Тень сумеречных крыльев (СИ) - Лепехин Александр Иннокентьевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Не отпуская руки Ады, Вик хмыкнул:
– Какая знакомая история-то… Вот не поверишь, насколько.
– Ну-ка, ну-ка, – оживилась барышня и, вспомнив про чай, прикоснулась к краю чашки губами. Да, вот такая температура уже приемлема. Не тот кипяток, что соответствует традициям и щедро разливается аборигенами по любому поводу.
Перевертыш вдруг нахмурился. Он зашевелил губами, завертел головой, потер висок. Магичка на всякий случай осмотрелась сквозь Сумрак, но там звенела пустота. Защитные заклинания на стенах офиса были не в счет.
– Что? – уточнила она. Приподняв бровь над одним глазом и сощурив второй, Вик озадаченным тоном промычал:
– Странное дело… Так, ладно, давай по порядку. Я начну рассказывать, и ты все поймешь. Потому что это поразительно!
* * *
Инициация моя прошла бурно. И почти спонтанно.
Один юкагирский шаман из Ньорила – в смысле, Норильска, – устроил тур по городам Сибири. «Чудеса традиционной медицины народов бескрайнего Севера», туды их в качель. Цели, к слову, у него были вполне благие. В Норильске последние годы с экологической обстановкой зверь полный и пушной. Комбинат коптит так, что у живых еще сосен хвоя ливнем сыплется, по ельникам ходить страшно – словно в фильм ужасов попал. Что с вечной мерзлотой творится, лучше к ночи не упоминать. Вот товарищ и сочинил хитрый план.
Он собирал не самые большие ДК и клубы, надевал национальный костюм – все эти кисточки, подвески, вышивка, бахрома – и честно молотил в бубен. Никакой магии, откровенный фуфел; Дозоры косились, но не осуждали. Зато у публики вовсю отрабатывал эффект плацебо, самогипноз и коллективная психоиндукция. Нет лучшего способа надурить человека, чем предоставить ему возможность сделать все самому.
Я на этот цирк попал случайно. Познакомился с девушкой, словил конфетный период, вился за ней хвостиком – больше по инерции, чем всерьез. А она проникалась по всякой эзотерике, чакрам и шамбалам, волохала меня на ярмарки, на фестивали, на тренинги. Конечно, я тогда еще не мог посмотреть через Сумрак, но уже чуял чем-то задним: барахло все это и неправда. Ей, вестимо, не говорил – чего человека расстраивать? Главное в отношениях ведь не доказать свою правоту, а дать другому быть счастливым.
Так и встретились два неодиночества. Я сидел ряду во втором, украдкой читал с телефона «Природу зверя», сочувствовал оборотню Хагнеру. Шаман кружил по сцене, завывал, что готов погрузиться в озеро – это они так бубен называют – и заглянуть в подземный мир, дабы призвать духа-спутника. Видимо, не удержался. Заглянул. И офигел.
Ну представь: пудришь ты мозги почтеннейшей публике, косишь на зрителя хитрым глазом, тихонько фармишь с него экспу… Прости, собираешь и аккумулируешь Силу. Все в рамках Договора: магических услуг не оказывается, эмоции люди испытывают добровольно, боевого применения накопленного не планируется. Исключительно на благо родного края – шаманы к нарушениям биоценозов очень чувствительны.
Так вот, бубен рокочет, Сила течет – и вдруг на тебя из Сумрака воззряется крупная серая зверюга. Клыки, когти, телефон в лапах. Будь я на месте шамана, труханул бы от души. А мне и самому категорически не смешно стало. Сначала как провалился куда-то, потом все поблекло, по ушам словно подушкой съездили, мышцы ноют, кости ломит – и люди вокруг поисчезали. Впору волком выть.
Что я и проделал ко всеобщему удовольствию.
Надо же было такому случиться, что именно в тот день Дневной Дозор наконец сподобился заявить протест Ночному. Мол, заманал ваш кашпировский доморощенный, прищемите его тапком, чтоб не чудесил без санкции. Светлые, ясное дело, выкатили апелляцию, но свой глазок смотрок – пошли проведать. А тут я, весь такой красивый и с хвостом.
Вытаскивала меня в итоге сама Зинаида Мефодьевна. Как правильный идиот, я еще и упирался во все лапы и даже цапнуть пробовал. Понятное дело, что без эффекта, но степень моего шока характеризует.
Сам шаман застыл, положив бубен и сунув руки по швам. Я не я, тварина не моя – самый разумный подход в данной ситуации. Ему, кстати, ничего и не было. Светлые обрадовались перевертышу и потащили меня сразу в офис, упаивать сладким чаем и приводить в чувство. Как видишь, привели – за что по сей день благодарен.
Потом началась учеба. Школили по самое не замай. Я и человеком никогда не блистал дисциплинированностью, а маг-полиморф к тому же отвечает не только за себя, но и за свою вторую сущность. Хотя нам проще, чем оборотням: те натурально звереют. Но все равно – по ощущениям все это напоминает раздвоение личности. Приятного мало, пока не научишься со своей дикой половиной договариваться.
В какой-то момент пошли шуточки о дрессуре, строгом ошейнике и наморднике цвета фуксии. Я огрызался, буянил, фрондерствовал и барагозил. При этом в глубине души очень хотел служить в Дозоре. Мне казалось это… правильным. Верным. Нужным. Не зря же я не волк, а собака.
И тогда наша начальница приняла соломоново решение. Светлого перевертыша четвертого ранга под белы рученьки да серы лапоньки препроводили в аэропорт. Откель и отправили с уютных сибирских снегов в края дальние, за окиян-море, за полтора десятка тысяч километров…
В Рио-мать-его-де-Жанейро.
Нет, ты что, все гуманно было. Я сам согласился, что перемена климата и радикальная смена обстановки, чужая культура, чужой язык, чужой образ жизни сработают как шлифовка перед травлением. Сдерут накопившийся слой предрассудков, стереотипов и штампов, выровняют характер, сточат колючесть. Зверь внутри, конечно, был недоволен. Но я укусил его за холку и, стиснув зубы, кивнул.
Вот в Рио меня встречали, как любимого и давно не летавшего в гости племянника. Не хватало только парада какой-нибудь школы самбы из ближайших фавел. Но по ощущениям, кариоки планировали это вскоре исправить. Я даже багаж не успел прихватить – хотя его было-то всего ничего. Спортивная сумка, трусы, носки, футболки. Все остальное должна была заменить пластиковая карта «Commonwealth Bank of Australia».
Потом, конечно, понеслась. Это по первости кажется, что в Бразилии бардак и много диких обезьян. На самом деле работать местные шалопаи умеют, просто делают это как-то легко, без обязаловки, с улыбкой и чуть ли не в танце. Когда мы брали тамошних вампиров-энкураду, промышлявших нищими и бездомными, драка была нешуточная. Кровосос в сланцах, исполняющий капоэйру с намерением мало-мало зашибить, – было бы смешно, если бы не было смертоносно. Но взяли, и без потерь, и даже среди самих клыкастых.
Человек ко всему привыкает, а уж Иной тем более. Я обтесался, обгорел на солнце – раз, другой; научился носить на дежурства шорты и футболку, распробовал местное пиво и поиграл с хулиганами-рапазис в футбол на пляже. Начал погружаться в среду, перестал дыбить шерсть и трясти хвостом на попытки погладить между ушей. А крепче всего сошелся с Лукашем, одним из оперативников, который взял меня под крыло.
Нет, он не оборачивался в гуару или красногрудого сокола – обычный Светлый маг третьего уровня. Простоватый с виду, с хитрецой глубоко внутри. Компанейский парень, как и все они, но почему-то держался наособицу. Не сильно – а чувствовалось. Может, потому я, чужой в стране чужих, и стал инстинктивно к нему тянуться.
И вот однажды, когда мы сидели в какой-то маленькой пивной «для своих» глубоко в фавелах, куда туристов не поведет ни один уважающий себя гид, а полицию не заманишь и тройным окладом, он хлопнул меня по плечу и сказал, улыбаясь во всю свою смуглую физиономию:
– Ой, мьюду, ты молодец. Ты стал почти кариокой.
Тут меня, понятное дело, заело. Что значит почти?! Я с этими кренделями пил, ел, спал, орал по пятницам на телевизор, когда играли «наши», бил морды и кидался файерболами. И вдруг такой афронт.
За спросом в карман не полез. Да и наверное, у меня на лице все было написано, так что прежде, чем успел озвучить, Лукаш отхлебнул еще пива, сощурился и предложил:
