Хорал забвения - Бир Грег (серия книг .TXT) 📗
— Ба дан, — произнесла она, щелкнув языком между этими словами. — Все в порядке?
Нэр нагнулась пониже, чтобы осмотреть его руки и ноги.
— Да, полный порядок, если не считать, что меня слегка поколотили, — спокойно ответил Майкл.
— Есть, — сказала Кум. — Что-то есть.
— Что?
— Вставай. Выходи.
Майкл неловко поднялся и тут же спохватился, что он голый. Спарт вытолкала его за дверь, затем обе Журавлихи взяли его за руки и вывели на середину холма.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросила Спарт. — Что-нибудь необычное?
— Нет. Ничего особенного. А что?
— Будь внимательнее! — резко оборвала Нэр. — Где оно?
— Наверно, на руке или ноге, — предположила Спарт. — Прячется.
— Даггу, — пробормотала Кум, и это прозвучало как ругательство.
Майкл был измазан соком трав и кровью, но не ощущал серьезных телесных повреждений. Однако Журавлихи осматривали его с озабоченным видом, и это внушало беспокойство. Кум пригляделась к его левой икре, наклонилась, вытянула левую руку, медленно шевеля пальцами, и вдруг стремительно схватила что-то и подняла над головой.
— Видишь? — спросила Спарт.
— Что там? — Майкл пытался разглядеть, кого поймала у него на ноге Кум, но не решался подойти ближе.
— На солнце видно. — В руке Нэр блеснуло.
Майкл прищурился и наконец различил очертания странного существа. Длиной около двух дюймов, оно напоминало изящного краба и было прозрачным, почти невидимым. Майкл никогда бы не заметил на своем испачканном теле эту тварь. Подумать только, он даже не почувствовал ее!
— Что это? — спросил он, содрогаясь.
— Сегодня ночью ты мог умереть во сне, — ответила Нэр. — Это подарок от метеоралей. Укус такого существа вызывает у сидха мистические сновидения. Люди здесь не видят сновидений, поэтому в таких случаях они просто умирают.
— Господи! — ужаснулся Майкл.
— Помни. — Спарт пристально посмотрела ему в глаза. — Ты не можешь видеть сны. Здесь не бывает сновидений.
Кум понесла добычу в хижину.
— Позабавимся с ним ночью… а потом — в коллекцию, — пояснила Спарт.
За всем этим Бири наблюдал из своего дома. Потом юный сидх опустил тростниковый полог, и Майкл остался один, голый и безрадостный, как мертвое дерево.
У себя в доме он нашел в углу припасенную смену одежды. Брюки, рубашка и матерчатые туфли — как на Журавлихах, только гораздо сильнее изношены. Но все — чистое. И все пришлось Майклу впору.
Его охватили уже столь хорошо знакомые чувства: беспомощность и тревога. Он выжил, совершив нечто странное, чего, возможно, никогда не удастся повторить. Но он до сих пор слишком мало знает о Царстве.
Он узнал, что Журавлихи не слишком заботятся о его безопасности. А может, они просто выжили из ума и затеяли жестокую игру — уцелеет их ученик или нет, если бросать его из огня да в полымя?
Когда небо стало проясняться, Майкл вышел из хижины. После тяжелого испытания он проспал весь день. Нэр принесла каши с фруктами. Утолив голод, Майкл пошел к речке, смыл грязь и засохшую кровь, потом еще облился водой. Обсохнув, нашел тихую заводь и стал рассматривать свое отражение.
У него распухла щека. На лбу красовалась шишка. Розовые ссадины на ногах и туловище припухли, но, похоже, не загноились.
Когда Майкл оделся, к нему подошел Бири.
— Чего тебе? — глядя в сторону, спросил Майкл.
— Они над тобой посмеялись. Я не о Журавлихах. О метеоралях.
— Надо мной все смеются.
— Они не хотели тебя убивать, иначе бы ты не спасся.
— А может, и хотели, да не вышло — я оказался не таким болваном, как кто-то считает.
Бири хмыкнул.
— Черт побери, все считают меня бестолочью! Неужели я не способен совершить ни одного правильного поступка?
— Ты хоть знаешь, что сделал?
— Да. Выжил. Мы уже обсуждали все это.
— Журавлихи собирались…
— Мне плевать, что они собирались. Меня здесь не хотят видеть. Скажи им… — Он кивком указал на хижину старух. — Скажи, что я проведу эту ночь со своими братьями. Не с гибридами. — Он поколебался, потом добавил: — И не с сидхами.
— Я передам. А завтра?
— Подумаю.
— А как же Ламия?
— Что ты о ней знаешь? И какое тебе до нее дело? Я не хочу здесь жить, и точка.
Майкл перешел речку и направился на запад. В одном из протертых карманов он нес книгу, она хлопала по бедру при каждом шаге.
В Эвтерпе Майкл разыскал улочку, которую показал ему Саварин, прошел до тупика и поднялся по лестнице. На стук в дверь никто не ответил. Майкл потоптался на площадке, удостоверился, что ждать не имеет смысла, спустился и едва не столкнулся с Элиной.
— Майкл! Что случилось? — Она осторожно коснулась пальцами его распухшей щеки.
— Я ухожу от Журавлих. Хочу поселиться в городе. Ты не поможешь найти жилье?
— Ну, не знаю… А с Саварином ты говорил? Ему это проще.
— Я думал… — Он был слишком смущен для тонкой дипломатической игры. — Я думал, ты меня приютишь ненадолго.
— О, не надо было так думать. — Элина широко улыбнулась и похлопала его по плечу. — Пойдем-ка поищем Саварина.
В гостинице Риск сказала им, что учитель ведет занятия.
— Почему ты решил уйти? — спросила Элина по дороге.
— Тошно стало. Я хочу домой.
— Мы все хотим, — печально сказала Элина. — Но, похоже, обратного пути нет. Большинство уже смирилось с этим.
— И все-таки, наверное, кто-то способен нас вернуть.
— До сих пор ничего подобного не случалось. Что они сделали с твоим лицом?
— Повели меня на прогулку и оставили на тропе. Я там чуть не погиб. Это такая тренировка.
Элина сочувственно покивала.
Здание школы пребывало в худшем состоянии, чем большинство домов в городе. Окна — без стекол, дверь перекошена. По залитой солнцем улице разносился сладкозвучный голос Саварина.
Майкл и Элина дождались конца урока — в основном он велся по-французски. Затем пятеро горожан поднялись с кирпичных скамей и смиренно побрели к выходу. Саварин воздел руки, приветствуя посетителей.
— Мои ученики, — пояснил он, указывая на удалявшихся людей. — Воплощенный энтузиазм.
— Майклу нужно жилье, — сказала Элина.
— Почему? Ведь у тебя есть дом за Полугородом.
— Я не хочу там жить. Я ухожу от Журавлих.
Саварин нахмурился.
— Это плохо. Боюсь, в городе для тебя не найдется места. У тебя нет работы, а без нее здесь очень трудно. Посторонних почти не бывает, а удобств и товаров маловато даже для местных.
— Я найду какую-нибудь работу.
— Ты не понимаешь. — Саварин сел на край скамьи и развел руками. — Ламия отправила тебя к Журавлихам. Горожане трепещут перед ней, хоть и не всегда это показывают. Если ты вызовешь ее недовольство, для тебя здесь не будет места. Лучше возвращайся.
Майкл отрицательно покачал головой.
— Саварин прав, — подтвердила Элина. — Я тут недавно, но уже поняла, что нужно принять сложившийся порядок. Иначе никак.
— А у вас нельзя ли пожить? — Майкл переводил вопросительный взгляд с одного собеседника на другого.
Сочувственная улыбка Элины на сей раз была вялой.
— Ты еще молод, — заметил Саварин.
Майкл отвернулся, чувствуя, что не вынесет еще одну лекцию.
— Послушайте! Я знаю, что молод, глуп, ничего толком не умею. Ну так что же?! Мне ведь надо где-нибудь жить. Мне ведь нужна какая-никакая свобода.
Саварин горько усмехнулся.
— Свобода? Покажи хоть одного человека в Царстве, у которого есть свобода. Чем ты лучше других?
— Я сюда не просился. И не музыка меня к вам привела.
— Нет, — возразил Саварин. — Ты явился по собственной воле. Ты знал, что должен куда-то попасть, и приложил к этому много усилий. Больше, чем любой из нас. Поэтому сейчас у тебя меньше свободы, чем у других. Для тебя в городе нет места. — Он попытался смягчить тон. — Видишь ли, мы б тебя устроили, если б могли. Но все очень зыбко.
— Нельзя нарушать равновесие, — пояснила Элина. — Мы не можем себе этого позволить.
