Ловцы снов (СИ) - Ангел Ксения (книги онлайн полные .TXT) 📗
Вот оно что… Я сразу почувствовала, что с этим зданием что-то не так. И не только я – даже Леся, не обремененная даром донора, чуяла негативную ауру того места.
Впрочем, прямых связей со стриксами эти смерти не имели. Скорее всего, именно здание имело такое влияние на неоперившиеся души молодых людей. В документах упоминалось, что раньше там находился дом скорби. Немудрено, что негативный фон там зашкаливает. Эмоции тоже оставляют следы, причем следы эти держатся порой несколько веков. Психбольницы и кладбища – в некоторых случаях лучшие места для стрикса, чтобы спастись от голода. Правда, колбасит потом пару недель от липких, густых обрывков страха и боли, которые проникают под кожу и почти становятся твоими личными эмоциями.
Нафиг надо!
По сути, никаких особо страшных вещей, доказывающих вину Виктора, на принесенной Гошей флешке не нашлось. В паре мест внимание акцентировалось на близком знакомстве с Бородиной, визиты к Светлане домой, которых быть не могло, ведь иначе она бы обязательно со мной поделилась, и интерес к рыжеволосой Алисе, приправленный их последней ссорой в клубе Андрея.
Интерес к пресловутому клубу вполне можно было списать на заинтересованность именно снами, а не молоденьким донором, в теле которого я нахожусь.
Гоша сказал, что нашел флешку на столе у отца, но что, если он врет? Зачем Виктору хранить компромат на себя? Если Егор прав, и Гоша действительно… того… маньяк?
От этой мысли стало почему-то безумно весело.
Вино закончилось очень быстро, и в полночь мы заказали доставку в круглосуточном супермаркете. В итоге в мусорной корзине сиротливо притаилось две бутылки, а остатки третьей Егор с торжествующим видом разлил по бокалам. Доел последнего желейного мишку и выбросил упаковку вместе с бутылкой в ведро. Жадина!
– Мог бы и поделиться, – ворчливо сказала я. – Я тебе, между прочим, шикарный ужин приготовила.
– Ты и так съела почти всю пачку, – возмутился Егор.
Наглая ложь! Я всего лишь попробовала. Сначала мне попался мишка с лимонным вкусом, а потом я решила, чтобы понять, какой вкуснее, нужно отведать все виды. В итоге поняла, что черничные – лучшие. А то, что их больше всего было в пачке, я не виновата…
– У меня голова кружится от всей этой информации, – призналась я и залпом допила содержимое бокала. Стул опасно качнулся, стена отпрянула в сторону, но тут же встала на место – Егор удержал меня от падения. Ну или стену… Кажется, он ее слегка подпирал.
– Голова у тебя кружится от вина, – поправил Егор.
– Думаешь? – Я посмотрела на него с сомнением и широко зевнула. Как же спать хочется, кто бы знал!
– Тут ничего нет, – заключил он и ради пущей убедительности ткнул пальцем в экран ноутбука. – На первый взгляд…
– И на второй. И на сотый тоже, – подтвердила я. Уж я-то сегодня туда все глаза проглядела.
– Если только…
– Что?
– Не знаю, все как-то странно. Не смерти, а… ты.
Это я-то странная? Пусть на себя посмотрит, любитель желейных мишек!
– Все остальные доноры погибли, Алиса тоже, но ты-то как тут оказалась?
Я ответила ему многозначительным взглядом. Поймала свое отражение в стекле микроволновки и поняла, что многозначительные взгляды мне удаются не очень. Во всяком случае, когда я пьяна.
– А что, если все эти вещи, описываемые в документах голландцев, практиковали и у нас? Только, в отличие от них, наши нашли способ, находясь во сне донора, не просто убивать его, но и… оставаться, что ли. Вселяться в его тело.
– Зачем?! – искренне удивилась я. Совершенно не понимала, зачем кому-то могло понадобиться вселяться в таких вот усыпанных веснушками тощих куриц. Отдавать свою жизнь ради… чего?
– Ну же, Валевская, подумай головой! – экспрессивно воскликнул Егор и, видать, чтобы я вспомнила, где на мне эта голова растет, трижды ткнул указательным пальцем мне в лоб. Сомнительные нежности… – Это ты была всем довольна, устроилась хорошо: муж, любовник, работа любимая, красота, с которой ты так носилась. – А вот тут было обидно, да. Потому что красота – это своего рода валюта, которую, в отличие от национальной, принимают везде. – А у кого-то могла быть весьма паршивая жизнь.
– Ага, а переселение в донора ее, конечно же, наладит!
– Наладит, если человек, например, неизлечимо болен. Или стар. Или…
– Вечная жизнь, я поняла. Так можно из тела в тело прыгать, только вот… Лавочку бы быстро прикрыли, потому что совет не потерпит подобной дерзости. Это ведь убийство, Егор!
Он посмотрел на меня очень серьезно и покачал головой.
– Но можно ведь сделать так, что совет никогда не узнает, верно?
А ведь… он прав. Вот я сижу тут, на чужой кухне, в чужих ужасных шмотках, да что там – в теле чужом! Пьяная вдрызг. А совет-то и знать не знает ничего. К слову, если Виктор невиновен, то почему не доложил им? Почему я все еще здесь, коротаю ночь с мужчиной, к которому раньше и на пушечный выстрел не подошла бы?
Мужчина моих волнений не разделял – привалившись к недавно кренящейся стене, он нагло спал. Вообще-то неприлично засыпать на середине разговора! Подумаешь, я на пару минут ушла в себя. Впрочем, что с него взять, он такой же, как и остальные. У Руслана, помнится, даже девиз был после секса: сделал дело, храпи смело. Романтика! А Егор мне про какую-то любовь заливал…
Тут мне, к слову, даже секса не отсыпали, поэтому храпеть на его месте особенно неприлично. Охваченная возмущением, я с силой пнула его ногой.
– Черт, Валевская, – проворчал Егор и потер ушибленную лодыжку. – За что?
– Я тут вообще-то стараюсь не спать! Меня, между прочим, во сне сожрут!
Он вздохнул. Посмотрел на меня исподлобья и кивнул.
– Не сожрут. – И за руки меня взял. Руки у него были сухие и теплые. – Почувствуешь слабость, скажи.
Ну вот, а в прошлый раз обниматься лез… Я вообще не люблю обниматься, но сейчас отчего-то захотелось. И чтобы по головке погладили, сказали, что все будет хорошо. Что скоро маньяка поймают, и я смогу спать спокойно.
Хотя… уже и так спокойно. Легко. Голова только кружится, и во рту странный привкус. Стальной. А еще очень сложно сидеть на стуле, позвоночник будто не выдерживает веса такого небольшого на первый взгляд тела. И на плечи что-то давит с силой. Спать хочется… Кто бы знал, как хочется спать!
– Яна, твою ж…
Что меня куда-то несут, я поняла не сразу. Наверное, в тот момент, когда меня бережно сгрузили на кровать и накрыли одеялом под самый подбородок.
– Я же просил сказать, когда почувствуешь слабость, – строго сказал Егор, заглядывая мне в глаза и щупая запястья. Пульс он там, что ли, проверяет? Так я жива. Вроде… Во всяком случае, страха нет. Ничего нет. Эмоции будто выкачали до последней капли, и остался лишь покой. Как там говорится? Утро вечера мудренее. Нужно поспать.
Егор какое-то время сидел рядом со мной – выныривая из накатывающей дремы, я видела его обеспокоенное лицо, которое следка светлело, когда я открывала глаза.
– Я жива, – сказала я, наверное, чтобы его успокоить. Ишь ты, волнуется. Вот уж не думала, что дикие вообще о чем-то переживают, а вот что получилось. Из горла вместо слов вырвался глухой свист.
– Отдыхай, – последнее, что я услышала, прежде чем провалиться в теплую, убаюкивающую темноту.
В ту ночь мне не снились сны.
Проснулась я от раздражающих звуков. Я не сразу поняла, где нахожусь, несколько секунд шарила у кровати в поисках тумбочки, которой, конечно же, здесь быть не могло.
Воспоминания из прошлого.
Просторная квартира с современным ремонтом, на который я с трудом уговорила Руслана. К домашней обстановке он был непритязателен, и дома проводил очень мало времени, потому его устраивали и старые обои в цветочек, и мебель, вышедшая из моды лет пять назад, и планировка комнат. Квартира эта принадлежала еще его деду – огромная, с высокими потолками и четырьмя широкими комнатами и кухней, где можно было кататься на велосипеде – она находилась в старом районе города и могла считаться памятником искусства. Родители Руслана подарили нам ее на свадьбу, и я, помнится, тогда сразу влюбилась в вид с балкона на небольшой и уютный парк, в центре которого располагался пруд. Свежий воздух, немногочисленные прохожие, с которых, как спелые плоды, можно было срывать кусочки счастья и умиротворения.