Война на личном фронте - Якубова Алия Мирфаисовна (читать книги полные TXT) 📗

Ами лежала на кровати, где я её и оставила, вся перевязанная. На простынях все ещё была кровь. Рядом с девушкой пристроилась Миу. Они разговаривали. Такая картина кого угодно заставит усомниться в здравости рассудка.

Вцепившись в меня, как утопающий за соломинку, Тина спросила страшным шёпотом:

— Кошка и правда разговаривает, или мне настолько плохо?

Мягко положив руки ей на плечи, я проговорила:

— Все, что ты видишь, реально. Чуть позже я тебе все объясню, но сейчас мне нужно позаботиться о нашей гостье.

С этими словами я вошла в спальню. Ами тотчас замолчала и посмотрела на меня, даже попыталась улыбнуться. Коснувшись её лба, я спросила:

— Как ты?

— Мне уже лучше. Спасибо, — она прикрыла глаза и потёрлась щекой о мою ладонь, будто купаясь в моем запахе.

— Но я думала, ты будешь крепко спать.

— Я не могла заснуть… без тебя, — а в глазах была такая преданность, что страшно становилось.

Покачав головой, я сказала:

— Тебе нужно спать, чтобы поправиться. Давай я тебе сменю повязки, и ложись.

— Хорошо, — безропотно согласилась Ами.

Тина, наконец, справилась с чувствами и тоже вошла в комнату, но стоило ей увидеть нашу гостью, как её глаза снова полезли на лоб. Сестра ошалело переводила взгляд с девушки на её раны, на кровь на простынях и обратно. Потом, икнув, пролепетала:

— Амарис?

— Да, — мы с ней ответили почти одновременно.

— Но… но почему она здесь? А это? Это что, кровь?! — она смотрела на кровать почти с ужасом.

— Это долгая история, а Ами нужна помощь немедленно. Если не трудно, достань из шкафа чистое постельное бельё. Нужно перестелить.

Лишь со второй попытки она кивнула и направилась к шкафу, я же сосредоточилась на Ами. Проблемы нужно решать по мере поступления, иначе я сегодня свихнусь. Убрав одеяло, я спросила:

— Сможешь встать?

— Думаю, да.

— Я тебе помогу. Садись сюда.

Я усадила её на стул, лицом к его спинке. Так я могла её спокойно перевязать, не опасаясь, что она брякнется на пол. Ами сидела, неестественно выпрямившись — раны на спине давали о себе знать. Из одежды на ней были только повязки, но это если и беспокоило её, то она не подавала виду.

Обложившись бинтами, антисептиками и вообще всем, что могло понадобиться, я приступила к делу. Осторожно разрезав бинты, я стала снимать старую повязку. Местами, пропитанная кровью, она присохла к телу, и это не могло не быть больно, но Ами молча терпела. Охнула лишь тогда, когда я сняла последние бинты.

На самом деле раны выглядели уже лучше. Они зарубцевались и не кровоточили, обратившись в шрамы, неровные и довольно устрашающие. Но через два-три дня от них не останется и следа. Организм возьмёт своё.

Тина как заворожённая следила за моими действиями. Когда же увидела спину Ами, то побелела, как полотно, проговорив:

— Как можно ходить с такими травмами? Ей нужно в больницу и немедленно! Вызвать скорую помощь?

— Нет. Больница ей не поможет, будет лишь хуже, — возразила я, смазывая спину девушки антисептиком.

Как я ни старалась быть осторожной, одна из ран все же открылась. Ами как-то резко вздохнула, и тоненькая алая струйка крови потекла по её спине. Тина ойкнула и убежала на кухню.

Кровь удалось остановить без особого труда. Потом я приступила непосредственно к перевязке. Получилось неожиданно хорошо, хотя опыта в этом у меня не было никакого. Закончив, я спросила у девушки:

— Ну, как ты?

— Спасибо, хорошо. Я тебе так благодарна!

— Да ладно. Ой, да ведь тебе нужна хоть какая-то одежда. На, держи, — я достала ей свою последнюю пижаму. В последнее время на них резко повысился спрос.

— Давай, одевайся и ложись в постель. Спи.

— А ты?

— Не беспокойся, мы с Тиной удобно расположимся на диване.

Ами пыталась ещё что-то сказать, но быстро провалилась в сон, от которого её сейчас вряд ли бы что могло пробудить. Сон оборотня. Это хорошо. Он исцелит если не её душу, то тело.

Я вышла на кухню. Пришло время поговорить с сестрой. Разговор обещал быть не из лёгких. Мне предстояло многое объяснить.

Тина сидела за столом, обхватив голову руками. Лицо ошеломлённое и какое-то застывшее. Подняв на меня глаза, она глухо спросила:

— Я случайно не попала в параллельную реальность?

— Нет, — мягко ответила я, присаживаясь рядом.

— А очень похоже, — вздохнула она, запустив руку в волосы.

— Кристина, думаю, нам нужно серьёзно поговорить обо всем, что сегодня произошло.

— Да уж! Сначала ты раскидываешь парней, словно женское воплощение Джеки Чана. Я знаю, что ты занималась борьбой, но такая сила! Никогда не видела тебя такой! Потом говорящая кошка. Ещё Амарис у нас дома. Да ещё в таком состоянии! Ей нужно в больницу, чтобы там хотя бы обработали её раны!

— Я уже говорила, ей нельзя в больницу, это может привести к куда более трагическим последствиям. А её раны дня через два полностью заживут.

— Но чем может быть опасна больница?

— Врачи могут понять, кто она такая, а этого нельзя допустить.

— Да что с того, если они узнают, что она известная певица? — непонимающе вопрошала Тина.

— Дело вовсе не в этом, а в том, что Ами… оборотень. Как и я, — сказано было так, будто я призналась в ужасном преступлении. Да что уж теперь? Все слова произнесены, и уже неважно как.

— Чего? — переспросила Тина. — Ты меня разыгрываешь, да?

— Нет, я никогда не была так серьёзна.

— Но… такого просто не может быть!

— Может, и не только это, — вздохнула я.

— Но почему тогда никто не знает об этом? — она все ещё отказывалась верить.

— Потому что мы тщательно избегаем огласки. Ну, как мне ещё заставить тебя поверить? — в смятенье проговорила я. У меня остался только один аргумент — дать ей все увидеть своими глазами. Положив руки на стол, я сказала, — Смотри на меня, уж это должно тебя убедить.

Я позвала своего зверя, и он с любопытством выглянул из моих глаз, заставив зрачки сузиться, в них замерцал серебристый свет. Но это ещё не все. Мышцы на руках пришли в движение, ногти подались вперёд, обращаясь в чёрные когти пантеры, а губы чуть оттопырили внушительные звериные клыки. На этом я остановилась. Ей богу, не собиралась я полностью перекидываться.

Но и этого, как я поняла, оказалось более чем достаточно. Глаза сестры увеличивались прямо пропорционально моим изменениям. Под конец она не выдержала, вскочила со стула, но при этом не сводила с меня расширенных глаз. Шумно сглотнув, Тина тихо проговорила:

— Ни фига себе! Никогда не видела ничего более удивительного!

Я лишь усмехнулась.

Сестра осторожно протянула ко мне руку, но застыла в нерешительности над моей ладонью. Страх боролся с любопытством и явно проигрывал. Я сказала:

— Давай, трогай. Это не опасно.

Она снова протянула руку, чуть заколебалась, потом осторожно коснулась моей кисти, скользнула по пальцам, остановившись на твёрдой гладкости когтей. Её рука была прохладной и чуть дрожала. Я же застыла, стараясь не спугнуть её неосторожным движением.

— Поразительно! — выдохнула Тина. — И ты можешь так… совсем?

— Да.

— А… в кого?

— В пантеру, — я медленно начала возвращать тело в человеческое состояние.

— Но как так получилось? Почему ты стала такой?

Я рассказала, но, конечно, не все. Поэтому рассказ получился более всего похожий на сказку. Из серии жила-была одна девочка, и однажды узнала, что она оборотень. Потом она приехала в город, где встретила других таких же. И жили они долго и счастливо. Зачем сестре знать про мои порой очень рискованные мытарства? Когда я закончила, она спросила:

— Значит, этот… дар был в тебе с рождения?

— Ну да. Похоже на то.

— Выходит, это может быть и во мне?

— Нет, ты не оборотень, — улыбнулась я. — Не беспокойся.

— А я и не беспокоюсь, — пожала плечами Тина. — Поэтому ты уехала из дому?

— Это было одной из причин. Согласись, с нашей мамой сложно вести двойную жизнь. Тогда я ещё не знала, какие все это может иметь последствия. А ты? Может, расскажешь, в чем причина твоего бегства из дома? Уж не в том ли парне, кажется Стиве, дело?