Время истинной ночи - Фридман Селия С. (онлайн книга без txt) 📗
Она отвернулась от Тошиды, и сразу же все в зале окончательно приобрело нормальные очертания.
— У меня было видение, — мягко начала Мать. — Корабль прибывает с Запада — как раз, как прибыл этот, и в точности в то же самое время… и на борту окажется он в сопровождении священника. А он опасен, Эндир, он враг нашей Церкви и нашего народа. И если вы говорите, что на этом судне не было никого, подходящего такому описанию, я вам поверю. Если вы говорите, что ему там негде было спрятаться, я поверю вам тоже. Но какова вероятность того, что это судно — единственное торговое судно, когда-либо прибывшее к нам с Запада и прибывшее именно сейчас, — даст моему предсказанию исполниться во всех отношениях, кроме одного-единственного? Бог не зря предостерег меня против этого человека, Эндир. И мы не ошибемся, прислушавшись к этому предостережению.
— Его не было на корабле, Ваша Святость, и никаких признаков его тоже не было. Клянусь вам. Но священник и впрямь имелся, как вы и сказали. И Святительница.
Мать удивленно посмотрела на него:
— Святительница? Но это невозможно! На Западе нет… — И тут же остановилась, решив впредь подбирать слова с большей тщательностью. — Последняя экспедиция не дала нам никаких оснований полагать, будто на Западе саморазвился подобный Орден.
— Но я видел ее, Ваша Святость. Честное слово.
Она долго смотрела на сановника в молчании, продумывая услышанное.
— Ладно, — сказала она в конце концов. — Может быть, это тот корабль, прибытие которого я предсказала. А может быть, и не тот. Но в обоих случаях я хочу, чтобы со священника и с этой женщины глаз не спускали, едва они сойдут на берег. Но только тайно, понятно? А что касается остальных… Что, собственно говоря, порекомендуете вы сами?
— Мне кажется, Ваша Святость, торговля с ними принесет нам немалую выгоду. — У него перед мысленным взором промелькнули лошади, лишь с трудом погасил он это видение. — Разумеется, прежде чем они сойдут на берег, кое о чем нам предстоит позаботиться. Прежде всего это вопрос здравоохранения. На борту могут обнаружиться болезни, от которых у нас уже нет иммунитета. Мне хочется заранее удостовериться в том, что их культурные ожидания гармонически сочетаются с нашими, иначе они внесут в наше общество определенный разлад. И в настоящее время у нас нет импортных пошлин, которые соответствовали бы характеру и стоимости их грузов… Не мешало бы издать парочку новых указов, прежде чем мы начнем торговать с ними.
Мать улыбнулась, обнажив ослепительные зубы.
— Мне всегда нравился ваш стиль работы, Эндир. Проследите за тем, чтобы так оно и было. — Она вновь протянула Тошиде руку, и он подался вперед, чтобы поцеловать ее. — Благодарю, мой лорд-регент, за основательно проделанную работу. Впрочем, другого я от вас и не ожидала.
— Служенье вам означает служенье Святой Церкви.
Он произнес это предельно почтительно, без малейшей политической подоплеки. Ей не было места здесь — по меньшей мере в данной ситуации, политическая подоплека оставалась лишь в глубине его души. Там она свилась клубком, подобно ядовитой змее. Бессмертной и ничего не прощающей змее.
Отодвинув кресло, он поднялся с места. И чуть замешкался. У него оставался еще один вопрос, но он не знал, как именно его сформулировать.
— Ваша Святость…
— Слушаю вас.
— Когда все это останется позади… когда они все у нас увидят и продадут свои товары и соберутся в обратный путь… вы позволите им нас покинуть?
Ему показалось, будто на миг она сбросила улыбку. Во всяком случае, свет в ее глазах померк. Взгляд стал строгим, холодным, неожиданно напомнившим взгляд хищного зверя.
— Поговорим об этом, когда час пробьет, — сказала она.
8
В первый же день после того, как «Золотая слава» встала на рейд, и началось то, что можно было сравнить разве что с деятельностью инквизиции. Началось в полдень, когда на борт поднялся лорд Тошида с тем, «чтобы задать несколько вопросов». Разумеется, речь сперва зашла о том, где усесться для предстоящей беседы, кому заговорить первым, как распределить вопросы по степени важности, а ответы — по мере достоверности, что вносить в протокол, а что нет… И прежде чем вновь прибывшие толком сообразили, что, собственно говоря, происходит, регенту удалось устроить все так, что человек, вызванный им на допрос, лишился возможности посоветоваться с кем-нибудь из дожидающихся своей очереди. Все было проделано более чем пристойно, с максимальной вежливостью, так что большинство пассажиров даже не осознали, к какой хитроумной тактике прибег Тошида. Дэмьен, однако, осознал — и ему это не понравилось. Совсем не понравилось.
— Черт побери, — пробормотал он. Пробормотал вполголоса, иначе гвардейцы Тошиды — расставленные повсюду на корабле и всему внемлющие — его бы услышали. Хессет резко посмотрела на него, и, хотя ее голову обтягивала тугая шапочка, у него создалось впечатление, будто ее острые уши встали торчком, ловя каждое его слово.
— Что, плохо дело? — шепотом спросила она.
«Крайне плохо», — ответил его внутренний голос. Но не желая пугать ракханку, Дэмьен буркнул:
— Не исключено. — И заставил себя добавить: — Будем надеяться, что все обойдется.
Он заранее готовил команду к такого рода допросу. И ведь подготовил, не так ли? Он внушил находящимся на борту язычникам, как важно для них заявить, будто они придерживаются его веры, предоставил им основную информацию, необходимую для того, чтобы сойти за приверженцев Святой Церкви… Но сработает ли это? И если регент начнет вдаваться в конфессиональные тонкости, то смогут ли они на основе только что полученных знаний достойно ответить, не выдав при этом собственного невежества? И как быть с Хессет? Запомнили ли купцы, что она намеревается выдать себя за представительницу человеческого племени? Озаботятся ли они тем, чтобы подкрепить эту ложь, если Тошида вдруг проникнется какими-нибудь подозрениями? Малейшая ошибка любого из них — и вся компания, возглавляемая Дэмьеном, сразу же окажется на краю пропасти. Стоит кому-нибудь упомянуть о щетине Хессет, о ее когтях, о ее инородном происхождении. Или, хуже того, — о колдовстве, практикуемом самим Дэмьеном. Может быть, именно намеков на это и ждет регент? И в поисках соответствующих доказательств он и взошел на борт?
И, разумеется, вопрос, связанный с Джеральдом Таррантом.
Холодный ветер трепал душу Дэмьена, стоило ему подумать об этом человеке. «Сломайте стены, — распорядился посвященный. — Выставите все мои вещи на солнечный свет. Проследите, чтобы ничего не осталось от моей мощи». Дэмьен сделал все это — и пошел в том же направлении еще дальше. Он попросил пассажиров и членов команды позабыть, что Владетель вообще когда-либо поднимался на борт корабля. Тогда это показалось ему удачной мыслью, и все с радостью согласились сотрудничать. Но хватит ли этого? Если Тошида заподозрит, что тут что-то не так, если он сумеет задать надлежащие вопросы — возможно, даже неприкрыто пригрозит или заманит кого-нибудь своим красноречием в тупик, оказавшись в котором лгать далее станет невозможно, — как знать, не проговорится ли кто-нибудь в этом случае? «А ведь достаточно будет лишь одного слова, — напомнил себе Дэмьен, — достаточно одного неосторожного слова…»
И тут пред ним предстал молчаливый гвардеец — и по его повадке стало ясно, что наступил черед самого Дэмьена отвечать на вопросы. Безмолвно помолившись, он проследовал за гвардейцем по палубе в маленькую каюту, в которой проводил допрос Тошида. Дэмьен вошел в каюту, гвардеец застыл у него за спиной. Иллюминаторы в каюте были занавешены, никто не мог заглянуть сюда, да и отсюда не было видно ничего, даже моря. Две лампы озаряли помещение и его обитателей, в их золотистом свете темнокожий регент казался древней бронзовой статуей.
— Преподобный Райс. — Регент заговорил сдержанно, но любезно. — Прошу садиться.
Дэмьен сел в кресло напротив Тошиды. Поглядел на разделяющий их письменный стол, заметил разбросанные записки, документы, обратил внимание на географическую карту. И тут же регент сгреб все это в сторонку, на край стола, куда не падал свет лампы.
