Деревянный Меч - Раткевич Элеонора Генриховна (мир книг TXT) 📗
Ночь была гораздо прохладнее, чем в прошлый раз, но Кенет почти не чувствовал холода. Покинув подземный ход, он довольно быстро добрался до леса, где и собрался заночевать. Не самая глупая мысль. Во всяком случае, умнее, чем вламываться в дом посреди ночи.
Однако сон упорно не желал приходить. Возможно, он был слишком занят, навещая других. Вместо сна пришли мысли и воспоминания. То появлялось в бледном лунном свете такое же бледное лицо Акейро, то князь Юкайгин снова снимал черные ножны со стены, то являлся совершенно непрошено Кайрин и говорил, что с Кенетом надо вести себя похитрее, а его вновь прогонял Акейро и небрежно переставлял фишки на игральной доске. Ночной ветер сметал прочь неясные образы и ронял на Кенета листья с деревьев. Даже в слабом лунном свете было видно, что листья эти уже начинают желтеть. До чего теплая осень выдалась! Уже осень, ведь и верно. Почти все лето Кенет провел на одном месте, а ведь в уставе твердо сказано – нельзя! Надо уходить. Верно, надо. Только вот куда? Не важно, главное – уходить. Идти, пока не выпал снег, пока он не начал подыматься, как тесто на дрожжах, – сначала по колено, потом по пояс, по грудь. Идти, пока еще возможно. Легко сказать – идти. Хотя нет, сказать как раз нелегко. Как сказать учителю Аканэ, что ты собираешься его покинуть?
Когда серые лохмотья тумана окрасились молочно-белым и розовым, Кенет снова пустился в путь. Он так и не придумал, как завести с Аканэ разговор об уходе. Не придумал он и как оттянуть этот разговор. Поэтому его так порадовал вид поленницы, изрядно уменьшившейся за время его отсутствия. Даже не заходя в дом, Кенет сбросил котомку, снял и аккуратно сложил синий кафтан хайю и отправился в сарай. Когда Аканэ вышел на крыльцо, Кенет вовсю орудовал топором, и возле него уже громоздились наколотые дрова.
– Доброе утро, малыш, – приветствовал его Аканэ так спокойно, будто Кенет и не уходил никуда. – Завтрак уже на столе.
Кенет отложил топор и побежал умываться. После бессонной ночи жгучее прикосновение ледяной воды было удивительно приятным.
Завтрак уже действительно дожидался на столе. Накрыто было на двоих.
– Я так и понял, что ты вернулся, – пояснил Аканэ. – Кроме тебя, колоть дрова ни свет ни заря попросту некому.
Все было как обычно. Свежий хлеб и горячее мясо, сладкая подливка и слабенькое, совершенно не пьянящее вино, и солнечные лучи, пересекающие комнату наискосок, и утренняя прохлада за окном. Только трава за время отсутствия Кенета слегка поблекла, и листья чуть подернулись желтизной.
– Я так понимаю, с господином наместником все в порядке, – без тени сомнения в голосе заметил Аканэ. – Иначе ты вернулся бы куда более мрачный и с пустыми руками. Я не прав?
– Все в порядке, – кивнул Кенет, привычно наливая вино сначала в чашку Аканэ и лишь затем в свою. – Даже удивительно.
– Не расскажешь? Или это секрет?
– Нет, отчего же…
И Кенет рассказал. И о чудесном выздоровлении умирающего наместника, и об игре во “Встречу в облаках”, и о полученной награде. Даже пергамент с личной печатью Акейро показал. Умолчал он только о побратимстве. Эту тайну он предпочитал сохранить от всех, Даже от Аканэ. Это случилось только для него, Акейро и князя Юкайгина. Слишком глубоко затрагивающее, слишком непонятное, слишком внезапное. Это не для посторонних.
– Хорошо, что ты нашел время для занятий, – одобрил Аканэ. – Это правильно. Говоришь, наместник тебе дельные советы давал? Любопытно, чему ты у него научился. Что ж, закончишь с дровами, и посмотрим.
С дровами Кенет разделался быстро. Аканэ уже ждал его. Обещание свое он исполнил буквально. Ничего нового он на сей раз Кенету не показывал, зато самого Кенета заставил показать все, чему научил его сам и чему он научился, следуя советам Акейро. Оглядывал его Аканэ так внимательно, словно собирался через час-другой выпустить его на поединок. Кенет и не заметил, как миновало время обеда. Лишь вечером, когда прохладные сумерки сгустили синие тени, Аканэ окончил занятие.
Вопреки обыкновению, он не пошел в дом, едва умывшись, а дождался, пока Кенет умоется и оденется. Кенет был слишком поглощен своими мыслями и изрядно устал, но все же обратил внимание на необычную мелочь и насторожился: за необычным началом следует, как правило, куда более необычное продолжение.
– Хорошо, малыш, – тихо сказал Аканэ.
Вот оно, необычное продолжение! Обычно Аканэ комментировал его успехи куда как язвительно. Случалось, конечно, что и похваливал, и даже довольно часто, но тоже весьма насмешливо, хотя и беззлобно. И никогда еще его голос не был проникнут таким печальным спокойствием. Спокойствием Аканэ и вообще не отличался. Только сдержанностью. Эта сдержанность напоминала Кенету крепкую дамбу, за которой беснуется океан. А теперь океан тих и странно задумчив. Да что же такого стряслось?
– Ты делаешь успехи, – по-прежнему тихо и спокойно произнес Аканэ. – Теперь я расстанусь с тобой с чистой совестью.
Кенет вытаращил глаза: он сам собирался покинуть учителя Аканэ, но не ожидал, что Аканэ покинет его.
– Мне надо уходить, – сказал Аканэ. – Работу для наместника я выполнил. Зимой у меня будет другая работа, не здесь… и взять тебя с собой я не могу. Я и так задержался дольше, чем мог. Хотел тебя дождаться. Еще пару дней, и ты бы меня не застал.
Так вот что означала поленница! Конечно, если учитель Аканэ не собирается здесь зимовать, дрова ему не понадобятся.
– Темнеет, – помолчав, произнес Аканэ. – Пойдем в дом.
Кенет последовал за Аканэ скорее по привычке слушаться учителя, чем по собственному желанию. Собственных желаний у него в эту минуту не было. Только привычка. Она заставила его развести огонь, наполнить котелок, нарезать овощи и поставить на стол кувшин вина. Аканэ отрешенно наблюдал, как Кенет в последний раз возится по хозяйству.
– Я научил тебя всему, что мог, – сказал Аканэ. – Времени, конечно, не хватило. Но его всегда не хватает. Остальное узнать тебе придется самому. И учти: встретимся – проверю. И если увижу, что ты запустил занятия, – уши оборву.
– А мы встретимся? – с внезапной надеждой спросил Кенет.
