Ловчие Удачи (СИ) - Йенч Вацлав (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

Маленький мешочек осторожно раскрыли трясущиеся пальцы, и пепел тонкой струйкой просыпался на мокрую от островитянского напитка землю, подле вонзенного в нее клинка.

— Прощайте, учитель, я буду помнить вас. И, если разум изменит мне, вы навсегда останетесь в моем сердце, — прошептал на языке острова Палец Демона полукровка, наблюдая, как ветер подхватил струйку пепла, и бурый порошок оседал на мокром лезвии. С необходимым ритуалом было покончено. Феникс с жадностью припал к бутылке и проглотил вместе с изрядной долей выпивки подступивший к горлу ком. Довольно. Надо было отбросить и идти дальше, как учил его Киракава. «Ловец удачи» и так столько лет не давал заезжим в Швигебург сильванийским лекарям по настоянию глав гильдии воров свести шрам со скулы, чтобы не забывать. Тем более Карнажу не улыбалась перспектива наряжаться, словно придворный франт, и расточать фальшивые улыбки на приемах, как это делал Кеарх. Но теперь, когда месть свершилась, «ловец удачи» собирался воспользоваться одним средством и избавиться от следов прошлого, в том числе помочь в этом и Скиере. Полукровка досыта насмотрелся, как она всю дорогу до Лангвальда прятала стигму за волосами, стыдясь в этом даже их с Филином.

Едва Карнаж снова поднес бутыль ко рту, как за его спиной раздалось предупредительное покашливание. Филин покачал головой и приблизился к сидевшему на земле полукровке.

— Что с тобой? — спросил дуэргар, присаживаясь рядом на корточки.

— Хочу напиться, — ответил Феникс, сделав еще пару глотков.

— Дай-ка сюда, — усмехнулся Филин.

Взяв бутыль и, едва, пригубив, гном тут же выплюнул обратно, грубо выругавшись.

— Пойдём! — резко объявил он, выкинув полупустой сосуд.

— Куда?

— Домой.

Дуэргар помог Карнажу встать и поддерживал некоторое время, пока они не вышли на тропинку. Там силы окончательно покинули Феникса, и Филин, взвалив его плечи, дотащил до крыльца.

— Милостивый Сильван! Что же приключилось с нашим «ловцом удачи»?! — деланно изумилась Скиера, уловив запах островитянской выпивки. Тот мог соперничать по стойкости с весьма дорогими духами, правда, изрядно уступая последним в изысканности аромата.

— Доловился, — дуэргар посмотрел на полуэльфку. — Принеси-ка лучше воды, да похолоднее.

Филин снял с Карнажа куртку, усадил на крыльцо и окатил его принесенной Скиерой колодезной водой из ковша. Холодные капли стекали по бледному лицу полукровки, мокрые кроваво-красные волосы прилипли ко лбу, но глаза остались закрытыми.

— Что с ним?! — не выдержала полуэльфка, почти крикнув вопрос на ухо дуэргару.

— Отнесем в дом, — коротко предложил Филин и, когда она взялась помогать, тихо добавил. — Вместо того приема, который ты ему оказала, могла быть любезнее. Ведь он почти не спал всё то время, что мы ехали в Лангвальд, а стерег наши глотки от сильванийского стилета.

Скиера помогла дотащить Феникса до скамьи у открытого окна, где просидела возле него до сумерек, пока Филин колдовал возле стола, заставленного различными приспособлениями для аптекарского дела, который он прикупил вместе с домом у одного выжившего из ума старика. Тому как нельзя кстати на старости лет приспичило податься в паломники, и дуэргар просто не мог упустить такой случай. Правда, на покупку ушил все его сбережения.

Ближе к вечеру, когда Карнаж пришел в сознание, Скиера протянула ему кружку с отваром, приготовленным дуэргаром, но «ловец удачи» был слишком слаб, и девушке пришлось ему помочь. Придерживая его голову, она постепенно, небольшими глотками, дала выпить содержимое. Фениксу временами становилось тошно от её виноватого взгляда и, как только он смог, тут же отвернулся к окну. Полуэльфка молча встала со стула и вышла на улицу.

Скиера сидела на крыльце и смотрела на затянувшееся тучами небо, слушала редкое пение птиц и задумчиво поправляла волосы. Немного погодя дверь позади нее отворилась и рядом сел дуэргар. Отерев тыльной стороной ладони пот со лба, он набил свою трубку и задымил, пуская ароматные колечки в недвижимый перед будущей грозой воздух.

— С ним все будет в порядке, — подмигнул он полуэльфке, — это раньше приходилось выхаживать несколько дней, а теперь взрослый организм восстанавливается гораздо быстрее. Снимаю шляпу перед наставником бедолаги, тот не только многому научил, но и хорошо укрепил его тело.

— Неужели все ран’дьянцы такие слабые? — изумилась Скиера. — Тогда почему столько веков они слывут непобедимыми?

— Наверное, оттого, что живут только на своих землях. У них ведь нет колоний, — дуэргар принял значительный вид, явно собираясь в очередной раз поделиться знаниями, и, как всегда, не особо интересуясь, хочет того собеседник или нет. — Ларон непобедим, потому что вокруг императорского трона собрался мощный кулак из военной олигархии, а Ран’Дьян — потому что им ничего не нужно от этого мира, и миру тоже ничего не нужно от них. Ведь среди покрытых извечным туманом лесов, где растут деревья, питаемые Соками Земли из подземных озер, обычный человек просто погибнет через пару дней от испарений и спор некоторых растений. Видимо, для этого и рассадили на всякий случай у приграничья.

— Говорят, те земли прокляты, — начала полуэльфка, но, увидев улыбку на лице гнома, запнулась.

— Конечно. Ты будешь так думать, ведь ты — дитя лесов Роккар. Почему сразу прокляты? Может всё гораздо проще — отравлены?

— Кем?

— Этого не знают даже сами «феи». Да уж, мне иногда кажется, что люди готовы все назвать феями, если оно имеет пару рук, пару ног и крылья, не похожие на крылья птиц.

— Настоящие «феи» обитали только в наших лесах! — гордо вскинула голову Скиера. — Они помогали и не поглощали жизненных сил, как ран’дьянцы.

— Конечно! — рассмеялся Филин. — Ваши хоть и были всего в пару футов ростом, но хитро путали тропы, заводили в дебри истанийских лесорубов и там спокойно давали тем умереть с голоду, окружив стеной могучих деревьев. Топоров не хватит прорубиться.

— Халфлинги сами виноваты! Мы их не звали. Они явились без приглашения. А с незваными гостями разговор у нас был коротким.

— Вам помогли от них избавится ларонийцы, затеявшие кровопролитную войну с Истанией. Но ведь потом они и вас уничтожили, не так ли?

— Лучше погибнуть от руки врага, полного ярости и ненависти, чем от руки скупого торгаша, который всё готов обратить в деньги, пусть даже это будет краса и гордость природы Материка! — вспылила Скиера. — Истанийцы имели виды на наши леса и небольшими группами делали вылазки за редкой древесиной. Они даже не предлагали торговли, так как считали накладным организацию посольств и прочих церемоний. О, Сильван, эта огромная и богатая страна мелочно приворовывала у тех, чьим единственным богатством был только лес!

— Просто этим низкорослым скупердяям щелкнули по носу гномы, которым не нравилось засилье истанийских банкиров. Вот они и снабдили Ларон оружием, — дуэргар протянул полуэльфке трубку.

— Зачем? — удивилась лучница, глядя на Филина.

— Этот сорт называется «Роккар», разве не узнала аромат?

Скиера набрала в рот немного горького дыма и медленно выпустила через ноздри. Знакомый запах раскрыл, словно цветастый веер воспоминаний, промелькнувших перед глазами. Она закашлялась и вернула трубку дуэргару, утирая выступившие слезы.

— Забористый табачок?

— Да уж, как из костра дыму глотнуть! — скривилась полуэльфка.

Где-то вдали загремел гром. Сверкнула молния.

— Пожалуй, надо затопить печь, — сказал сам себе дуэргар и вернулся в дом.

Скиера еще долго сидела на крыльце, окруженная таким знакомым запахом. Фивландцы знали толк в табачном деле. На мгновение воспоминания стали настолько живы, что она, не в силах больше вынести этого, закрыла глаза. Веселое потрескивание костра, радостные лица, взгляд возлюбленного, — всё это мгновенно поглотила тьма сомкнутых век. Под отзвуки утихающих флейт и лютней в наступившем мраке она ощутила, как две горькие слезы сбежали по щекам. Лангвальд действительно оправдал для нее, как полукровки, свое название. На первый взгляд оно не доносило всего смысла. Два разрозненных слова слившихся в одно, но путь к лесу оказался и правда долог и тернист. Теперь она не знала, считать ли за счастье достижение этого уголка на Материке, где подобные ей могли дожить свой век спокойно/