Императрица и ветер (СИ) - Чурсина Мария Александровна (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
- Мне надоело слушать твои сказки о любви! - кричал он, а я с ужасом смотрела на человека, которого любила. Как я могла не заметить, что принц превращается в чудовище? - Мне надоело твоё постоянное враньё, твои измены. Ты просто хочешь надо мной посмеяться, вот и приходишь. Ты двуличная. Ты тварь, вот ты кто!
И я действительно начинала чувствовать себя тварью. Я испугалась его потом. Не когда он швырнул в меня книгой. Не когда видела, как краснеет от ярости его лицо, а мышцы на шее напрягаются до состояния струны. Когда поняла, что это не шутка. Это не один из ставших привычными скандалов.
Но тогда я испугалась настолько, что согласилась писать отчёт, чтоб его демоны побрали. Я сломала сама себя, я сделала то, чего бы ни сделала никогда. Он взял из моих рук исписанный дрожащими буквами листок, скомкал его и бросил в угол.
Только тогда я увидела, что это не тот человек, которого я любила.
- На колени! - крикнул он и указал пальцем на пол.
- Что? - я стояла перед ним, сунув руку в карманы джинсов, и слегка улыбаясь. Мне не было смешно, но я чувствовала, что если не буду улыбаться, я заплачу.
- Ты не слышишь? На колени или убирайся отсюда, тварь! - его голос перешёл на хрип. Наконец-то он сорвал себе горло.
- Нет, - просто ответила я. Мне хотелось ударить его и мне не было стыдно, потому что я всегда относилась к нему как к равному, но сейчас я не могла ударить, потому что зазорно бить инвалида.
- Ты изгадила мне первую любовь, ты сволочь, вот ты кто! - его слова были призваны втоптать меня в грязь, но втоптать меня в ещё большую грязь было невозможно. Нет грязи больше той, куда я только что окунулась сама. - Не удивлюсь, если и папаша твой был такой же тварью. Надеюсь, он сдох, надеюсь, ты тоже скоро сдохнешь!
Он посмотрел на меня налитыми кровью глазами, судорожно пытался отдышаться, а я впервые разозлилась на него. Не обиделась, не расстроилась, что предала любимого с каким-то там Раулем, а разозлилась. На саму себя тоже. Мне очень хотелось бы знать, какое выражение лица было у меня в этот момент.
Я подошла к Алексу и, уперевшись руками в подлокотники его кресла, тихо прошипела ему в лицо:
- Не смей трогать моего отца, ничтожество, - не пришлось ничего выдумывать, я повторила слово Сабрины. - Ничтожество. Не звони мне больше.
Я ушла. Потом мне было плохо, видит Вселенский разум. Во мне в страшных муках корчилась и умирала первая и последняя любовь.
- Маша, - Сабрина в ужасе сжала руки на груди. - Я не могу поверить, ты так долго терпела это. Ты ничего не рассказала мне. Да я бы убила его в тот же вечер. Я бы живого места не оставила на этом ничтожестве!
- Не нужно никого убивать, - Маша села, откинувшись на спинку кровати. Во рту стоял противный привкус железа. - В том-то и дело, что не нужно. Это моя страшная месть. Я же знаю, что он меня не забудет, что будет мучиться и вспоминать. Видишь, какая я жестокая.
Она нервно рассмеялась и закрыла лицо руками. Сабрина обняла её, погладила по спине. Маша опустила голову ей на плечо. В палате воцарилась такая глубокая тишина, что от осознания собственной незначительности замолчали даже птицы за окном.
В коридоре послышалось знакомое ворчание, потом дверь в палату распахнулась. На пороге стоял человек в белом халате с пакетом в руке. Он потянулся к выключателю.
- Провизор? - определила Сабрина.
- Кто же ещё... Сплетничаете в темноте? А я вам тут лимончиков принёс, чтобы не тошнило, - он нащупал выключатель, нажал на него и зажмурился от яркого света.
- Так меня вроде и не тошнит, - благодарно улыбнулась Маша.
- Это поправимо. Я тебе ещё лекарств принёс, - он поставил шуршащий пакет на тумбочку. - Чтобы затошнило.
Сегодня он позволил себе остаться один на один с мыслями. Шредер сидел в кресле перед распахнутым в летний день окном. Чёрно-рыжий пёс лежал у него в ногах, в полотне солнечного света, грустно положив морду на лапы.
Шредер держал двумя пальцами чёрный медальон, спасший этой ночью жизнь капитану. Простите, не капитану... Звание явно преуменьшено. Он то смотрел артефакт на свет, то созерцал его под увеличительным стеклом, и увиденное ему очень нравилось.
Искусно вырезанное солнце с шестью лучами - символ касты целителей, одной из самых высокопоставленных каст в мире магов. И этот медальон - вовсе не симпатичная безделушка, это сильный артефакт, единственный в своём роде. Раньше он хранился в сокровищнице императора.
Потом его там не стало. Шредер знал, что дочь императора жива. Знал. Никто другой в это уже не верил.
Он почти не помнил свою двоюродную сестру, он и видел-то её всего несколько раз на официальных мероприятиях. Помнил только, что она почти не отходила от родителей, что у неё был не по возрасту серьёзный взгляд. Да и кто бы разрешил ему приблизиться к принцессе, с которой сдували пылинки? Она была на пять лет младше Шредера. На долгие пять лет.
- Ну что, Комиссар, - Шредер склонился, чтобы потрепать пса по ушам. - Мы с тобой её нашли, а ты не верил.
Комиссар смерил хозяина уставшим взглядом и снова уронил морду на лапы. Шредер откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Всё складывалось очень хорошо. Он подумал о том, что Сабрина как всегда оказалась права, со всей жёсткостью и прямотой, с которой может быть права наёмная убийца. Императрица - это сказка. Вот пусть она навсегда и останется небылицей.
Императрица - вот кого он ненавидел все эти годы. Её имя повторял отец, сжимая пальцы в кулак и глядя сквозь пространство и время, и сквозь него, Шредера. Её имя жило в стенах замка, витало там, её именем был пропитан каждый глоток воздуха, каждая капля воды в фонтане. Даже белое пламя, которым освещались своды замка ночью, было напоено её именем.
Её фантом всю жизнь существовал рядом с ним: фантом маленькой девочки со взрослым взглядом. Она успела прожить три долгих года, а потом исчезла, словно её и не существовало. Шредер не знал, что именно случилось, но очень хорошо помнил эти дни. Словно чёрная туча повисла над Альмарейном.
Отец никогда не замечал Шредера. Орден потерял интерес к сыну сразу же, как только обнаружилось, что у того нет никаких способностей к магии, и с тех пор Шредер жил сам по себе. В замке так легко по полгода не встречаться с собственным отцом.
Он только потом понял, чем заслужил такое пренебрежение. Орден мечтал стать императором, занять место своего брата, а для этого ему нужен был наследник. Шредер, который не в силах был создать самый элементарный огненный шар, в их число не попадал.
Шредер не помнил свою мать. Говорили, что она была богиней смерти. Говорили, что её убили вскоре после его рождения. А ещё то, что её прах - ценнейший артефакт в обоих мирах. Говорили, что отсутствие магии у Шредера - это проклятье, доставшееся от неё.
Не то, что императрица - его двоюродная сестра. Вот у кого магии было предостаточно! По замку так и ползли сплетни о том, как трёхлетняя девочка едва ли не горы будет сворачивать силой взгляда и уничтожать демонов одним мановением руки.
Потом она исчезла. Все говорили, что императрица погибла, и только спустя долгие годы Шредер узнал, что это не так. Он услышал разговор своего отца с кем-то из высокопоставленных магов.
- Я знаю, что она жива, - говорил Орден, как обычно впечатывая каждое слово в собеседника. - Нужно найти её и как можно быстрее уничтожить. Мы не можем так рисковать.
Шредер понял, чем может заслужить одобрение отца.
Из больницы Маша сбежала довольно быстро, как обычно, вызвав недовольство врачей и Провизора. По ночам голова всё ещё болела, и вспоминать о ночных прогулках не было никакого желания, поэтому Маша вложить все силы в расследование.
Она стояла возле злополучного гаража, не замечая того, как солнце нагревает её спину. Маша сжимала в руке телефон, на экране которого мертво застыла карта Железнодорожного района Нью-Питера. Коричневый многоугольник на карте обозначал гаражи, значит, за её спиной пролегала ветка железной дороги, а слева находился выход к жилому комплексу.
