Бойня (СИ) - Панасенко Дмитрий (лучшие книги .txt) 📗
Нервно дернув плечом, нищий быстро поскреб покрытую грязью ввалившуюся щеку. На самом деле, он не слишком хорошо помнил подробности сделки. Только то, что кочевник дал ему целую бутылку самогона, а когда он очнулся, то потом несколько дней не мог сесть и гадил кровью. Но всё равно, сделка была хорошей. Подумаешь. В теплицах и похуже бывало. А одеяло позволило ему пережить зиму. Затянув горловину приятно потяжелевшего мешка, Скват отошел от мусорной кучи на несколько шагов и, присев на корточки, принялся ждать. Жаль, что Шадиггер не принимает крыс из предместий. Они ведь, там пожирнее. И побольше. Но лоточник проверяет каждую принесенную тушку. Прикладывает к ней небольшую черную коробку, и, если та светится желтым или красным, не принимает товар. Точно дурак. Весь мусорный город крыс ест. И ничего. Подумаешь — двухголовые или двухвостые попадаются.
Скват недовольно фыркнул и махнул рукой. В конце концов, он и так неплохо устроился. Во всяком случае, его секрета пока никто не знает. А это всё потому, что Скват умный. Другие добывают крысятину ближе к стенам, а он, наоборот, в верхний город ходит. Делов-то, подняться на холм да сесть рядом с каким-нибудь кабаком. Не у главного входа, конечно, а там, куда помои сливают. Главное, не попадаться на глаза охране, и все будет хорошо. Немного потерпеть, а крыса — она и есть крыса. На запах обязательно прибежит…
— Эй! — Выдернул его из глубины размышлений незнакомый голос. — Есть хочешь?
Скват повернулся и удивленно моргнул. Женщина. Судя по одежде, подавальщица из кабака. Высокая. Статная. На вид Скват сказал бы, что ей лет тридцать, да кто же этих богатых разберет. Может, и старше. Стоит… Смотрит… И чего вылупилась?..
— Есть хочешь? — Повторила вопрос женщина и, протянув руку, продемонстрировала ему нечто, отчего рот нищего тут же наполнился кислой слюной. Хлеб. Настоящий. Пышный, мягкий, с поджаристой корочкой. Он уже больше года не видел хлеба…
— Хочу… — С трудом взяв себя в руки, выдавил он. — Чего надо? Крыс не отдам.
— Крыс? — Брови женщины недоуменно поползли вверх. — Ах да, крыс… — Ее взгляд упал на подвешенный к поясу нищего мешок. — Держи. — Неожиданно размахнувшись, женщина метко бросила булку ему в руки. — Поешь.
— А… — Переведя взгляд с неожиданно свалившегося на него сокровища на помойную яму, а потом на незнакомку, Скват, прижав к груди каравай, бросился наутек.
Женщина улыбалась.
Два часа спустя обменявший тушки грызунов на бутылку самого лучшего пойла, которое он мог достать, набивший брюхо хлебом, в стельку пьяный Скват, сыто рыгая, сидел, привалившись к стене в одном из многочисленных тенистых переулков города. День удался.
Еще через час на его содрогающееся в конвульсиях тело натолкнулись патрулирующие улицы ополченцы.
— Пьянь. — Брезгливо пнул лежащую на боку бутылку один из шерифов, огладив длинные висячие усы, добавил. — Вечно нажрутся всякой дряни, а потом дохнут, где ни попадя. Давай хоть в канаву скинем…
— Не… — поморщился второй. — Оставь. Жарко. Место глухое, а завтра от него и костей не останется. Крысы такую работенку любят.
****
Прилавок торговца оказался прискорбно пустынным. Не такой уж и большой выбор. Пол десятка потертых винтовок, пара дюжин выложенных рядами патронов.
— Здравствуй, красавица, поторгуем? — Продавец, невысокий, наемнице по грудь, закутанный, несмотря на жару, в тяжелый стеганый халат, седой, как лунь старик, смерил наемницу оценивающим взглядом.
Склонившись над прилавком, Элеум подхватила один из лежащих на прилавке патронов и поднесла к глазам.
— Переснаряженные, — поджав губы, произнесла она после долгой паузы.
— Да, — тяжело вздохнув, понурил голову старик. — Сделано в Рино. Но бьют без осечек, иначе бы не продавал.
— Карабины?
— Копанные… Восстанавливал тоже в Рино. На фабрике у Флагеллянта. Слышала о таком?
— Слышала. — Медленно кивнула наемница. — Фонят?
— Слегка. Ничего опасного.
— Бронники есть? — Положив патрон на место, поинтересовалась Элеум.
— Есть. Кевларовые. Довоенные. Второй класс. — Торговец снова вздохнул и свел ладони в молитвенном жесте. — Есть самошитики, почти новые со стальными пластинами. Говорят, пять-сорок пять держат… Если издали. Но тяжеловаты. Килограмм под пятнадцать будут…
— Слишком тяжело… Не для меня, — покачала головой Элеум.
— Жаль, — слегка разочарованно цыкнул зубом старик.
— Жаль, — согласилась Элеум. — Пулевых на двенадцатый калибр сколько найдешь?
— Тридцать шесть. — Впервые за время разговора улыбнулся купец. — По пять серебряков за штуку. Они у меня не хуже заводских, не клинят, не закусываются, гильзы — латунь. У того же Флаггелянта заказывал. Нитропорох, капсюли довоенные, пыжи — войлок и латекс. Хорошие патроны. Есть еще с картечью. Двадцать штук.
— Надеюсь, не из подшипников? Не хочу ствол уродовать. — Элеум похлопала по исцарапанным, местами тронутым ржавчиной бокам своей лупары.
— Да куда уж дальше, — торговец ухмыльнулся, и его большие темные, будто дно чернильницы, выразительные глаза чуть прищурились. — Свинец. Племянник делал. Хорошо лил. На четверть грамма погрешность… Шесть серебряков за патрон.
— Понимаю, — медленно кивнула Ллойс.
— Дешевле не могу, — развел руками купец. — Уже почти полдень, а я еще даже место не отбил…
Ллойс задумалась. Почесала подбородок, пощипала предплечье, побарабанила пальцами по свисающему с плеча рюкзаку, помассировала переносицу, провела ладонью по уже обросшей огненно-рыжей щетиной макушке, после чего, подхватив ружейный патрон, подбросила его на ладони.
— Беру все, — неожиданно кивнула она, и ловко отсчитав требуемое количество монет, смахнула сноровисто выставленные стариком на прилавок боеприпасы в карман рюкзака.
— С патронами разобрались. Теперь давай поговорим вот об этих штуках. — Поочередно ткнув в сторону двух совершенно одинаковых карабинов пальцем, Элеум с прищуром посмотрела на старика.
— Отдам за три сотни каждый. Торговаться не буду, — чуть заметно склонил голову набок купец.
— Хм. Вряд ли у меня с собой найдется столько серебра, сладенький, — покачала головой наемница, — но, как говорится, разумные люди всегда смогут договориться.
Теперь уже задумался караванщик. Рассеянно подергав себя за куцую, седую бородку, старик в очередной раз смерил наемницу взглядом, кивнув собственным мыслям, поманил девушку за собой. — Пойдем в шатер, «омега». Негоже вести серьезные разговоры стоя.
— А ты внимательный, сладенький, — прищурилась не торопящаяся принимать приглашение купца наемница.
— А у тебя сильные руки. — Усмехнулся караванщик, и его длинный, сухой, чем-то напоминающий лапку мертвого насекомого, палец вяло ткнул в едва прикрытое закатанным рукавом куртки жилистое предплечье наемницы. — Неужели тебе бояться немощного старика?.. Эй, Малико, приглядишь за товаром?
— Конечно, пригляжу, дядя, — солидно кивнул прогуливающийся вдоль ряда прилавков давешний парень. — А если дашь два серебряка сверху, то мимо меня и мышь не пролетит!
— Муха, — поправила парня Элеум.
— Что? — Удивился молодой человек. — Какой уха? Чей уха?
— Муха, — терпеливо повторила наемница. — Мыши не летают.
— Ва-ай! Еще как летают, женщина. Это, смотря как пнуть, — расхохотался над собственной незамысловатой шуткой охранник.
Улыбка у парня была широкой и искренней. В глазах читался неподдельный интерес. Ллойс нахмурилась и, положив руку на рукоять виброклинка, последовала за стариком.
В шатре царили полумрак и прохлада. Молча пройдя вглубь, Ллойс скинула рюкзак, скрестив ноги, присела на расстеленный прямо на земле цветастый ковер.
— Будешь чай, омега? Настоящий, довоенный. — Кивнул в сторону стоящего на небольшом столике чайного набора купец. — Или, может, воды со льдом?
Элеум, молча, покачала головой.
— Ну, что же… — Старик вздохнул. — Я знаю, что вы, северяне предпочитаете сразу переходить к делу, но всё же, у меня есть один вопрос. Ты свела татуировку. Почему?
