверь ей вдруг открыл высокий темноволосый мужчина и произнес: – Здорово, Маш!
– Ой, здрасьте, дядя Андрей, я вас не узнала! – заулыбалась Машка; она уже успела подзабыть, как выглядит Настин отец. Настасья была очень похожа на своего папу: одинаковый цвет волос, такие же правильные, словно точеные, черты лица и пронзительные карие глаза.
– Ха-ха, значит, богатым буду! – усмехнулся дядя Андрей. – Давай, проходи, чего на пороге топчешься. Как у тебя дела? Как мама?
– Да вроде нормально, – ответила Маша, заходя в квартиру.
– Маш, я сейчас иду! – крикнула ей Настька из своей комнаты, услышав, что она пришла.
– Давай быстрей, каракатица! – в тон ей проворчала Малиновская.
– Да она вечно копается, – махнул рукой отец. – Чего там собираться? Если бы мы так на флоте с утра собирались, нас бы уже давно враг разбил! Он бы не стал ждать, пока вы там глазюки намалюете!
– Ну па-а-па! – Настька выбежала из комнаты, на ходу кинув свою сумку на трюмо, стоящее в тесной прихожей. Несколько баночек с губками для обуви и ещё какая-то мелочь полетели на пол.
– Как с цепи сорвалась, – вздохнул, улыбаясь, дядя Андрей, и начал поднимать с пола упавшие вещи, ставя их обратно на трюмо.
– А вы давно приехали? – спросила у него Маша.
– Да нет, сегодня ночью вернулся, – ответил дядя Андрей. – На две недели. Они хотели на одну отпустить, но я уговорил. Все-таки день рождения у дочки, – он погладил Настьку по голове. – А потом сразу назад поеду.
– Все, папусь, мы побежали, – Настя, окончательно собравшись, чмокнула отца в плохо выбритую щеку.
– Давайте, ни пуха, ни пера! – он помахал им рукой.
– К черту! – одновременно ответили девчонки и рассмеялись.
Пока они ехали на лифте вниз, Настасья беспрестанно тараторила о том, что её отец успел привезти ей из разных стран, где ему по долгу службы довелось побывать.
– Иногда он привозит сувениры разные, а иногда какие-нибудь полезные безделушки, – делилась она с Машкой. – Вот в этот раз они заходили в какой-то норвежский порт, – папа мне говорил, как он называется, но я не запомнила – так вот там он накупил мне разноцветных заколок для волос. Они такие забавные, у меня в комнате лежат. Я их тебе потом покажу, сейчас просто некогда было. Вообще он часто покупает мне всякую детскую мелочь – такое ощущение, что он до сих пор воспринимает меня в возрасте лет десяти.
– Да нет, я думаю, он просто не знает, что именно нужно девчонкам нашего возраста, – слегка улыбнулась Малиновская. – Но это не страшно. Мужчины вообще не забивают голову себе вот такими вещами. Это не значит, конечно, что он тебя не любит.
– Да я понимаю, – согласилась Настя.
Она ещё много чего говорила, и постоянно – об отце. Настасья словно лучилась счастьем как светом, как огнем. Маша не видела её такой уже очень давно – даже после свиданий с Евгеном она не выглядела настолько радостной, как сегодня. Хорошо было бы, если её папа приезжал к ней почаще – подумала Малиновская – тогда она гораздо реже была бы хмурой и неразговорчивой. Настина эйфория каким-то странным образом передалась и ей тоже, и Машка с некоторым удивлением обнаружила, что, несмотря на утро понедельника, у неё прекрасное настроение.
Так, незаметно, они добрались до института.
– Привет, девчонки! Вы чего такие хмурые?
Маша с Настей подняли головы. Над ними стоял улыбающийся Антон. С момента их приезда в институт прошло уже, наверное, часа два. Девушки сидели на небольшом ободранном диванчике, стоящем в коридоре у входа в аудиторию, в которую время от времени входили, а затем выходили их одногруппники – там проходил экзамен по философии. В самом коридоре царила атмосфера напряженной сосредоточенности. Народу оставалось все меньше и меньше, так как большая часть группы экзамен уже сдала.
– Мне страшно, – еле слышно промямлила Маша. – Я не сдам!
– Чего? – Антон наклонился к ней ниже. – С чего это ты так решила?
– Да потому что у нас сейчас не преподаватель, а зверь, – пожаловалась она. – Вон Настька так готовилась, и то тройку получила, хотя она ему все рассказала, по всему билету. А я же вообще ни черта не знаю!
– Перестань, чего ты себя накручиваешь! – Антон решительно взял её за плечи и приподнял с дивана. – Ну-ка, давай, набери воздуху в грудь и выдохни. Тебе станет легче.
Машка тяжело вдохнула.
В этот момент из аудитории, где у них проходил экзамен, вышел парень. Все, кто ещё не успел попасть на «страшный суд», мгновенно бросились к нему, чтобы узнать результаты, и тот разочарованно протянул: «не сда-а-ал». Малиновская со стоном выдохнула набранный воздух.
– Бли-и-ин, это же Куравлев, а он всегда сдает, – снова начала причитать она. – Нет, я не пойду туда! Я останусь здесь. Приду сразу на пересдачу.
Вместо вышедшего Куравлева тут же зашёл другой студент.
– Да ты с ума что ли сошла?! – Антон покрутил у виска. – Как так вообще можно не использовать свой шанс? Кстати, а кто вас там экзаменует? – с интересом спросил он, пытаясь разглядеть кабинет через щелку между неплотно сомкнутыми створами дверей.
– Лаврентий Павлович, философ наш, – ответила за подругу Настасья, потому что Малиновская, по-видимому, от страха уже не могла говорить.
– Господи, к самому Лаврентию Палычу, да в таком виде! – воскликнул Антон, кивнув головой на Машкино декольте. – С таким вырезом ты точно все завалишь!
