Создатель меча - Роберсон Дженнифер (бесплатная регистрация книга TXT) 📗

— Ты получишь свой амнит, тебе даже предоставят постель. А что касается тепла, то это зависит оттого, сколько женщин ты в эту постель положишь.

Я хмыкнул. На мне было столько ран, царапин и укусов, что я сомневался, смогу ли получить удовольствие от общения с кем-то в постели. Мне бы только прилечь и уснуть.

— Сначала ужин, — напомнила Дел, когда мои глаза начали закрываться.

— Это празднование.

— А они не могут отпраздновать без меня?

— Нет. Тогда им некому будет петь песни о спасении и благодарности.

Я снова хмыкнул.

— Тебе споют.

— Не я убила Чоса Деи.

— Но ты прикончила половину гончих.

— Которые когда-то были жителями этой деревни, — Дел говорила серьезно. — Наверное об этом лучше не рассказывать. Пусть они думают, что их друзья погибли, а не превратились в тварей, которые убивали все больше людей, включая своих родственников, — она откинула волосы с глаз. — Это будет по-доброму.

Это будет ложью, но и ложь бывает во благо.

— Ну тогда давай мне тунику и пошли. У меня уже желудок завывает.

Дел протянула мне мягкую нижнюю тунику из невыкрашенной шерсти. Потом, когда я натянул ее, Дел достала зеленую верхнюю тунику и та зазвенела паутиной бусинок: бронзовых, медных, янтарных.

— Ну это слишком, — пробормотал я. — Он отдал мне лучшую.

— В знак его уважения и благодарности, — Дел умела говорить вежливо когда хотела.

Я растерянно посмотрел на нее.

— Я бы все равно полез на эту гору. Дело не в Ясаа-Ден и не в бедах этих людей. Я преследовал гончих. Если бы они пошли в другое место, я бы отправился за ними.

— Но они не пошли, и ты тоже, — Дел медленно поднялась с пола, стараясь не вздрогнуть от боли. Яватма, как обычно, отдыхала в перевязи у Дел за спиной. — Они ждут нас, Тигр. Мы окажем им честь своим присутствием.

Я нахмурился и осторожно поднялся. Постепенно я разрывал последние связи с Югом. Сначала Разящий, разбитый в танце с Тероном, потом мои Южные шелка, которые я сменил на Северные меха, и наконец моя перевязь, ее я оставил в горе Чоса Деи. Частицы моего прошлого, разбросанные по дороге.

Я поднял меч — ни перевязи, ни ножен у меня не было — и вышел вслед за Дел из дома. В Дел не было ничего, совсем ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы Юг. Северная баска до костей, независимо оттого, жила она на Севере или Юге. Я менялся. Дел оставалась такой же.

Пора возвращаться домой, сказал я.

Но сказал про себя.

Горячая еда, огненный амнит и теплые пожелания окружающих словно сговорились сделать все, чтобы усыпить меня во время праздничного угощения. Вечерний воздух становился все холоднее и поверх новой шерстяной одежды я накинул две шкуры. Я сидел как меховой бугорок на третьей шкуре и время от времени умудрялся разодрать веки, пока Халвар услаждал слух собравшихся — на Высокогорном — рассказом о моих подвигах.

Вернее наших подвигах, участие Дел не осталось без внимания.

— Не засыпай, — зашипела она с соседней шкуры.

— Я пытаюсь. Аиды, баска… а чего ты ожидала? Разве ты не устала после всего, что случилось?

— Нет, — отрезала она, — я слишком молода для этого.

Я решил не отвечать на ее выпад, поскольку был слишком уверен, что она врет. Может конечно Дел еще не засыпала, но в том, что все у нее болело, я не сомневался. Это было заметно по ее скованным движениям, по неестественной позе.

— И сколько еще нам нужно здесь просидеть?

— Пока не закончится празднование, — Дел вполуха слушала Халвара и разговаривала со мной. — Мы поели и теперь Халвар пересказывает людям все, что услышал от нас. Когда он закончит, все споют песню освобождения, а потом все будут сидеть, вспоминать рассказ Халвара, восхищаться им и пить за твое здоровье, — она помолчала, внимательно рассматривая меня. — Но поскольку стоит на тебя раз взглянуть, и сразу становится ясно, что ты этого не вынесешь, может тебе разрешат уйти.

Я кивнул, подавляя зевок. Это отняло у меня весь остаток сил.

Халвар сказал что-то Дел, глядя на меня. Дел выслушала Главу и из вежливости перевела мне его слова — я уловил может одно слово из двадцати: песня.

Я кивнул.

— Пусть поют. Я слушаю.

Дел бросила на меня неодобрительный взгляд и быстро ответила. Глава усмехнулся, повернулся к жителям деревни, укутанным в теплые меха, и объявил что-то. И снова я увидел как люди побежали за музыкальными инструментами.

Я сидел — вежливая улыбка застыла на лице — и пытался изобразить полную заинтересованность песней. Мое собственное пение хотя и помогло покончить с Чоса Деи, не повлияло на мою нелюбовь к музыке. Музыку я по-прежнему считал шумом, хотя готов был признать, что в этом шуме была определенная система. Я думаю, любителям пение жителей Ясаа-Ден показалось бы приятным.

Дел-то не скрывала удовольствия. Она сидела, завернувшись в белые шкуры, глаза ее пристально смотрели в пространство, она совсем забылась в музыке. Может в грезах она вернулась в детство, где ее родня так же собиралась чтобы спеть. И я вдруг задумался, а пела ли Дел кому-нибудь кроме меча?

Когда песня закончилась, Халвар снова повернулся к нам и что-то сказал. На этот раз даже Дел растерялась.

— Что? — спросил я приподнимаясь.

— Сейчас придет святой, чтобы бросить кости Оракула.

— Старик любит азартные игры?

Дел отмахнулась.

— Нет… Он будет бросать кости так, как делали в древности, чтобы узнать будущее. Это теперь люди бросают их на деньги.

Я хотел выдать еще один комментарий, но появился святой. Он остановился перед нами, поклонился и сел на шкуру, аккуратно разложенную Халваром. Он был ОЧЕНЬ старым, чаще всего такими и бывают святые, чья жизнь наполнена чрезмерным количеством ритуалов. Я вспомнил шукара Салсет

— он тоже был чем-то вроде святого или колдуна — и задумался, похожи ли обычаи Севера на обычаи Юга.

Старик — седой, голубоглазый, дрожащий — видимо чего-то ждал. Какой-то юноша принес низкий треножник и осторожно поставил его перед стариком. На трех ножках лежала тарелка из полированного золота. Ободок, слегка выгибавшийся вверх, покрывали Северные руны.

Я прищурился.

— Ты кажется говорила, что в Ясаа-Ден не найдется и пары медных монет?

— Именно монет, — согласилась Дел. — Это подставка Оракула и блюдо. Они есть в каждой деревне… конечно если их не украли или не выменяли, — Дел пожала плечами. — Старые традиции приносятся в жертву, если от их гибели зависит выживание людей.

Из складок меховой одежды старик вытащил кожаный мешочек и осторожно развязал шнурок. Содержимое мешочка он высыпал на ладонь: пригоршню отполированных камней. Полупрозрачные, жемчужно-белые камешки раскатились по ладони, отливая зеленым, красным и голубым. Один камень был черным, но в глубине его светилось столько цветов, что я не смог в них разобраться.

Я нахмурился.

— Но ведь это не настоящие кости. Это камни. Кости Оракула должны быть из настоящих костей.

— Это кости земли, — сказала Дел. — Им придали форму и отполировали.

Я хмыкнул.

— Может быть, но с такими костями я еще дела не имел.

— Конечно, — согласилась Дел. — В отличие от тех, с которыми ты имел дело эти действуют.

Я открыл рот, чтобы запротестовать — вот еще, новости — но промолчал. Хотя я и не верил в предсказания, я точно знал, что Дел бросит мне в лицо, вздумай я сказать что-то грубое о старике и его камнях. Она напомнит о Чоса Деи, которого и сама считала сказкой, пока он чуть не убил ее.

И я решил не давать ей шанса высказаться.

Старик бросил камни на золотое блюдо. Как и следовало ожидать, они зазвенели и покатились, образовывая случайные узоры. Хотя человек, использовавший камни для предсказания, ни за что бы не назвал получившиеся узоры случайными. Это даже я знал.

Старик бросал камни семь раз, прежде чем заговорил. Произнес он только одно слово.

После которого пришла очередь Дел нахмуриться.

— Джихади, — повторил старик.