Везунчик - Романецкий Николай Михайлович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Ну что ж, против природы, как известно, не попрешь!..
Я еще раз проглотил слюну, сел за стол и усиленно принялся обольщаться.
Глава 38
Душ мы принимали вместе, и я продолжал обольщаться. Нет большего удовольствия в жизни, чем мыться с той, с кем собираешься разделить постель! Нет лучшей картины, чем лопающаяся на ямочках и выпуклостях мыльная пена! Нет лучшего ощущения, чем мимолетные прикосновения к упругому скользкому телу!.. По крайней мере сейчас я думал именно так.
А потом, не вытираясь, мы отправились в спальню. И я был обольщен настолько, что начал воспринимать окружающее, лишь когда все уже свершилось.
Кровать была двуспальная. А у стены напротив окна висел в воздухе голографический бюст какого-то типа.
— Это твой муж? — спросил я.
— Да… Встань-ка, пожалуйста! Мне надо поменять постельное белье.
Я встал.
Яна, грациозно изогнувшись, принялась сдирать с кровати промокшие от наших тел простыни.
— А где он сейчас?
Яна утащила сырые тряпки на кухню и тут же вернулась:
— Сейчас он на Марсе.
— Что значит — на Марсе?
Яна достала из шкафа свежее белье.
— Он — участник последней экспедиции. Строит постоянную базу на материке Элисиум. Марсианин!
Голографический тип смотрел на меня приветливо и с любовью. От такого взгляда мне захотелось пойти в ванную и напялить на задницу брошенные там трусы.
Между тем Яна вновь застелила постель и улеглась поверх одеяла, глядя на меня с не меньшей, любовью, чем ее правоверный.
— Иди сюда!
Я вновь посмотрел на космонавта. Голограмма была настолько качественной, что казалось, он сейчас кивнет мне и скажет:» Ну, приятель, почему же ты растерялся?«
— Максим, чего ты ждешь? — В голосе Яны послышались нетерпеливые нотки. — Я уже соскучилась!
Я подошел и сел на кровать.
Янино бедро, скрывавшее от моих глаз лобок, было как гора перед альпинистом, и мне определенно предстояло в ближайшие минуты снова штурмовать эту гору. Но в свидетелях сей альпинистский подвиг не нуждался.
— Давай выключим его!
Яна пробежалась пальчиками по моей спине:
— Нет, пусть смотрит. — Пальцы перебрались на живот, скользнули ниже. — Это кто же у нас тут такой спященький? Пора просыпаться, маркиз, настало утро. Вас ждут великие дела!
Я оглянулся — она смотрела на голограмму.
Мне сразу все сделалось ясно. Эта женщина была без памяти от своего марсианина и, деля постель с другим, в воображении отдавалась мужу, далекому и любимому.
Наверное, лучше всего было бы молча встать, одеться и уйти, но Янины пальчики теребили» маркиза» так требовательно, а груди, прижавшиеся к моей спине, были так горячи… И в конце концов во мне все еще живет дух Арчи Гудвина, а тому никогда не было ни малейшего дела до рогатых мужей!
Я отвернулся от марсианина, подтянул на себе альпинистское снаряжение и пошел на второй штурм уже знакомой вершины.
Теперь все было по-другому. Я перебивал крючья и перебрасывал страховки, протирал запотевшие очки и проверял состояние карабинов. Но скрывающаяся за облаками вершина звалась не Яна, а Инга, и штурмовал я ее, давно покоренную, но по-прежнему влекущую, и, наверное, только это спасло меня от мужской несостоятельности, и я наконец разогнулся и бросил победный взгляд на открывшиеся со всех сторон бескрайние просторы…
Когда землетрясение, сотрясающее покоренную мною вершину, улеглось и все лавины унеслись вниз, Яна спросила:
— Ты считаешь меня шлюхой, Максим?
Я не ответил: все еще думал об Инге.
— Он променял меня, живую, на мертвый оранжевый песок! — В голосе Яны послышались истерические нотки. — Скажи, ты осуждаешь таких женщин?
Мне опять все стало понятно, и я ее не осуждал. Скорее тут следовало бы осудить тех, кто из женщины, находящейся в возрасте, когда сама природа требует от нее любить и быть любимой, сделал соломенную вдову, но и они были по-своему, по-мужски, правы. Старая как мир история… В конце концов что такое любовь женщины, когда надо защитить страну от врага? Что такое любовь женщины, когда в оранжевых песках Марса тебя ждут необходимые людям полезные ископаемые, а по возвращении — звания, награды и благодарность человечества? Женщина потерпит!.. Если, вопреки инстинктам, останется верна — честь ей и хвала, а если нет… Не она первая и не она последняя… Рогатый марсианин по-прежнему приветливо смотрел на своего дублера в любовных делах. Наверное, отправляясь в космос, он знал, на что шел.
— Мне ли осуждать тебя, Яночка? — Я погладил ее по горячей щеке, и Яна с благодарностью прижалась к моему плечу.
— Мне самой хотелось полететь с ним, но кому на Марсе нужна воспитательница детского дома!
Вот так-то, брат, сказал я марсианину. Ты сам во всем виноват! Уж коли Марс был мечтой твоей жизни, надо было жениться на такой же сумасшедшей. Ты же пошел на интеллектуальный мезальянс, за это и расплачиваешься! Бог придумал свои заповеди до того, как человечество вышло в космос…
Мысли мои вернулись к Инге.
— Спасибо тебе, Максима, — сказала заменявшая ее женщина. — Ты добрый…
Я по-отечески обнял ее и спросил:
— Ответь, Яна, пожалуйста… Из-за меня можно потерять голову?
— Конечно!.. Я же потеряла! Только ты не уходи, Максима, хорошо? Я не хочу, чтобы ты ушел.
Скоро она заснула.
Из темноты смотрели на нас приветливые глаза строителя марсианской базы. А я по-прежнему думал об Инге. Но если бы моя внезапная любовница решила, что я вспоминаю Ингины бедра, грудь и губки бантиком, она бы ошиблась.
Я думал об Инге вовсе не как о женщине.
Глава 39
Утром Яна умчалась в свой детский дом. А я со вкусом досмотрел еще один сон, съел оставленный завтрак, покурил и сел к гейтсу.
Первым делом запросил в адресной службе данные Максима Метальникова.
Таковой в базе обнаружился. Адрес, телефон.
Я тут же набрал указанный номер. И тут же повесил дубку… Скорее всего там окажется Максим, не имеющий ко мне никакого отношения. Либо автоответчик заявит, что хозяина нет дома, и попросит оставить сообщение. Ни то ни другое мне ничего не даст. А вот нарваться на АОН — раз плюнуть! Зачем же подводить гостеприимную супругу марсианского первопроходца?..
Ну-ка, а что там за адрес?.. Ага, Семнадцатая линия Васильевского острова, дом номер шестьдесят шесть.
Стоп-стоп! Семнадцатая линия? Так ведь именно там располагается офис Пал Ваныча Поливанова. То есть господина Раскатова. А ну, проверим!
Я загрузил из базы общих сведений карту Северной Пальмиры («У нас указан каждый дом!») и убедился: память у меня еще не девичья.
Это радует. А что дальше?
Я немного поразмыслил и зашел с другой стороны. Вошел в базу данных о предприятиях и организациях и определил, какие из них расположены на Семнадцатой линии, дом шестьдесят шесть. Ага, всего одно. Называется «Аверина и К°. Брокерское бюро». Ну и на чье имя зарегистрировано это самое бюро?
Парни, гасите свет! Инга Артемьевна Аверина!
От предчувствия удачи меня даже пот прошиб. Я вновь забрался в адресную службу. Фотографии Инги Авериной не имелось, но возрастные данные сходились. Я записал адрес (проспект Авиаконструкторов — кажется, это на Комендантском) и телефон. Номер был совсем не тот, по которому я звонил, будучи Метальниковым-Гудвином… Все верно — тот служебный, а этот домашний. И звонить по нему отсюда безопасно: мало ли — ошиблись люди номером.
Ответил мне знакомый до боли в сердце голос.
— Вам не повезло! — жизнерадостно сообщил он. — Но автоответчик для того и существует, чтобы передавать сообщения. Сейчас будет сигнал, говорите!
Не дожидаясь сигнала, я повесил трубку и едва не пустился в пляс. Теперь у меня было два выхода на помощницу господина Раскатова-Поливанова. И я знал что каким-то из них придется воспользоваться.
