Лёд и разум (СИ) - Иванов Владимир (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Так было всегда…
Сколько себя помнила, как находилось что-то, способное каким-то чудом пробиться сквозь стену, окружающую меня, так из моей клетки выбирался щуп и начинал осматривать это «что-то», проверять, оценивать, разбирать как оно работает. После проверки, анализа и разборки щуп убирался обратно, а «что-то» переставало удивлять и восторгать. Простое, обычное, банальное не может вызывать восторг, не может удивить, не может вызвать непонимания. Да, страхи мне приходилось изничтожать самой, тогда как всё остальное неторопливо переваривалось и превращалось в маленькие понятные кирпичики, из которых и состояла стена, отделяющая меня от мира.
От восторга ничего не осталось. Его сменило доброжелательное равнодушие. Я отмечала великолепную подготовку девушек, отдавала дань их талантам, но первоначального восхищения уже не было. Так, легкий едва ощутимый интерес…
И когда я собралась уходить, когда стала проталкиваться сквозь восхищенных зрителей, толпа поддалась вперед и зачаровано замолчала. Я обернулась. Чирлидерши выстроили трех с половиной уровневую пирамиду. Одну из тоненьких девушек на полкорпуса приподняли над третьим уровнем, продержали несколько мгновений и… пирамида, покачнувшись, посыпалась вниз. По толпе пронесся испуганный шепот. Даже у меня в груди что-то ёкнуло.
Как оказалось, совершенно напрасно. Девушка, оказавшаяся на самом верху, скользнула вниз по вовремя подставленным рукам, как по трамплину. Погасила скорость кувырком и ушла в серию кульбитов. Держащие ее высоко подпрыгнули, перевернулись в воздухе и оказались ярусом ниже в стойках на руках девушек нижнего яруса. И одновременно с этим второй ярус посыпался на землю то просто спрыгивая, то выполняя сальто и перевороты. Это походило на раскрытие цветка, ускоренное в сотни раз.
Только показалось, всё кончено: не обойдется без травм и переломанных рук и ног — и как будто бы чудесное (а не деле запланированное) спасение.
Чирлидерши застыли в красивых позах, показывая, что представление закончено. Зрители разразились аплодисментами и восторженными криками. Почти все. На противоположном краю площадки нашлось пустующее пространство, в центре которого стояла… Марго Мейз Миднайт. И она смотрела не на представление, а на меня. И когда наши взгляды скрестились, на красивом злом лице проявился страх. Подведенные глаза сузились до неприличия. Ярко накрашенные губы задрожали. Марго не ожидала увидеть меня. Считала, Шипы не выпустят на волю?
Напрасно, напрасно.
Я улыбнулась, помахала Марго рукой и, протолкавшись сквозь толпу, отправилась в библиотечный архив. Я была очень довольна: не каждый день мне удавалось не оправдать чужие ожидания.
***
— Привет, мохнатик! — прям с порога начала я. — Нам надо поговорить о том, что было вчера!
— Тише! — почему-то зашипел на меня Кларк Рент. Мохнатиком я его конечно назвала зря. Всё-таки в архиве он работал в своей человеческой ипостаси.
— А что случилось? Я думала, мы…
— Посетитель, — сквозь зубы проговорил Кларк и скосил глаза вбок.
Я проследила за его взглядом и обнаружила за столом, заваленным подшивками старых газет, парня в кожаной куртке, который удивленно смотрел на нас.
— По-нят-но, — еще один важный разговор переносился на неопределенное время. Вот и строй мироспасительные планы на день! Все занимаются своими делами, а думать про спасение национального парка и всех его посетителей никто не хочет. Поговорить удалось только с Лизой, да и разговор этот… Я тяжело вздохнула и облокотилась на стойку.
— Вечером поговорим, — неуверенно улыбнулся Кларк. Еще один любитель переносить серьезные разговоры на неопределенный срок.
— Хорошо, — моя кислая улыбка подразумевала, что ничего хорошего в этом нет. — Тогда дай мне подшивки… Ну те… Помнишь? Которые Джори находил.
— А они, — Кларк снова покосился на стол, занятый худощавым парнем в черной кожанке, — там.
— Да не может быть, — раздраженно фыркнула я и, развернувшись, вперилась в того, кто так сильно заинтересовался старыми газетными вырезками. Совпадение? Почему-то в это не верилось. К тому же… этот парень показался мне знакомым. Несколько мгновений я мысленно прокручивала события предыдущих дней, пытаясь найти его в памяти. И ведь нашла. Нашла! Будь я немного поэмоциональней, то указала бы на парня пальцем и завопила: «Толстяк! Толстяк!»
Нет, этот парень никак не мог заслужить такое прозвище: ни отвисшего пуза, ни круглых щек, ни складчатого подбородка, сросшегося с шеей. Не Толстяк, а сплошное разочарование. Зато его крутой мотоцикл очень… своевременно падал и оставлял царапины на очень интересных машинах. Очередное совпадение, да? Не думаю.
Я подошла к столу, посмотрела на парня сверху вниз. Он ответил настороженным взглядом. Похоже моя кривоватая улыбка показалась ему не очень приятной.
— Можно посмотреть? — я указала на тома с подшивками.
— Они не мои, — в голосе парня звучал вызов. — Если библиотекарь разрешит…
— Я разрешаю, — Кларк не подвел. — Главное, не порвите там ничего.
— Спасибо, — я хмыкнула и, сев за стол, начала листать один из томов.
А парень к подшивкам не вернулся и продолжал смотреть на меня. Минуты через две мне это молчаливое разглядывание надоело, и я оторвалась от бумаг:
— Что такое?
— Я Георг Гирш.
— Замечательно. А я Риана Хьюз. Приятно познакомиться, — сухо, на грани приличия отозвалась я. — Что-то случилось?
— Скажи, а ты, — долгая, театральная пауза, — человек?
— Что? — мой голос чуть дрогнул. — Конечно я человек! А кто же еще? Пришелец? Робот? Вампир? Сотрудник миграционной службы?
— Нет, — уверенно проговорил Георг Гирш, — ты не вампир.
— Как я рада, что мы с этим разобрались, а? — я поправила очки и закопалась в бумаги, — А теперь, не мог бы ты мне не мешать?
Георг промолчал. Но его ответа я и не ждала. Меня больше занимали газетные подшивки. Где-то в них скрывался ответ. И он нашелся минут через тридцать. Не совсем ответ, но намек на него.
Газета за первую неделю мая 1895 года. Крохотная заметка на третьей странице сообщала, что сын известного филантропа Герман Мак Кинли выделил деньги на постройку Храма Последнего Пристанища. Осенью этого же года в газетном номере сообщалось о пожаре на стройке. Зимой следующего — про гибель двух строителей под обрушившейся балкой и планируемое завершение строительства к осени. И больше никаких новостей до 1900 года, летом которого Герман Мак Кинли вместе с женой Элизой (Лиза Коффин!) передали новообразованному университету несколько участков земли. Про церковь ничего не говорилось, но я была готова поставить против пятицентовика свою почку, что на одном из участков находилась церковь. Возможно недостроенная.
К сожалению, выданные газетные вырезки заканчивались на 1902 году. Я оторвалась от подшивок и поняла, что Георг Гирш всё это время наблюдал за мной.
— Что опять случилось? — в моем голосе прорезалось раздражение.
— Кто ты такая?
— Человек я, человек. Самый обычный человек. Понятно? — Я поднялась из-за стола и подошла к стойке. — Кларк, нужны подшивки с 1903 года. И еще! Нужны планы и карты города, университета, этого района, ближайших окрестностей. И за разные периоды. Неси всё, что найдешь!
— Хорошо, — невозмутимо отозвался тот и скрылся меж полок.
— Я вижу! Ты не обычный человек! — сообщил Георг, стоило Кларку уйти. — Ты необычный человек!
— Да? — я тяжело вздохнула (видит он) и вернулась за стол. — И в чём же заключается моя необычность?
— Ты другая, — очень информативное объяснение, всё сразу стало понятно. — Я вижу ты интересуешься историей этого плохого места. И я думаю, что ты Охотник.
На стол передо мной приземлилась стопка подшивок. Кларк подкрался совершенно незаметно. И по его лицу было видно, что про охотничью сущность посетителя он слышит впервые.
— Такая же, как и я! — возвестил Георг, решив полностью открыться не только передо мной, но и перед Кларком. Похвально конечно, но еще со времен Красной Шапочки Волки почему-то не очень любили Охотников.
