Ведьма - Вилар Симона (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Сперва Малфутка просто бежала по проторенной от поселения тропке, потом полезла через бревенчатые завалы, где нельзя было обнаружить ее следов на снегу потом стала опять петлять, делая заячьи петли и обманные следы. Когда лай собак сзади услышала, поняла, что не обмануть ей охотников и те наверняка пустили по ее следу охотничьих ищеек.
Увязая в снегу, петляя среди бурелома, Малфутка выбралась к узкому, текущему в снегах ручью и, недолго думая, шагнула в него, побежала по обжигающе ледяной воде, надеясь сбить собак со следа. Однако ее преследователи были опытными охотниками. Они пойдут с ищейками вдоль воды, пока те вновь не обнаружат ее запах, наведут на след беглянки. А идти по воде становилось совсем невмоготу, ноги сводило судорогой, да и передвигаться так быстро, как хотелось, не получалось: слишком много деревьев лежало поперек русла, приходилось то и дело перебираться через них, замедляя движение, а звуки погони были все ближе.
Малфутка запретила себе думать о том, что с ней сделают, если настигнут. Эта мысль расслабляла, вызывала панику безнадежности. Потому, приглядев лежавший поперек русла длинный ствол, она взобралась на него и прошла до самого конца, спрыгнув далеко в сторону.
Что это не спасет надолго, понимала. Ее следы четко отпечатывались на снегу, и Малфутка машинально забормотала заговор на сокрытие следов. Каждый древлянский охотник знал такой, но сама Малфутка им мало пользовалась, считая чем-то ненужным. Однако сейчас слова заговора сами собой всплыли в усталом мозгу. А потом появилось изумление. Когда девушка отошла на несколько шагов и оглянулась, то поначалу даже глазам своим не поверила, однако там, где она только что прошла, следы словно затягивало снежной коркой и путь за ней становился девственно-чистым.
Можно бы было порадоваться, но сил на это почти не оставалось. Снег скрыл ее следы от людских глаз, но их все равно могли унюхать собаки. Поэтому следовало торопиться, и она бежала, проваливаясь в снег, цепляясь полами шубы за кусты. У Малфутки совсем заледенели промокшие в онучах ноги, но самой ей от бега было так жарко, что она хватала снег пригоршнями и жадно ела его на ходу. Она слышала окрики слева и справа и догадалась, что за ней идут облавной охотой, отгоняя от проторенных путей и жилищ и загоняя в определенную сторону. И она поняла, куда ее гонят: в страшные и пустые места у Дикого Леса. У этого леса была таинственная и не слишком добрая слава. Древняя нечисть, обитавшая здесь, еще до прихода племени древлян, по-прежнему хоронилась в дремучих чащах, и мало кто из охотников осмеливался вступать в эти гиблые места.
Однако сейчас Малфутке некогда было об этом рассуждать. Безлюдье Дикого Леса хотя бы сулило какую-то надежду на спасение, а вот на милосердие людей к убийце старосты надеяться не приходилось. И беглянка шла вперед, устало переставляя оледеневшие ноги, спотыкалась, падала, снова поднималась и, уходя все дальше, на ходу упрямо твердила заговоры. Когда-то отчаянная Малфутка, бравируя, любила ходить в самые опасные места, побывала она и у кромки Дикого Леса. Ну, и ничего. Малфутка тогда только посмеивалась над страхами своих соплеменников перед Диким Лесом. Но сейчас девушка старалась не думать о том, что и она не решалась углубляться в колдовские чащи Дикого Леса, так как не столько видела, сколько чувствовала — там и впрямь неладно… Даже более неладно, чем на Нечистом Болоте. А то, как может проявить себя Нечистое Болото, она еще не забыла. Однако сейчас выбора не было. Либо спрятаться от преследователей в чащах Дикого Леса, либо блуждать по древлянским лесам, пока иссякнут силы и ее настигнут и люто казнят.
Когда хмурый холодный день стал сгущаться сумерками, Малфутка подошла к самому Дикому Лесу. Голоса преследователей еще были слышны позади, долетал и заливистый собачий лай, но теперь с неким подвыванием, поскуливанием. Собаки уже чувствовали, что приблизились к черте, где обитает нечто… Но Малфутка приняла решение. И когда впереди появилось изваяние Белеса в рогатом шлеме, охранявшее последние людские рубежи перед неведомой чащей, Малфутка задержалась лишь на миг, чтобы отвесить поклон божеству. Все, что мог оберегавший путников в пути Белее, он уже для нее сделал, дальше, там, где властвует только нежить, рассчитывать на его помощь девушка не смела.
Дикий Лес встретил Малфутку тишиной и сумерками. Со стороны поглядеть — лес как лес. Правда, без привычного в чащах бурелома, какой-то даже ухоженный. Где-то протяжно пропищала вечерняя птица, показались затесавшаяся между хвойными стволами голая осинка, облетевшие кустики брусники. Лес жил своей обычной жизнью, словно не замечал чужого вторжения. И все же девушка немного помедлила, прежде чем углубиться в него. Она подбадривала себя, кто его знает, может, все рассказы про эти места на деле окажутся обычными страшилками, которыми старики любили пугать молодежь. И, собравшись с духом, она решительно шагнула под темные ели. Теперь она даже не произносила заговоров, чтобы скрыть следы: пусть уж ее соплеменники видят, куда она ушла. Все равно идти за ней они не осмелятся.
Дикий Лес поражал застывшей тишиной. Высокий темный ельник стоял такой плотной стеной, что, казалось, не пройти между стволами. Однако едва Малфутка проговорила положенное путнику в дороге заклинание, как тропинка словно сама собой возникла у нее перед глазами. Здесь уже было почти темно и, хотя к весне светлое время дня удлинилось, здесь, под нависающими хвойными лапами, день угасал прямо на глазах. Малфутку спасало только ее умение видеть во мраке. И все же ей было не по себе. Чем-то девственным и древним веяло от этих вековечных елей, будто и воздух тут был иной, застывший, как если бы веками здесь не бывало ни души. И сразу мысли всякие глупые полезли в голову: о нежити лесной, о кикиморах, хватающих путников за ноги и уволакивающих под коряги, о духах древних деревьев и мороках, доводящих людей до сумасшествия и увлекающих в самые гиблые места. О Лешем же здешнем было даже страшно подумать. Леший, обитающий в знакомых Малфутке чащах, казался ей едва ли не приятелем, с которым давно все сговорено, а тут был иной Лесной Хозяин, мрачно поглядывающий на вторгшегося в его владения человека. Девушке казалось, что она спиной чувствует его взгляд, столь явственный, что поневоле несколько раз быстро оглядывалась. Нет, все было тихо. И жутко. Не выдержав, Малфутка крикнула в чашу.
— Я с Ягой дружу! Она помстится за меня, если тронешь!
В ответ где-то ухнуло, затрещало и совсем рядом раздалось мерзкое хихиканье. Девушка завертелась на месте, озираясь. Рядом точно кто-то был, кто не боялся ее, даже играл ею, как кот играет мышью, которая уже поймана.
Малфутка упрямо пошла вперед, но мерзкое ощущение опасности не проходило. Оно разрасталось, превращаясь в настоящий страх, и в конце концов девушка опрометью кинулась назад. Бежать, бежать куда угодно, только бы прочь от этого глухого ужасного места, пусть лучше к людям, пусть ее казнят, но казнят живые смертные люди, которым неведома мрачная жестокость нежити. Однако оказалось, что выйти из ельника она уже не может. Деревья словно срастались, она кружила между ними, но только ветер чуть шумел в вершинах, внизу же был стылый неподвижный мрак. Неподвижный ли? Малфутка то и дело угадывала за стволами деревьев какое-то движение, некие шорохи, однако, сколько ни вглядывалась, не могла различить ничего. И от этого становилось еще более жутко.
В какой-то момент беглянка приникла к толстому еловому стволу, боясь даже оглянуться назад, где чудились шорохи и чужое дыхание. Она дрожала от страха и холода, но грудь и лицо у нее горели. Было похоже, что она захворала, у Малфутки затеплилась надежда, что это так и есть, а окружавшее только мерещится ей, как порой мерещится хворым всякая небывальщина. Однако на это надеяться можно было где угодно, только не в Диком Лесу.
От отчаяния и безнадежности Малфутке хотелось завыть. Она вдруг' вспомнила, что у нее есть серебро, и быстро нащупала мешочек с дирхемами на груди. Миг — и в ее руках захолодели кругляшки монет. Тотчас в лесу кто-то тоненько и протяжно заплакал, а с другой стороны, наоборот, завыл гневно и зло. Дрожащими руками Малфутка бросила в сторону монету. Лес вздохнул, будто смиряясь, и девушка неожиданно вновь увидела тропу между деревьями, словно стволы елей испугались силы серебра и разошлись. Даже показалось, что за стволами мелькнуло что-то темное. Мелькнуло и пропало. Тогда Малфутка, собравшись с духом, решительно шагнула в образовавшийся проход.
