Изгнанница Муирвуда - Уилер Джефф (книги онлайн полностью .txt) 📗
— После ухода дохту-мондарцев на Коморос напали Бесчисленные. У нас есть мастоны, но они оказались слабы — или просто их было мало — и не сумели противостоять Бесчисленным. Наше королевство убивает само себя.
Он хотел что-то сказать, однако сжал челюсти и промолчал.
— Отец отправил меня на поиски утраченного аббатства в надежде на то, что обряды черного озера подскажут нам, как справиться с нашими бедами и сохранить единство страны. Я была у яр-камня хэтар. Он спрятан за каменной дверью. Вокруг лежали дохту-мондарцы. Мертвые. Скелеты. Камень не пожелал их отпускать.
Кольер наклонился к ней, ловя каждое слово.
— Я узнала, что ответы на мои вопросы — как спасти мой народ — можно отыскать в Нессе. Там хранятся старые записи мастонов, и лишь один человек, Великая Провидица — это женщина — может показать их мне. Вот куда ведет меня моя судьба. В Несс.
— И после этого ты меня называла безумцем, — пробормотал король. — Неужели… неужели ты и в самом деле идешь в Несс, голубка?
— Таков мой долг, — тихо ответила Майя. — Вероятнее всего, там я и погибну. Но я должна попытаться. Иначе мои подданные просто перережут друг друга.
Король откинулся на спинку стула; заскрипели кожаные ремни. Король фыркнул и недоверчиво покачал головой.
— У тебя талант, Майя, — сказал он наконец. — Ты говоришь так искренне, что я сам почти поверил. У тебя, должно быть, Дар от Истока. Хорошо лжешь.
— Я говорю правду! — вспыхнула она.
— Какую правду? — небрежно уточнил король. — Я думаю, твой отец послал тебя в утраченное аббатство для того, чтобы ты получила клеймо хэтары. Если он докажет, что ты хэтара, то сможет заявить, что твоя мать тоже хэтара. И тогда с его разводом согласятся даже мастоны, а не развода ли он желает больше всего на свете? Развестись и править насквозь прогнившим королевством и без помех творить любые бесчинства?
— Не этого ли хочешь ты сам? — гневно воскликнула Майя. Мысль о том, что отец мог послать ее в Дагомею, руководствуясь исключительно эгоистическими интересами, больно ранила. А впрочем, не все ли равно? У нее есть долг. Она должна спасти свой народ.
Развеселившийся Кольер отмахнулся от ее слов, как от надоедливой мухи.
— Дохту-Мондар, мастоны… По мне так все едино. У нас в одном медвежьем углу водятся еретики, которые утверждают, что деревья говорят с ними женскими голосами. Все это игры во власть, моя дорогая. А я — хороший игрок. Мой предок своею волею объединил все королевства в одно. Я намерен повторить его подвиг.
— Он правил костями, — с отвращением выплюнула Майя. — Я видела их к югу отсюда. Он правил костницей.
Взгляд Кольера потемнел.
— Но он правил, — тихо произнес король. Заскрипел стул, король встал и стал ходить от стены к стене. Потом он повернулся к Майе.
— Покажи мне плечо.
— Нет, — покачала она головой.
— Ну хочешь, мы сначала поженимся, — поддразнил ее он. — Ты, конечно, упрямица, и характер не сахар, но не могу же я нарушить стародавнюю клятву. Буду честен, красотка: пока ты не согласишься, будешь сидеть под замком.
Она собрала остатки храбрости.
— Очень скоро меня найдут дохту-мондарцы.
— Я буду перевозить тебя из одних своих владений в другие. От тайника к тайнику. Ты — драгоценный приз, и я не позволю тебе снова ускользнуть. Быть может, ты отправишься в Несс и самолично уничтожишь твердыню Дохту-Мондар. Возможно, ты поцелуешь Великую Провидицу и убьешь ее этим поцелуем, — он сузил глаза. — Не верю я в эту легенду. Ради тебя я бы даже рискнул. Но если мастоны говорят правду… придется воздержаться, — он шагнул к ней. — Хочешь идти — иди, мешать не стану. Но прежде стань моей.
Он мечтательно прищурился:
— А уж я постараюсь, чтобы твой отец поплатился за то, как он с тобой обращался.
В глубине души Майе очень хотелось согласиться на его условия. Отбросить гордость, отбросить стыд, забыть долг. Но это означало бы брак с человеком, который считает ее хэтарой, — человеком, который хочет подмять под себя весь мир, даже если для этого придется его разрушить. Да, пусть отец намерен был оставить Майю старой девой, но сама она страстно мечтала о браке. В глубине сердца она таила заветную мечту: стать мастоном и сочетаться обрядом под нерушимым обетом с таким же мастоном. Она верила в силу этого обета — силу, которую хотел попрать ее отец.
Но ведь это отец довел королевство до нынешнего плачевного состояния, и если, отправляя дочь в утраченное аббатство, он действительно надеялся превратить ее в хэтару… Как все запутано! Но разве может она предать собственного отца? Ведь это измена! Если бы только знать, чего на самом деле добивался, чего хотел от нее отец! Мысли эти никогда прежде не приходили к Майе; она не узнавала себя.
— Я не хочу зла своему отцу, — сказала она наконец.
— Договорились.
Она подняла брови.
— Давай обсудим условия нашего брака. Чего хочешь ты, Майя? Мы заключим договор. Вот мои условия. Я не буду любить тебя. Наш брак не будет консумирован. Я поклянусь в этом Истоком или принесу иную клятву, какую ты потребуешь. Каковы будут твои условия?
— Развяжи меня, — сказала она, протянув к нему связанные руки.
— Договорились, — он вновь достал кинжал и провел лезвием по путам. Веревки упали, и Майе сразу стало легче. Она потерла саднящие запястья, но при этом не сводила глаз с Кольера, как не отводила бы взгляда от горного льва.
— Ты слишком мало просишь, моя госпожа. Я не стану требовать приданого — ни денег, ни земли. Мне хватит Комороса. Я объявлю его своим по праву брака, но полновластной королевой страны будешь ты.
— Я за тебя не выйду, — отрезала Майя и встряхнула руками, чтобы разогнать кровь. — А ты меня отпустишь и поможешь добраться туда, куда я иду.
Он ответил долгим внимательным взглядом и покачал головой:
— Нет. Я стану помогать тебе только после того, как мы заключим брак.
Он поднял руку с цепочкой. Кистрель закачался в опасной близости от Майи.
— Я не так много знаю о хэтарах, — с хитрецой заметил он, — но слышал, что если хэтарин кистрель станет носить мужчина, часть ее власти достанется ему. Они с хэтарой окажутся связаны. Как… как брачными узами. Что будет, если я надену твой кистрель? У меня начнут светиться глаза? Твои татуировки переползут на меня? Ты станешь еще могущественней, верно?
У Майи пересохло во рту. В книгах ордена Дохту-Мондар ясно говорилось о том, что всякий надевший кистрель прежде должен убить создавшую этот кистрель хэтару.
— Судя по твоему взгляду, я почти угадал. Так что с нами тогда станет, Майя? Мы станем единым целым. Я буду подчиняться тебе или ты мне? Чья воля сильнее?
— Не вздумай, — предостерегла его Майя, но король лишь поднял кистрель повыше.
— Да ты интриганка, — блеснул зубами король. — Требуешь одного, а хочешь совершенно противоположного. Ах, какая забавная игра! Я бы надел его прямо сейчас, чтобы принудить тебя поступить по-моему, но не хочу лишиться такого удовольствия. Выходи за меня по доброй воле, и я верну тебе кистрель. Не выйдешь — я надену его и подчиню тебя своим мыслям и желаниям… или, может быть, ты меня подчинишь. Наши разумы начнут прорастать друг в друга, не так ли? Какая прелесть!
Он сделал шаг вперед. Голубые глаза метали молнии.
— Я не боюсь тебя, Майя, но я могу поступить неосмотрительно, а это опасно. Выходи за меня по доброй воле. Вот чего я хочу.
— Мой господин! — позвали из-за входного полотнища.
Король недовольно дернул углом рта.
— Что такое? — рявкнул он.
— Виселица готова. Собака охотника скулит как проклятая. Приколоть ее или отправить на псарню?
Король посмотрел на Майю и вопросительно поднял брови.
— Оставить тебе Аргуса? Смотри сама, у меня собак хватает. Хочешь — пусть это будет еще один свадебный подарок.
— Не вешай их, — в отчаянии взмолилась Майя. Ее захлестывал ужас. За всеми потрясениями этого вечера она забыла о том, что ее спутникам грозила смерть.
