Дело о краже артефактов (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
А вот продавцов среди этого зеленого царства было почти не видно. То из-за одного, то из-за другого куста доносились обрывки разговоров, смысл которых сыщик почти не понимал — они были слишком специфические.
Иван попросил провожатого показать цветы, луковицы которых украли в поместье.
— Мне говорили, что это были голубые нарциссы. Многие тут торгуют такими?
— Нарцисс — цветок не редкий. Но если говорить о голубых… не помните название сорта?
— «Синий янтарь».
— Значит, нам к Ибгану. Магоемкие редкости — у него.
Старичок повел Ивана к лестнице, по которой можно было подняться на галереи. На втором этаже вдоль стены тянулись стеклянные витрины, заполненные цветочными луковицами. Возле перил, ограждавших галерею — стойки с горшечными растениями. По сравнению с буйством зелени внизу эти цветы выглядели этакими скромниками, которые случайно затесались в компанию щеголей.
Увидев, что Иван рассматривает луковицы, к нему бросился приказчик:
— Вас интересуют витороли? Каллы? Блеанды? Гиппоаструмы? Маракалы? Вивьены?
— Нет, — покачал головой сыщик. — Только нарциссы. Сорт «Синий янтарь» или что-нибудь вроде того…
Приказчик назвал цену — у землянина чуть не отвалилась челюсть. Примерно столько же хозяйка пансиона, в котором остановился сыщик, брала за неделю. Стало понятно, ради чего рисковал похититель. Садовник сказал, что исчезло около пяти дюжин луковиц. Если продать их по настоящей цене, хватит на год не особо роскошной жизни.
Иван не был стеснен в средствах, поэтому кивнул:
— Покажите, что у вас есть.
Приказчик метнулся в сторону малоприметной двери и через миг появился с небольшим горшочком в руках:
— Вот, смотрите, какой здоровый, крепкий росток! А какой цвет бутона!
Иван воззрился на пяток узких листьев и несколько сине-зеленых палочек с утолщениями на концах.
— Неплох, неплох, — закивал Мисси. — Не самый лучший из тех, что мне доводилось видеть, но неплох.
— Мы привезли партию из Лаасса, — с энтузиазмом продолжил приказчик. — Лаас есть Лаас, там умеют бережно относиться к растениям. Первый цветок распустится дней через пять-шесть, уже видно четыре цветоноса, но не сомневаюсь, что их будет не менее восьми, это тридцать дней беспрерывного цветения!
Отсчитывая деньги, Иван чувствовал себя полным идиотом.
— Господин Тоорли, подскажите, где тут можно поговорить без лишних ушей и заодно перекусить? — спросил сыщик.
— В ресторации у Птиа, — ответил Мисси. — А зачем вы купили растение?
Иван вспомнил свое вранье в пансионе:
— Крестная просила привезти каких-нибудь редких нарциссов. Она у меня увлекается цветами. Только я не ожидал, что этот «Синий янтарь», пропавший из поместья Суволли, может столько стоить. Теперь буду бояться, как бы не загубить цветок.
— Ну, это еще не самый дорогой сорт, — снисходительно улыбнулся старик. — Впрочем, если вы вообще не имели дела с растениями, то вам повезло. Цветущие нарциссы неприхотливы. Уход несложный, поставьте горшок на окно и поливайте раз в три дня. Главное — успейте вручить подарок до того времени, как потребуется пересадка. Если ваша крестная увлекается цветами, то она должна знать, что делать.
— Конечно-конечно! — закивал Иван.
Внезапно он испытал странное ощущение. Вранье о пожилой даме, живущей в маленьком домике на окраине столицы, даже можно сказать — в пригороде, застроенном не роскошными, но вполне добротными виллами, тонущими в зелени садов, вдруг показалось самой что ни на есть правдой. Землянин воочию представил старушку, похожую на миссис Марпл, деловито копающую землю в ухоженном цветнике:
— Крестная прекрасно разбирается в цветоводстве! Она — из долгоживущих, немного владеет магией земли. К сожалению, я почти никогда не слушал ее, когда она рассказывала о своих успехах в разведении нарциссов и прочих тюльпанов… а сейчас бы эти знания мне очень помогли.
— Спрашивайте — надеюсь, что могу сообщить не меньше, чем она, — щедро предложил господин Мисси.
На ярмарке не могло не быть заведения, похожего на ресторацию Птиа: небольшой общий зал с крохотной эстрадой, и множество отдельных кабинетов, отделенных от прохода глухими занавесями. Место, созданное для приватных переговоров и заключения сделок.
— Я ни разу не был здесь, на юге, — изобразив смущение, сказал Иван. — Поэтому попрошу вас, господин Мисси, об услуге: сделайте заказ на двоих, а я оплачу. Я не знаю, чем славятся ваши места.
Старик усмехнулся и назвал официанту несколько блюд. То, что принесли, оказалось действительно вкусно. Впрочем, Иван давно проголодался, поэтому предпочел суп разговору. Только когда подали второе, он начал рассуждать вслух:
— Сомневаюсь, что воришка собирался торговать своей добычей в розницу. Значит, хотел продать оптом. Но вряд ли кто-то даст ему реальную цену.
— Хорошо, если треть заплатят, — согласился старик. — Но деньги все равно немалые.
— А все-таки — почему эти нарциссы такие дорогие? И еще… понятно: то, купил я, — не из поместья Суволли… Несколько дней назад там были отцветшие луковицы, а мой красавец не успел бы вырасти.
— Конечно, — снова кивнул Мисси. — Не станет Ибган торговать краденым. Он — достаточно хороший маг, чтобы правильно заморозить луковицы, но…
— Кстати, а зачем их морозят? — перебил старика Иван.
Господин Мисси начал издалека:
— «Синий янтарь», как и все голубые нарциссы, родом с Абинского плоскогорья. Он — самый древний, можно сказать, дикорос. Были выведены еще три сорта: «Небесный корабль», «Мавелли» и «Ледяная чаша». Они различаются оттенком и формой лепестков. У «Мавелли» лепестки махровые, у «Ледяной чаши» — сросшиеся, так что цветок действительно похож на резную чашу… впрочем, это, думаю, вам не важно.
Иван неопределенно пожал плечами:
— Для дела, наверное, не важно, но интересно. Оказывается, в цветоводстве столько тонкостей!
Старичок лукаво улыбнулся:
— Если я начну рассказывать обо всех тонкостях, то мы никогда не закончим. Так вот, климат на плоскогорье суровый, снег не тает по полугоду. Нарциссы расцветают весной, за лето от старой луковицы отпочковываются «детки», которые будут сидеть в земле еще три года, давая лишь листья. Если такую «семейку» не рассадить, через пару лет старая луковица гибнет. Если выкапывать и разделять, то каждая луковица может цвести лет десять подряд.
— Понятно, — сообразил Иван. — Тепло после мороза — сигнал, что зима миновала и можно цвести. Но при чем тут магия? Разве ледники — такая уж редкость в южных провинциях?
— Для того, чтобы вырос настоящий «Синий янтарь», холода мало. Плоскогорье не зря называют проклятыми землями. Те заклинания, что творили во время войны, по сей день отравляют и воздух, и почву. Отголоски древней магии опасны… до сих пор опасны. Растения, которые смогли выжить, изменили свойства. Вряд ли вы были на Абинском плоскогорье. Я как-то попал туда… не по своей воле…. Впрочем, это тоже не важно. Удивительно красивое и… жуткое место. Весенними ночами луга мерцают и переливаются в темноте, они залиты мертвенным светом, слово души неупокоенных вернулись на землю и требуют отмщения. Даже при свете дня голубые лепестки тысяч и тысяч нарциссов кажутся мертвенными… чудовищными, даже отвратительными. Там, на высокогорных лугах, по-настоящему понимаешь, что означают слова: «Красота смерти». Восхищение и ужас… Но любителей редкостей это никогда не останавливало.
— Да вы — поэт, дорогой Мисси, — улыбнулся Иван.
— Цветы — сами по себе поэзия, — старик сделал паузу, отхлебнув вина. — Но слушайте дальше. Жить на плоскогорьях невозможно. Колонисты несколько раз пытались селиться там, но каждого, кто провел на проклятых землях год или больше, поражает тяжелая болезнь. Бедняга буквально сгнивает заживо. Но за пару дюжин дней древняя магия не успевает проникнуть в кровь, поэтому охотники в погоне за дичью поднимаются до края ледников. Они-то первыми и рассказали о прекрасных лугах, которые по весне покрываются голубыми цветами, мерцающими в ночи, словно далекие звезды. О проклятых землях сочинили много сказок, но эта оказалась правдой. Нашлись те, кто был готов ради редкого цветка рисковать здоровьем. Лет сорок назад голубые нарциссы появились в коллекциях у любителей. Но вот незадача: высаженные в другую землю, цветы постепенно менялись… мы называем это — израстались. Если ежегодно разделять луковицы, то старая будет давать голубые цветы, а «детки» — сначала чуть более бледные, а затем — обычные белые, каких полно в любом деревенском палисаднике.
