Хранительница врат - Цинк Мишель (читаемые книги читать txt) 📗
— Уна?
— Да?
— А Братья живут на острове, прямо с вами?
— Ну конечно. — Вопрос ничуть не удивил ее. — В Святилище, где обитаем мы все.
— Под одной крышей?
Уна улыбается.
— Только в вашем мире, Лия, мужчины и женщины редко живут вместе во взаимном уважении и почтении. Только у вас мужчинам и женщинам не свойственно выражать чувство друг к другу, кроме как в браке.
— Ну… да… но у нас это бывает после свадьбы, разумеется.
Уна склоняет голову на бок, глаза ее становятся серьезны.
— А почему для взаимного уважения и почтения обязательна свадьба?
Ее вопросы осаждают мой и без того взбудораженный ум, покуда я не отгоняю их прочь.
Уна сворачивает в галерею пошире, распахивает дверь справа от нас и, подтолкнув меня вперед, входит внутрь. У меня возникает ощущение, будто я вернулась домой.
Это библиотека. Стены в ней, как и во всем Алтусе, сложены из серого камня, вдоль них выстроены стеллажи — совсем как в папиной библиотеке в Берчвуде. В привычной атмосфере я слегка расслабляюсь, чувствую себя свободнее. Из-за стола близ дальней стены комнаты поднимает голову Луиза. При виде меня лицо ее озаряет улыбка, и подруга бросается ко мне.
— Лия! Я уж думала, ты никогда не проснешься!
Она крепко обнимает меня, чуть отстраняется, разглядывает меня в упор. Лицо у нее вытягивается.
— Что такое? — спрашиваю я. — Со мной все замечательно. Мне просто надо было поспать, только и всего.
— Ты плохо выглядишь! Никогда не видела тебя такой бледной! Ты уверена, что тебе уже следовало вставать?
— Совершенно. Луиза, я же спала почти три дня кряду! Мне просто надо чуть-чуть побыть на солнышке — и румянец снова ко мне вернется.
Я ободряюще улыбаюсь ей, умалчивая о том, что все еще чувствую себя удивительно усталой, что все еще так слаба, что с трудом поела, умылась и оделась.
— Ах, знаешь, тут чудесно. — Луиза задыхается от восторга. В своем новом светло-фиолетовом одеянии она выглядит здоровой и отдохнувшей. — Мне так хочется поводить тебя по окрестностям! Риз показал мне столько всего удивительного!
Я вскидываю брови.
— Риз?
Луиза пожимает плечами и, краснея до ушей, старается напустить на себя безразличный вид.
— Один из Братьев очень предупредителен ко мне.
Я смеюсь, чувствуя себя почти прежней.
— Ничуть не сомневаюсь!
— Брось ты! — Она шутливо шлепает меня по руке, а потом снова порывисто обнимает. — О боже! Как же я по тебе скучала!
Я смеюсь.
— Следовало бы, конечно, сказать, что и я по тебе скучала, но поскольку я провела последние два дня в глубочайшем сне, то, боюсь, не скучала вообще ни по кому.
— Даже по Димитрию? — с лукавой улыбкой спрашивает Луиза.
— Даже по Димитрию. — Я рада возможности удивить ее, пусть и ненадолго. — Разумеется, пока не проснулась. Теперь-то я ужасно по нему скучаю!
Смех ее разносится по комнате, точно свежий ветер — совсем как прежде. Внезапно я вспоминаю про Уну, которая стоит рядом со мной. Как же невежливо я себя вела!
— Ой, простите. Я вас не представила.
На лице Луизы отражается удивление. Она переводит взгляд на Уну, а потом начинает смеяться.
— Уна? Да мы знакомы, Лия. Она составляла мне компанию и заверяла, что ты жива и здорова.
— Отлично, — радуюсь я. — Выходит, мы все знакомы.
Я только собираюсь спросить Луизу про Эдмунда, как дверь у меня за спиной открывается. Я поворачиваюсь на звук, но солнечный свет, льющийся через полуоткрытую дверь, так слепит глаза, что появившаяся на пороге фигура кажется вспышкой золотого света.
Дверь захлопывается, комната снова погружается в полумрак, и я стрелой лечу к новопришедшему и бросаюсь ему в объятия совершенно неприличным для порядочной девушки образом. Мне все равно. Во всяком случае, сейчас. Кажется, прошла уже целая вечность с тех пор, как черные глаза Димитрия последний раз смотрели на меня.
Он смеется, уткнувшись лицом мне в волосы.
— Приятно видеть, что я не один страдал.
— А ты страдал? — спрашиваю я, прижимаясь губами к его шее.
Он снова смеется.
— Невыносимо, каждую секунду, пока тебя не было.
Димитрий чуть откидывается назад, пристально разглядывает меня, а потом целует в губы, не обращая никакого внимания на Луизу и Уну.
— Как ты себя чувствуешь?
— Пожалуй, немного усталой. Ничего, еще чуть-чуть отдохну — и все будет хорошо.
— Алтус — самое подходящее место для отдыха. Идем, я покажу тебе остров. Свежий воздух пойдет тебе на пользу.
Я оборачиваюсь к Уне.
— Можно?
Сама не знаю, почему я спрашиваю у нее разрешения. Странно все это — как можно гулять по острову, когда надо срочно искать недостающие страницы?
— Ну конечно, — отмахивается она и, словно бы прочитав мои мысли, добавляет: — У тебя будет время поговорить с леди Абигайль о цели твоего визита, да и все равно она еще спит.
Я поворачиваюсь к Луизе.
— Не возражаешь?
Она лукаво улыбается.
— Ничуть. У меня свои планы.
Димитрий ведет меня к двери, и я решаю, что чуть попозже расспрошу Луизу о новых, интригующих нотках в ее голосе.
— Тут когда-нибудь бывают дожди?
Я провела на острове всего-то трое суток, а в сознании была и вовсе полдня, однако мне кажется совершенно немыслимым, чтобы на Алтусе когда-либо стояла иная погода, кроме мягкой и солнечной.
— Если бы не было, не видать нам столько яблок.
Он улыбается мне. Мы идем бок о бок по каменной дорожке, а я разглядываю своего спутника, словно вижу в первый раз. Кожа у него сияет здоровьем. Одет он в такие же коричневые брюки и обтягивающую тунику, как и Фенрис, которого мы с Уной встретили по пути в библиотеку. Ослепительная белизна туники оттеняет темные волосы Димитрия, мягкая ткань туго обтягивает мускулистые плечи. Взгляды наши встречаются. В глазах Димитрия зарождается медленная улыбка, и вот он уже улыбается вовсю, многозначительно приподняв брови, как будто знает, о чем я думаю.
Я отвечаю ему улыбкой и, как ни странно, ничуточки не смущаюсь.
Оглянувшись, я впервые могу толком рассмотреть здание, в котором проспала последние дни. Снаружи оно выглядит куда более внушительным, чем изнутри, хотя вовсе не чрезмерно высоким и не помпезным. Сооружение, сложенное из голубовато-серого камня, притулилось на самой вершине холма, куда я пыталась подняться в первый день нашего приезда. Крыша, по всей видимости, облицована медными пластинами, приобретшими мшисто-зеленоватый цвет, тонко контрастирующий с более яркой зеленью раскинувшихся вокруг лугов и темно-изумрудной листвой яблонь.
Тут прелестно, хотя это и слишком слабое слово. Глядя на простирающийся внизу океан, на то здание, что здесь зовут Святилищем, и на маленькие домики вокруг, я ощущаю необъяснимое чувство — тут я на своем месте. Ощущаю неизмеримый покой. Жаль, я не знала раньше, что принадлежу к ордену Сестер. К Алтусу. Как будто бы я обрела некую часть себя, которой мне давно недоставало — часть, утрату которой я полностью осознала лишь обретши вновь.
По дороге нам время от времени встречается кто-нибудь из местных жителей, и Димитрий здоровается с каждым по имени, каждому улыбается своей обаятельной улыбкой — хотя они, как ни странно, по всей видимости, совершенно равнодушны к его обаянию. Например, одна симпатичная старушка в ответ на его приветствие недружелюбно зыркает на нас. Димитрий берет меня за руку. Я думаю, что женщина просто слишком стара и выжила из ума, но когда следующая встречная, совсем еще молодая девушка, отвечает на приветствие Димитрия гневным «Постыдился бы!» — молчать я уже не могу.
Остановившись, я гляжу ей вслед.
— Как грубо! Да что такое с ними? — я поворачиваюсь к Димитрию. — До сих пор все тут были так милы и любезны!
Димитрий опускает голову.
— Да… видишь ли, не все одобряют наше путешествие.
— О чем это ты? Как они могут что-то не одобрять? Мы ведь только и хотим, что найти недостающие страницы, да избыть пророчество раз и навсегда. Не этого ли желают и все Сестры? — Мой спутник молчит, и я начинаю понимать, что, кажется, не все еще до конца осознаю. — Димитрий?
