Ремесло Теней: Игла Дживана (СИ) - Титов Роман Викторович (книги онлайн полные версии .txt) 📗

Я все еще кипел от негодования на свою судьбу и Аверре, по какой-то бредовой прихоти возжелавшего моего присутствия здесь, но любые попытки высказаться неизменно увязали в ауре рассеянного внимания, окружавшей наставника всякий раз, когда я открывал рот. Мне было скучно и некомфортно среди множества незнакомых лиц, каждый из которых не преминул засвидетельствовать свое почтение дорогому мастеру Аверре. Шум голосов и звон бокалов заглушали негромкий музыкальный фон, доносившийся с балкона, куда заточили группу музыкантов.

Пока другие не спеша разбивались на маленькие группки, вполголоса обмениваясь последними новостями и сплетнями и перехватывая напитки и закуски у циркулирующих меж ними слуг, мастер потихоньку объяснял мне, кто на этой провинциальной ярмарке тщеславия исполнял первые роли.

Не такого высокого полета птицы, чтобы в их присутствии подгибались коленки и дрожали руки: всего несколько официальных лиц Боиджии, графская семья, деятели искусства и бизнесмены. Узнав, что мы не единственные чужаки на этом празднике, я не особо удивился, хотя представителя Тайной Канцелярии Риомма нигде пока не встречал.

Я заметил, что все слуги, разносившие напитки, не были роботами, а это несколько не вязалось с моим представлением о современном высшем обществе. Хотя, слово «современный» в отношении Боиджии можно было применить лишь с большой натяжкой.

— Изволите агарисса? — поинтересовался незаметно подкравшийся официант с подносом, уставленным хрустальными бокалами, доверху наполненными искрящимся в свете люстр вином.

— Изволит, — не дав мне и рта раскрыть, отрезал Аверре, немедленно схватив с подноса два бокала и вручив один из них мне. — Пей, а то мне надоело любоваться твоей кислой физиономией.

Покорно опрокинув в себя полный бокал агарисса, я к своему удивлению нашел его вкус очень приятным.

— Это тебя немного расслабит, — сказал Аверре. — Ты будто аршин проглотил. На, возьми еще.

— Больше не хочу, — качнул головой я.

— А кто тебя спрашивает? Пей, пока гости не начали шептаться. Мне не нужно, чтобы за тобой закрепилась репутация нелюдимого и мрачного придатка. Будь очаровательным учеником мастера Аверре. Заставь их полюбить себя.

Я неприязненно покосился на свору разношерстной публики, подумав, с каких это пор Аверре стал так заботиться о своей популярности, но еще одну порцию вина все-таки выпил. На этот раз медленнее, смакуя каждый глоток. Вдруг что-то знакомое в кроваво-красном всполохе волос привлекло мое внимание, но скрылось в толпе раньше, чем я успел разглядеть, как следует.

— Решили напоить своего протеже, мастер Аверре? — поинтересовался приблизившийся граф. Он улыбался, хотя веселым отнюдь не выглядел, впрочем, оно и понятно — следом за ним, как приклеенные всюду следовали две его престарелые тетки. Они непрерывно пререкались между собой, создавая вокруг эдакий фоновый шум. Не замечать его было нетрудно, но голова от этого раскалывалась адски.

Заметив меня, обе старушенции разом умолкли, но лишь на время достаточное, чтобы оценить взглядом, и тут же принялись обсуждать увиденное:

— Даггер, дорогая, ты только погляди на это! — воскликнула одна из тетушек, тощая, как щепка, и востроносая. — Какой симпатичный юный экземпляр! Не знала я, мастер Аверре, что вы питаете склонность к смазливым мальчикам.

Я даже рот не успел открыть, а она гнусно похихикать, когда ответила значительно более плотная по габаритам вторая:

— Вечно ты несешь всякую чушь, Аккев! Прекрати, пожалуйста. Что могут подумать гости? К тому же, он совсем не так хорош: какой-то костлявый и бледный чересчур. Только тебе такое и может нравиться. Хоть убей, а я не понимаю, как это возможно? Даже ухватиться не за что. — Тут она без всякого предупреждения протянула ко мне руку и попыталась потрепать по щеке своими пухлыми когтистыми пальцами.

Успев увернуться, я непонимающе-возмущенным взглядом впился в Аверре, надеясь получить разумное объяснение данному поведению. На помощь со стороны Занди я не рассчитывал — судя по бурым пятнам, расползавшимся по его лицу, он сам готов был провалиться от стыда под землю.

— Ух, какие мы строптивые, — проворковала мадам Аккев и снова захихикала, подмигнув, отчего я чуть челюсть на пол не выронил.

— Боюсь, это мое упущение, — изволил, наконец, вмешаться мой наставник. — Не было времени выбирать кого-то лучше.

Самое странное, что он вовсе не казался ни удивленным, ни смущенным, ни даже хоть сколь-нибудь раздраженным. Улыбался, точно речь шла о погоде.

— Прошу прощения, Сет, — ожил Занди. — Позволь представить тебе моих ненаглядных тетушек: мадам Даггер и мадам Аккев — моя основная головная боль на сегодняшний день.

— Кхамейр! Негодник! — хором ахнули старухи, шутливо стукнув его в бок. — Что теперь подумает о нас молодой человек?

— Хуже, чем есть, уже не подумает.

— Вам очень повезло, юноша, — обратилась ко мне напрямую пухлая, как мяч Даггер. — С таким-то наставником! Едва ли в галактике найдется кто-либо, исследовавший ее так полно, как это сделал мастер Аверре. Вы даже вообразить себе не можете, чему он может вас обучить. Выдающийся путешественник, выдающийся!

Решив отомстить наставнику, я окинул его холодно-оценивающим взглядом, после чего повернулся к старухам и проговорил:

— Что-то не особо верится.

У старух и, даже, Занди глаза на лоб полезли, чем испортили все впечатление от недоброго прищура Аверре. Будет знать!

Видимо почувствовав, что атмосфера накаляется, а я не достоин лишней траты времени, мадам Даггер оперативно подхватила под тонкую ручку мадам Аккев и увела ее прочь.

— Еще раз приношу свои извинения, — немного сконфужено проговорил Занди.

— Ничего страшного, граф, — отозвался Аверре, делая глоток вина. — С таким самолюбием как у моего ученичка, любая критика отскакивает от него, точно дробина от корабельного кожуха.

Я успел лишь сверкнуть глазами, когда к нашей малой группке пристала инопланетянка с похожей на вытянутый конус головой, как выяснилось, весьма знаменитая здесь артистка, Имина Суаммей. Ее вертикально расположенные веки хлопали длинными зеленоватыми ресницами, как опахала. Жеманничая и похихикивая, она обратилась к Аверре:

— Скажите, мастер, неужели правда, что вы участвовали в экспедиции на планету, где с небес сыплется металлический дождь? — При этом ее игривый смех больше всего напоминал кваканье полярных жаб в брачный период.

Я даже не представлял, что известность Аверре в среде нормалов столь широка. Хотя, едва ли они могли его знать в качестве лейра. Скорее, как немного сумасшедшего ученого и путешественника.

Аверре не спеша опустошил бокал, прежде чем ответить:

— В системе Дейт-917 время от времени случаются грозы, когда с небес падают капли раскаленного металла. Мы с экспедицией провели там без малого трое суток, прежде чем все снаряжение вышло из строя и нам срочно пришлось эвакуироваться.

— И вам не было страшно? — потрясенно спросила артистка.

— Я — ученый, — чуть выпятив грудь, откликнулся Аверре. — Во время исследований я забываю, что такое страх и думаю только о работе.

— Разве отсутствие чувства самосохранения не более опасно, чем те катаклизмы, что могут поджидать вас на исследуемых планетах?

— Нет, если это не противоречит здравому смыслу.

Намеренно ли он веселил публику или же нет, в любом случае байки Аверре вызывали у меня и Занди тихий смех. Это была отличная тактика. Нагромождение выдуманных историй и небылиц, как щит окутывало истинную суть вещей и защищало его от подозрений в связи с темными искусствами лейров, коих, мягко говоря, недолюбливали здесь.

Взболтав остатки агарисса, я опрокинул их в себя. С каждой новой порцией боиджийское вино нравилось мне все больше. Я лишь оглянулся, надеясь перехватить кого-то из слуг, чтоб поменять бокал, как вдруг моим глазам предстала гостья, в первые секунды, казалось, никем из присутствующих не замеченная. Она не спеша продвигалась сквозь скопления народа, высматривая кого-то в толпе. Возможно, причиной тому послужило выпитое, но эта молодая особа показалась мне слишком прекрасной, чтобы быть настоящей. Свет падал на ее хрупкую фигуру, подчеркивая изящные линии силуэта в невесомых складках платья цвета янтаря, струился по блестящим, темным с золотым отливом волосам, оттеняя безупречный овал лица и нежные, но выразительные черты. Однако больше всего поражали ее глаза: немного раскосые, огромные и темные в своей глубине, как два синарийских алмаза. Кто она и откуда, ни я, ни подавляющее большинство приглашенных не знали, но все без исключения смотрели ей вслед, как завороженные.