Жемчужина Шелтора (СИ) - Полынь Кира Евгеневна (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Уходи, прошу. — Прошептала так отчаянно, что слова о своей помощи проглотил не запивая. Встал и сразу побежал за Рарией, чтобы притащить лекарку, и сделать все возможное, чтобы хотя бы физическую боль можно было снять.
С моральной я разберусь.
Я сразу же принял и признал свою вину. Моя ошибка, катастрофическая и моя. Ужасное сочетание.
Я укачивал ее в своих руках, пока Рария снимала отек и воспаления, залечивала ранки и трещинки которые Я, именно Я оставил на жемчужинке своей не своевременной страстью. Она вздрагивала в моих руках, но я видел, как от усталости ее взгляд становиться все боле потерянным, расфокусированным и наконец, понял, что увидел тогда в главном зале, что ускользнуло от моего внимания, и я предпочел об этом забыть. Усталость. Я только сейчас понял, что бледность ее лица не естественна, под глазами круги на которые я не обратил внимания, пропадая в черных отблесках радужки. Она просто устала. У нее было тяжелое плаванье, первое в жизни, ее забрали из дома и привезли незнакомцу почти как сувенир. Она все время боялась, и этот страх собирал в ней такое напряжение, которое вполне возможно дробило ее изнутри. Усталость и страх — причины ее смеха тогда. Ни желание меня задеть, отчитать как мальчишку, пытаясь унизить, просто срыв. А я…
Когда она уснула, я достал самую крепкую наливку что нашел в своей спальне и, опустившись в кресло, медленно пил прямо из бутылки, проклиная себя и смотря на белую, хрупкую девушку в своей постели. Она была так к месту. Она смотрелась идеально. Только вот я, похоже, чертовски напортачил и теперь придется все переигрывать.
Я много выпил. Настолько много что позволил капитану сидеть со мной и с ней в одной комнате. Мы поговорили. Она действительно пришлась ему по вкусу. Я видел, как полыхнули его глаза, когда он понял, что девочка уже побывала подо мной, и все кончилось не так красиво как могло. Он хотел мне двинуть и я… Расслабился. Пусть он даст мне в морду, я заслужил. Жемчужинка вряд ли смогла бы отомстить за себя, а как хотя бы на душе легче. Я даже нашел в комоде подарок, что прикупил для Виктории, чтобы занять ее в какой-нибудь крайне вынужденный вечер, чтобы отвлечь, и она отстала, любуясь игрушкой. Но Аорелии он подойдет больше. Определенно.
Когда она очнулась, я увидел, как испуганно дрогнули ресницы, стоило ей встретиться взглядом с капитаном. Она определенно была не дура и, сложив все факты как простой пример, поняла, что ее первый раз спровоцирован благодаря капитану. А сейчас она не понимала, почему и он здесь, ровно до тех пор, пока ее черные глаза не остановились на мне. Ужас. Я увидел в них примерно тот же первобытный ужас, который отпечатком остался в моей памяти с последней войны. Она точно так же не отрывала от меня взгляд, словно я та самая смерть, что заберет ее душу.
Говорил о том, что я для нее чудовище и видел подтверждение своих слов. Именно так она видела меня сегодня, и именно так будет видеть завтра. А эта сцена с браслетом вообще вывела меня из себя! Она бросила мне его обратно, заявив, что это откуп! И да! Это был откуп! Но женщины не должны говорить об этом вслух! Они должны смиренно принимать подарки и носить их, забыв обо всех проблемах. Но не эта. Ей не нужны были мои подарки, не нужно было мое внимание. Она просто хотела, чтобы я ушел. Нагрубил ей обессиленно. На сегодня все эмоции из меня выжиты. А она показала зубы! Испуганная, без сил она нагрубила мне в ответ, скаля свои маленькие жемчужные зубки.
Хотел двинуть по спинке кровати, но капитан, отчего тот решил, что я хочу ударить ее, и бросился между нами. Идиот. Придурок. Болван. Кретин. Он одним своим идиотским выпадом заставил ее думать, что я еще большее чудовище, чем она представляла. Не хотел ничего доказывать. Не сегодня. Может и пусть с ней побудет Ирлинг, он успокаивающе на женщин действует. Особенно после обещания размозжить ему череп, если узнаю еще хоть об одном поползновении. У нас договор, и согласно ему ирли теперь только моя, и Ирлинг может идти морем, если хочет сказать что-то против.
Развернулся и хлопнул дверью так сильно, что даже рука заныла. Не смог пойти в другую спальню. Сел на пол и закрыл глаза. Через десять минут встревоженный Ирлинг рысью выскочил из комнаты с криком «Рария!» и я струхнул. Все завертелось в один непереносимый хоровод. Рария, ожидание у двери, Ирлинга вновь выгнали, опять ожидание, только теперь вдвоем. Через какое то время лекарка вышла и я помню, что испытал тогда, когда она говорила о том, что есть риск здоровью. Что я порвал ее где-то слишком сильно и теперь ей очень больно и трогать ее нельзя, нервировать тоже, она выразительно посмотрела на нас двоих и ушла. Она не оставила нам выбора.
Глава 27
И вновь Торунн
По словам Рарии все заживало. В ее присутствии жемчужина чувствовала себя комфортно и девушки проводили много времени вместе. Я не волновался. Рария хорошая дочь своих родителей и если Аорелии с ней легче то пусть. Я не мог исчезнуть до конца и продолжал хвостом волочиться за лекаркой, каждый раз, когда она покидала ее комнату, пытаясь получить ответы. Я пытался отвлечься, занимался делами, даже один раз решил сходить к Виктории, снять напряжение, которая в последнее время затихла, но, не дойдя до ее спальни нескольких шагов, развернулся и пошел обратно. Мерзко. Теперь все мысли занимала только жемчужина. А она не выходила из комнаты, прячась.
Не мог больше ждать, купил подарок специально для нее, представляя, как будет красиво лежать цепочка в ее белых снежных волосах. Брыкалась, отталкивала, но мое терпение закончилось. Я очень хотел ее поцеловать, так что пока она говорила что-то о моем уходе, я отвечал что-то про спальню. Совсем мозги набекрень. Даже смешно.
Забыл, о чем думал когда, наконец-то, прикоснулся к ее губам. Не показалось. Она пахнет как лунный цветок, что растет только в наших краях. Ее рот сладкий, как будто я впился зубами в спелую грушу и жадно пил. Нет, не могу. Пора приучать ее к себе пока горяча, хоть и отвечает мне едва ли, но я чувствую, как сжала пальцы, уверен, не от страха.
Потащил ее в постель, опять. Осознал, только когда она задрожала и, подавив в себе приступ злости к самому себе, я успокоил ее, обдумав другой вариант развитий. Что ж, боишься меня ведущим, тогда я притворюсь ведомым. Мне натерпелось попробовать ее там, но я оттянул себя от этих мыслей и предложил поговорить. Мне все еще не терпелось вручить ей подарок, который я сам выбирал, среди множества других, только для нее. Но она даже не взглянула. Сразу отказала, как только заметила его в моей руке. Стерва! Заявила, что я ничего не понимаю в женщинах!
Этого я уже простить не мог!
Повалил ее на постель, смотрел как хаотично, но дерзко она выпускает в меня молнии своими черными подарками моря. Нужно приручать ее, или эта тигрица в шкуре кошки может лишить меня сна, совершенно об этом не беспокоясь. Вспомнил, что под подушкой остался шарф Виктории, после ее прошлого провального представления и довольно улыбнулся. Я не сделаю ей больно, она поймет, что я не чудовище. Я ей докажу, пока буду вбиваться в ее плоть, под страстные стоны.
Дааа…. Одна эта мысль приводила в восторг моего внутреннего зверя, пробуждая дикое бушующее желание повалить ее прямо сейчас.
Трепыхается, кричит, проклинает меня, и стоило только начать ласкать ее, испуганно замерла. Я ласкал ее как в последний раз, отдал ей всего себя, поглядывая в ее раскрасневшееся лицо. О, какая она была отзывчивая. Как сладко стонала, как ее кожа покрывалась мурашками. Словно пьяная она завороженно следила за мной, опасаясь, но я не дал ей не единого повода предостерегаться от моих ласк. Когда она кончила, я едва не спустил все себе в штаны, вовремя сумев взять над собой верх и подумать о Виктории, которая тут же отбила все желание.
Опять поругались. Потом помирились. Согласилась принимать от меня подарки, но глазами все равно пылала как морская дьяволица. С ней как с горки, то вниз, то вверх. Но я не мог не заметить того факта, что жить стало интереснее с ее появление. Куча разных эмоций, чувств, и все из-за одной Аорелии. Дни текли не заметно, я приносил ей подарки, она их принимала, без особого блеска в глазах, но хотя бы брала, и я уходил. Слишком сладко она пахла, я каждую чертову минуту вспоминал, какая она на вкус, как умопомрачительно ее удовольствие, как была горяча ее кожа во время той короткой односторонней близости.
