Сердце мира: часть вторая (СИ) - Рауд Алекс (серия книг txt) 📗

– Они опять идут в другую сторону от твоего дома, – сказал Таш.

– Ага. И в этот раз нам никто не предлагает проводника.

– Мы все еще можем уйти.

– Ты этого хочешь?

– Дело не в том, чего я хочу, а в том, что тебе опасно тут находиться.

– Вряд ли опаснее, чем у отца, если все то, что они говорят про Сердце мира, правда.

– А если нет? Проклятье, я даже не знаю, доверять ли Реану! Сегодня утром я зажег вихри в воздухе, впервые понимая, что и как я делаю. А он говорит, что я все равно делаю все неправильно.

В его голосе прорвалась затаенная обида. Несмотря на это, Лаане польстило, что он ей рассказывает о своих тревогах. Лердан утверждал, что жене незачем о таком знать, что это мужские слабости, которые нельзя никому показывать. И к чему это привело? К отторжению и холоду в отношениях.

Она нащупала руку Таша, положив сверху ладонь.

Какой же он все-таки горячий!

– Не будь таким нетерпеливым. У Реана намного больше опыта, а ты тренируешься с ним всего несколько дней.

Он помолчал.

– Может, мне в самом деле не стоит торопиться, но я не хочу подвергать тебя опасности. Военные патрули, погоня за Забом, Эртанд, угрожавший тебе смертью, – все это не к добру. Если ты скажешь, что надо уходить, утром я соберу вещи и передам твоей матери, что мы пойдем своей дорогой.

– Таш… Ты больше не раб. Ты не обязан мне прислуживать. Подумай, чего хочешь ты сам. Я же вижу, что ты нужен хранителям. Вспомни, как они обрадовались, что ты вернулся перед боем. И еще у тебя теперь есть возможность научиться управлять своим даром. Неужели ты так легко от этого откажешься?

Он высвободил руку и нежно сжал ее пальцы.

– Я готов отказаться и от большего, чтобы ты была в безопасности.

Это прозвучало почти как признание в любви.

Сердце вдруг забилось быстрее, а щеки заполыхали от жара. Хотелось вскочить и пробежаться вокруг лагеря раз пять, но Лаана заставила себя смерить дыхание и успокоиться.

– Не надо ради меня идти на жертвы, – заставила себя ответить она. – Ты теперь свободен, слышишь? Я же сказала тебе тогда на постоялом дворе: если я и пойду куда-то, то только вместе с тобой. Если ты решишь, что нужно остаться, мы останемся. Я все равно не думаю, что у отца меня ждет теплый прием.

В воздухе снова повисла пауза.

– Тогда нам лучше остаться.

Что Лаана ощутила после этих слов, она не могла понять и сама. Легкое разочарование от того, что придется тащиться в неведомую даль и опять стирать ступни в кровь? Гордость, что у Таша есть собственное мнение? Наверное, что-то посередине между этими чувствами.

– Почему? – ровным голосом произнесла она.

– Ты расстроилась?

– Нет. Всего лишь хочу знать, почему ты так считаешь.

– Реан недавно признался, что его дар усилился, когда Заб остановил Сердце мира. Только тогда он смог зажигать огонь. Со мной было то же самое – первый приступ случился вскоре после того, как по ночам прекратилось биение. Тогда как раз пошли первые слухи о том, что ухудшилась погода. А теперь бури и пожары почти не прекращаются, на небе ржавое солнце, эта жара и горячая земля – это же не просто так. Что бы не задумал Заб, ни к чему хорошему это не приведет. Если я остановлю его и помогу хранителям, это поможет и тебе.

– Значит, это все равно ради меня?

– Ну да, – с некоторым недоумением подтвердил Таш. – Я же сказал, что уроки Реана пока не выглядят настолько стоящими, чтобы я тут торчал только из-за них.

Лаана тихо засмеялась.

Ради нее. Все ради нее… Если бы не боль в уставших ногах и не голод, она могла бы назвать себя самой счастливой женщиной на свете.

– Послушай, – неуверенно сказал Таш. – То, что ты говорила про «только вместе с тобой»… Это же было про вообще, а не только про то, что ты не хочешь оставаться одна на постоялом дворе или одна возвращаться к отцу? Ну, то есть… Ты… ты бы хотела быть со мной?

– Хотела, – прошептала Лаана.

Улыбка, наверняка ужасно глупая, все никак не хотела исчезать с лица, а сердце билось так, что не унять. Признание Таша звучало немного неуклюже, но Лаана сомневалась в том, что и ее слова выглядели бы иначе. Да слова сейчас и вовсе были совсем не тем, чего ей хотелось.

Кажется, Ташу тоже.

Он придвинулся еще ближе. Щеки Лааны коснулось горячее дыхание. Она замерла на миг, не решаясь податься навстречу. В голове прошелся целый вихрь мыслей, сменявших друг друга безо всякого перехода: как же, она декаду не мылась, а еще столько людей вокруг, надо соблюдать приличия. А вдруг она забеременеет? Воспоминания о Сарте больно кольнули сердце. Даже если второй ребенок родится здоровым, куда с ним податься? Она обвиняется в измене, у Таша никого нет…

Тревоги мелькнули – и исчезли. Кто знает, чем закончится этот поход? Может быть, Лаана с Ташем попросту не доживут до того момента, когда придется беспокоиться о ребенке. Отказывать Ташу из-за призрачных возможностей казалось неправильным. Да и ей изо всех сил хотелось того же самого, что и ему.

Лаана потянулась к шерду, с радостью почувствовав себя в мужских объятиях. Крепких, как она всегда и мечтала. Жестковатые губы молодого воина все еще хранили вкус пряностей, которыми Кирна Повариха сдобрила ужин. Жаркие поцелуи постепенно перешли на шею, щекоча кожу щетиной, затем спустились еще ниже, отбирая у Лааны способность дышать. С каждым мгновением объятия становились все теснее. Она и не заметила, как очутилась подмятой под Ташем и прижатой к лежанке. Руки сами собой начали стаскивать одежду…

Громкий кашель заставил Лаану вздрогнуть, а нескольких дремлющих хранителей – заворочаться на лежанках. Она могла поклясться, что узнала голос матери. Похоже, что так показалось и Ташу – он застыл, уткнувшись Лаане носом в ухо.

Она с нежеланием отстранилась.

– Наверное, сейчас не стоит. Тут слишком много людей.

– Позже продолжим, да? – с надеждой спросил Таш. – В более уединенном месте.

– Обязательно, – горячо подтвердила она.

Таш поцеловал ее еще

раз и наконец-то отпустил, давая улечься. Прежде чем он придвинулся снова, прошло столько времени, что Лаана уже испугалась: неужели повернется и заснет, как в сплетнях тамин-арванских аристократок про своих мужей? Но сильные руки снова обвились вокруг нее, тесно прижимая к груди.

 Впервые за долгие месяцы, если не годы, Лаана засыпала с улыбкой, счастливая, как ребенок.

Может быть, ее место не где-то, а рядом с кем-то.

12. Хранитель

Пахло гарью. В Зехтаре всегда ей пахло. Это был крупный город, немногим меньше Тамин-Арвана, в нескольких днях езды от гор на юго-восток. Здесь почти постоянно полыхал огонь, появлявшийся без причины, прямо из воздуха. И именно здесь Саттаро спрятал Сердце мира.

Эртанд, сам не зная почему, считал, что артефакт будет лежать в какой-нибудь пещере в горах. И чтобы обязательно свет факелов отражался от блестящей руды в стенах, как будто звезды на ночном небе. Во всяком случае, так пещера была изображена в разделе «Подземные грибы и их польза» учебника по травоведению, который всегда лежал в обители на столе у тината Дэрита. Картина романтичная и соответствующая таинственным историям о живом сердце континента.

Действительность несколько разочаровывала. Артефакт Эртанд еще не видел, но город у него восторгов не вызвал.

Великолепия и внушительности Тамин-Арвана с его гигантскими стенами тут и в помине не было. Зехтар походил на огромную деревню, которую пережарили на гигантской сковородке.

Все было приземистое и каменное, как тот постоялый двор, где на отряд напала хранительница с шестью наемниками. Дома в два-три этажа, почти все выкрашены в черный цвет. С учетом того, что эти земли лежали южнее Силана и солнце палило в них гораздо сильнее, выбор цвета оставил Таша в недоумении. «Это чтобы пятен сажи не видать», — объяснил ему Ярхе.

По грязным улицам, покрытым подпалинами, ходили низкорослые смуглые шерды. Эртанду они первое время казались все на одно лицо. Он даже женщин с трудом отличал от мужчин. Если бы в Силане женщина напялила на себя штаны вместо юбки, ее бы сочли сумасшедшей, а в Шердааре многие женщины не только одевались на мужской манер, но и коротко стриглись. Не все, конечно, но с толку это сбивало. Потом Саттаро подсказал обращать внимание не на внешность, а на наты, и дело пошло гораздо лучше. Эртанд удивлялся, почему он сам не додумался до такой простой мысли. Все же его жалкий опыт в качестве хранителя нельзя было и близко сравнить с опытом наставника.