Четвертый год - Каменистый Артем (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Паша хлопнул по лбу, взглянул на кровавое пятнышко, оставшееся на ладони:
— Вот же гад! Насосаться успел!
Дядька Сергей покосился на подростка, недовольно буркнул:
— Комаров что ли никогда не видел? Давай помогай, а то до ночи не управимся.
Подавив досадливый вздох, мальчишка взялся за очередную рыбину. Окунь рыба, конечно, вкусная, но подлая. Чистить ее одно мучение, но выпутывать из сетей и вовсе ад — колючая зараза, и уж если запутывается, то запутывается основательно. И надо же такому невезению случиться — всю сеть забило колючим полосатым разбойником.
Сломав рыбине жаберную крышку, Паша обернулся к мешку, замер, перевел взгляд вдаль, к берегу, где в просвете среди тростника что–то промелькнуло. В следующий миг чуть не крикнул от испуга, отчетливо разглядев хайта. Громила–ракс, прошагав в просвете, скрылся из виду, но следом прошло сразу двое.
Осторожно дернув старшего рыбака за рукав холщовой робы, парнишка громко шепнул:
— Дядя Сережа, там хайты, на берегу.
— Что ты мелешь? Какие тут хайты?
Рыбак обернулся, взглянул на берег, тут же съежился, вжимаясь в днище лодки.
— Мать моя! И точно хайты! Бросай сеть, давай–ка ближе подгребем, глянем на них.
— Зачем?! Надо уходить отсюда. Пока не заметили!
— Тише ты! Не заметят они нас среди тростника, а заметят, так не страшно — уйдем на лодке легко. Глянуть надо, сколько их там, а потом уж к Кругу бежать докладывать…
Деревянное весло осторожно опустилось в воду, легкая лодочка иглой скользнула вперед, послушно замерла перед стеной тростника. Вглядываясь сквозь заросли, дядька Сергей довольно констатировал:
— Не… немного их… Передавим их легко. Бери весло — к поселку пойдем.
Гонец нашел Добрыню на мельнице, где тот, используя свою недюжинную силу, помогал устанавливать новые жернова. Запыхавшийся паренек сходу затараторил:
— Хайты! Возле поселка Носова хайты!
— Много?
— Вроде бы нет. Они вышли к реке, как раз к тому месту, где клоты их корабль захватили во время боя на Платиновом ручье. Круг сказал, что это, наверное, вернулись те хайты, которые тогда в болото ушли. Вернулись к своему кораблю — а корабля–то уже нет давно!
— Да иди ж ты! Времени–то уже прошло чуть ли не два месяца! Это как бы они выжили в том болоте?!
— Не знаю. Но их вроде тридцать или сорок, а в том отряде было около шестидесяти. Так что если это и они, то потрепало их хорошо.
— Ну, раз их так мало, то зачем тебя Круг к нам прислал?
— Так они, похоже, поняли, что корабля не будет, и пешком вверх пошли, вдоль берега. Наши пока соберутся, те уже далеко упрутся. Да и искать их посуху в этих плавнях трудно. Круг просил корабль послать, опередить их. Если высадиться на болотном перешейке, то там их и подкараулите. Обойти то место трудно им будет: слева река, справа трясина.
— Дело говоришь. Ладно, сходи в столовую, покушай, потом назад плыви, скажи Кругу, что корабль мы вышлем.
Позабыв про жернова, Добрыня припустил к поселку. Не обращая внимания на рабочих, возившихся с установкой створок ворот, пробежал к скале, издалека углядел Макса, замедлил шаг.
Охотника болота истрепали крепко — до сих пор не отошел. Исхудал заметно, а набирать вес не спешил, да и бледность нездоровая в глаза бросалась. Врач ему, как и Дубинину, давно уже не требовался, но если Дубина вполне оклемался, и уже ходил в плавание к разлому, то Макс нос из поселка не высовывал. Сидел днями на завалинке, или скамеечке, и стрелы готовил. Стрелы у него, конечно, ладные получались, вот только не для него это дело — не для него. Охотник он хороший, и воин добрый, надо как–то его встряхнуть, вытащить их той трясины, что в душе у него растеклась.
Присев возле охотника, Добрыня с намеком произнес:
— Хорошие у тебя стрелы, Максим, но вот еще лучше у тебя выходит в цель их выпускать.
Макс, не переставая полировать древко очередной стрелы, буркнул:
— Говори прямо, что тебе надо.
— Ну прямо так прямо — хайты показались. Похоже, тот отряд, что в болото ушел, вернулся.
Макс заметно напрягся. Это не укрылось от взгляда Добрыни, и он воодушевленно продолжил:
— Их немного осталось — видать в болотах изрядно потрепало. Вышли к берегу, а никто их тут не ждет: в бою на Платиновом мы основной отряд вырезали, а клоты захватили их корабль. В общем, они пешком пошли, вверх по берегу.
— И зачем ты мне это рассказал?
— Шлангом не прикидывайся: все ты понимаешь. Думаю я, что хватит тебе спиной стену подпирать — не упадет изба и без тебя. Да и девки уж устали вздыхать, мимо тебя фланируя. Поднимай зад, и бери первую стрелковую команду, они как раз со стрельб своих сейчас подойдут. Готовьте припасов дня на два, порох, пули и картечь берите как для серьезного боя. Испытать надо все эти игрушки в настоящем деле. Перехватите их на перешейке между Черной Трясиной и Фреоной. А я пока что пойду прослежу, чтобы «Утюг» к походу приготовили. Все понял?
— Не дурак — понял. А если я откажусь?
— Это почему откажешься?
— Слаб я после болезни, да и здоровье мне не позволяет шляться возле болот.
Пригрозив пальцем, Добрыня мрачно произнес:
— Максим! Ты мне это прекрати! Расклеился, как галоша старая! Дел тут на день–другой, всего–то и надо, залп дать по этой сволочи хороший. Победа маленькая, но тебе это будет лучшее лекарство от всех болячек.
— А может ну их… Они никого не трогают, идут куда–то на север, своей дорогой. Их там наверняка дозоры Монаха засекут, и конец им там сразу.
— Ишь ты, стратег… Выпустим живого одного, он, может, с сотней назад вернется. Каждый хайт должен знать, что ходу назад от нас нету! Так что хватит спорить: бегом за дело!
На «Утюг» ставить мотор даже не планировали — сочли недостойным такой высокой чести. И в этом свой резон — стандартные галеры хайтов не отличались высокими мореходными качествами. По сути, просто корыта для перевозки живой силы и припасов. Зимой судно кое–как модернизировали, поставили мачтовую оснастку, но особых улучшений не добились — как был утюг, так и остался утюгом.
Сидя на носу, Макс равнодушно смотрел на приближающийся берег, по привычке шлифуя древко стрелы. Кабан, присев рядом, мрачно произнес:
— Макс. Не знаю, зачем тебя Добрыня назначил в наш отряд, но твое настроение мне не нравится. Очень не нравится.
— А я, вроде бы, не обязан нравится.
— Минут через пятнадцать мы высадимся. Ты, вроде бы, в этих местах бывал, и лучше знаешь, где поставить засаду. Но, глядя на тебя, мне кажется, что спустить тебя с палубы проблемой будет. Я не знаю, что за фигня у тебя в голове теперь творится, но возьми себя в руки.
— Да расслабься ты… я спокоен…
— Да уж, спокоен ты — как труп спокоен. Ты даже не спросил ничего. Ты даже понятия не имеешь, что у нас за оружие. Ты ничего не знаешь, и знать не хочешь. Это не тот Макс, которого я знал — прежний Макс был бы командиром этого отряда.
— Прежний Макс потерял свой отряд.
Кабан презрительно хмыкнул:
— Ну и что? Мы все знаем, как это произошло, и никто тебя в этом и не думал винить. Вам просто не повезло тогда. А сейчас давай, встряхнись — нам нужен прежний Макс. Этот овощ, что на завалинке пророс, нам точно не нужен — таких и без него хватает. Бегом встряхнись, пока я тебя в воду не спихнул — говорят, психов лечат так… контрастным душем.
Ухмыльнувшись, Макс почти весело произнес:
— Кабан, не грузись — ты меня еще очень плохо знаешь. Я не подведу.
— Вот и хорошо. Но верится в это очень плохо.
— Ладно, давай, говори уже, что у вас за отряд, и какова ваша тактика.
— Ты уверен, что готов слушать?
— Да говори давай!
— Ну хорошо. У меня четырнадцать человек. Пятеро с дальнобойными ружьями — стволы из пересверленных перфораторных штанг и автоматических пушек. Боеприпасы к ним двух видов: восьмимиллиметровая картечь, и пули. Все из свинца. Пули хорошие, отлиты вручную, просверлены вдоль спиральным каналом. При полете начинают вращаться сами собой, нарезка им не нужна.
