Добро из зла (СИ) - "Терран" (читать книги онлайн без txt) 📗
Янг уже не раз видела такую картину — Плюшевый, когда думал, что она не видит, имел обыкновение ставить его в ножнах напротив и сверлить мрачным взглядом. Иногда он брал его в руки, раскладывал ножны в ружье, возвращал все как было… а потом тянулся вновь. Девушка знала, что ей давно стоило бы поговорить со своим парнем о том, почему он таскает с собой оружие массового убийцы, которое сделало его калекой, но… пожалуй, сегодня она впервые чувствовала в себе достаточно сил для этого.
Устроившись поудобнее, Янг положила голову ему на плечо.
— Я тоже иногда так делаю, — призналась она и тут же нахмурилась. — Хотя чем дальше, тем реже.
Раньше ей легко было разговаривать с Саммер. Каждый раз, когда Руби требовалась помощь или совет, Янг спрашивала себя, что сделала бы мама — и старалась соответствовать этим стандартам. Но со дня ее смерти прошло уже почти десять лет — с каждым годом Янг помнила ее чуть хуже, понимала чуть меньше… а со дня поступления в Бикон ее стали волновать такие вопросы, на которые оставшаяся в воспоминаниях восьмилетней девочки "супер-мама", которая пекла печеньки и сражалась с монстрами, не могла ответить.
— О чем вы говорите? — спросила она, отбрасывая собственные воспоминания в сторону. Плюшевому нужна была ее помощь.
— Как всегда, — вздохнул фавн. — О том, что было и о том, что будет. Об ошибках и путях.
— И как успехи?
— Так же дерьмово, как и в прошлый раз. И в позапрошлый. И в самый первый.
Она потянулась к мечу, игнорируя то, как дернулись его руки, пытаясь остановить, будто она могла сломать сверхпрочное лезвие… или испачкаться об него. Учитывая, кем был предыдущий владелец, обе причины казались равновероятными. Тем не менее, фавн не стал ее останавливать, когда она взялась за рукоять и переместила клинок себе на колени — лишь напрягся и впился в оружие цепким внимательным взглядом, будто доверил что-то очень-очень дорогое.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Плюшевый, — сказала она. — Война не началась, Айронвуд следует договору и даже Белый Клык не пытается повторить то, что сделал в Вейл.
— Это только кажется, что все хорошо, Фонарик, — покачал головой Браун. — Не позволяй себя обмануть — люди и фавны уже стоят на поле боя и ждут только первого выстрела. Атлас обнаружил, что его кибер-армия далеко не так надежна, как они думали раньше — и они не могут знать, что повторить этот взлом мы не в состоянии. Они не начнут действовать, пока не будут уверены, что заткнули все дыры. Именно тогда, не сейчас, мы узнаем, насколько солдатик ценит свое слово. Белый Клык же…
Вздохнув, он положил руку ей на бедро и рассеяно погладил, не отрывая взгляда от алого лезвия. Янг знала медведя достаточно хорошо, чтобы понимать, что это был не жест ласки, а скорее просьба о помощи: точно также она опиралась на его руку минуту назад, когда садилась.
— Никто не был готов к такому, — тихо сказал он. — Поэтому… поэтому каждый в ту ночь поступил так, как считал правильным. В ту ночь Гримм пришли во все города, подключенные к сети SST, пусть даже и не в таких количествах, как в Вейл… и Лайон Бронз, лидер Белого Клыка в Атласе, не стал нарушать законы о Гримм — все фавны сражались на улицах против монстров, не людей. Об этом писали в газетах — ты не знаешь, потому что… была занята другим.
"Рыдала в подушку, ты хотел сказать, — без труда додумала Янг то, о чем не сказал Браун. — В то время, когда ты переживал о своем народе, все, что могла сделать я — быть еще одним камнем на шее".
— Так это же хорошо, — мягко сказала она, взяв фавна за руку.
Впрочем, заглянув ему в лицо, она не увидела там надежды, лишь все ту же мрачную обреченность.
— Было бы хорошо… если бы он не погиб в ту ночь. Я не знаю деталей, об этом точно не станут писать в газетах. Но Белый Клык Атласа остался без лидера… Я знаю следующего в очереди и Блан… намного жестче, чем был Бронз. И никто не смог бы обвинить Лайона в излишней мягкости, уж поверь.
— Но мы идем в Мистраль, а не в Атлас, — заметила Янг.
— Потому что у меня есть не одно, не два, а ЧЕТЫРЕ Королевства, где в любой момент все может пойти не так. Пока я пытаюсь заткнуть дыру в плотине в одном месте, прорвет в другом: не в Атласе, так в Мистрале, не в Мистрале, так в Вейл. И если я не могу латать каждую дыру, — он медленно ухмыльнулся, обнажая в оскале крупные зубы, зловеще блеснувшие в лунном свете. — То мне стоит перекрыть реку. И река здесь — это Ивори Хак.
Янг взвесила в ладони клинок — длинное, чуть изогнутое лезвие оттягивало руку приятной, уверенной тяжестью. Она не была экспертом в холодном оружии, но и того, что знала, хватило, чтобы понять — непривычной формы меч, любимый на севере Мистраля, был произведением искусства.
— Торус провернул все это без одобрения Хака, — напомнила она.
— Да, — вздохнул Плюшевый. Приобняв девушку за плечо, он прижал ее к себе, закрывая от ветра. — Отделения Белого Клыка очень автономны. Но я не могу быть в четырех местах сразу — приходится выбирать. Мы позаботимся о Белом Клыке, Блейк — о Менаджери и своем отце, Принцесса и генерал — об Атласе…
Он коротко и без капли веселья хохотнул.
— До сих пор поверить не могу, что я собираюсь спасти этот гребанный мир с помощью трех несовершеннолетних девчонок, одна из которых — Шни. Прах, из всех людей на планете, почему это должна быть именно ШНИ?!
— Эй, не смей недооценивать девочек! Мы крутые! И Вайс добрая.
— Да, — легко согласился Браун, прижимая ее к себе чуть сильнее. — Вы крутые.
— И Вайс добрая? — строго переспросила Янг.
Она была старшей сестрой и знала, когда пытаются уйти от ответа.
Плюшевый долго молчал. Янг, положив меч обратно на колени, потянулась к его ноге, но фавн ответил раньше, чем она успела ущипнуть его. С явным усилием, тоном, которым признаются в самых постыдных грехах, тихим, еле слышным шепотом, что едва не потонул в завываниях ветра, он сказал:
— Да. Вайс добрая…
Какое-то время они просто молчали. Озябнув, Янг вложила клинок в ножны, аккуратно отложила в сторону и перебралась к нему не колени, свернувшись, насколько позволяло больное колено, в клубочек. Развернув спальный мешок, Браун заботливо укрыл ее, тщательно подоткнув края. Уютно устроившись на широкой груди, она слушала, как размеренно и мощно бьется его сердце. Жар огромного тела медленно прогонял липкие руки мороза, забравшиеся под шубу, свитер и водолазку.
Здесь и сейчас, в нежном серебристом свете разрушенной луны, так легко было поверить, что существуют лишь двое — она сама и парень, которого она любила. Янг позволила себе поддаться этому чувству: крепко обнявшим рукам, обещавших покой и безопасность, и мерному дыханию могучих легких, поднимающих и опускающих грудь. Так легко было представить, что она плывет на пароме домой, к папе и сестре: вдох — паром поднимается на волну, выдох — проваливается вниз. Вдох и выдох, вверх и вниз — и утром, когда откроет глаза, на причале она увидит тех, по кому безумно скучала все эти бесконечные два месяца.
Неожиданно даже для самой себя, она тихо призналась:
— Я боюсь, Плюшевый.
Она сомневалась, что смогла бы с такой же легкостью сказать это кому-то другому. Признаться в этом Руби, любимой младшей сестренке, о которой заботилась и защищала всю свою жизнь? Папе, на которого отвыкла полагаться и надеяться еще в восемь лет?.. Нет, ни единого шанса, до тех пор, пока у нее есть какой-то другой выбор.
Но вот Плюшевому… перед ним притворяться сильной было просто глупо. Он видел Янг Сяо Лонг в худшие дни ее жизни, разбитой и сдавшейся, был рядом в те дни, когда единственное, на что она была способна — плакать и жалеть себя. Он провел ее через каждый этап, не обращая внимания на истерики и слезы, протягивал руку каждый раз, когда она в этом нуждалась и с бездной терпения ждал, когда ей нужно было время.
Сейчас он был единственным человеком во всем мире, который знал ту Янг Сяо Лонг, которая ходила с тростью и тратила пять минут на то, чтобы завязать шнурки. Которая потерпела поражение там, где нужна была лишь победа, проиграла там, где обещала победить. Он знал Янг целой и здоровой, знал искалеченной и сломанной — и любил каждую из них.
