Все могут короли - Крушина Светлана Викторовна (читать книги без txt) 📗
Их, к счастью, не хватились. Решив не тянуть время, Альберт сразу направился в императорский шатер. В лагере кипела обычная походная жизнь, люди занимались каждый своим делом. Никто не обращал внимания на холодный моросящий дождик, зарядивший, как видно, надолго. Альберт шел торопливо, оскальзываясь на сырой траве, и все равно успел промокнуть до нитки.
— Ваше величество! — позвал он, остановившись у входа в шатер. — Могу я войти?
— Заходи, — раздался голос императора.
Альберт вошел. В просторном шатре было сухо и тепло благодаря небольшой переносной жаровне. Она же служила и источником света. Рядом с ней был устроен импровизированный стол, за которым на раскладном походном стуле устроился император. Он был один и потому одет весьма небрежно: камзол и рубаха его были расстегнуты и распахнуты, открывая курчавые рыжие волосы на груди. Подобную вольность он позволял себе только наедине с собой или с адъютантами. Перед ним была расстелена карта, которую он внимательно изучал. Волосы, которые постоянно лезли ему в лицо, он, чтобы не мешались, стянул на затылке в хвост. Император носил волосы длиной всего до плеч, так что хвост получился коротким и забавно торчал вверх. Впрочем, даже с такой дикарской прической смешным император отнюдь не выглядел.
— Опять дождь? — коротко спросил он, взглянув на Альберта. — Ну, сохни пока. Расскажешь что-нибудь новое?
— Новое — едва ли, — осторожно ответил Альберт, протягивая озябшие руки к жаровне. — Все старое.
Император молча поднялся и потянулся, закинув руки за голову.
— Все старое, — повторил он. — В том числе и дождь. И так уже грязи по уши, сколько можно? Скоро мы совсем увязнем…
— До Эдеса осталось совсем немного, ваше величество.
— Да, немного. Но выступать надо было раньше. Безымянный! Где была моя голова?
Альберт мог бы высказать предположение, что голова его, вероятно, была больше занята скаанской красавицей, чем предстоящим возвращением в столицу, но, разумеется, счел благоразумным промолчать. Впрочем, о королевне все равно придется говорить. Он сделал глубокий вдох и начал:
— Ваше величество, в лагере неспокойно. Людей тревожит присутствие среди них скаанки.
— Что? — император удивленно приподнял соломенные брови. — Тревожит присутствие скаанки? Это почему же?
Еще раз обреченно вздохнув, Альберт принялся излагать свои соображения. Император снова сел, уперся, по своему обыкновению, локтями в колени и, хмурясь, стал его слушать. Лицо его заметно омрачилось. А Альберт говорил и удивлялся: почему император теряет время, выслушивая его, вместо того, чтобы за секунду прочесть в мыслях все, что он хотел сказать? Ведь довольно часто император обрывал своих офицеров на середине фразы, улавливая их мысли раньше, чем они были высказаны вслух. С людьми он не церемонился.
Альберт закончил излагать и умолк. Молчал и император, глядя на него со странным выражением в желтых крапчатых глазах.
Ну, что ты смотришь? подумал Альберт нервно. Скажи что-нибудь. Ведь я, в отличие от тебя, мысли читать не умею!
Император вдруг усмехнулся и отвел взгляд.
— Хорошо, — сказал он странным тоном, и Альберт непонятно от чего покрылся холодным потом. — Я отправлю ее вперед, в Эдес, с сопровождением. Но ты и Вернер поедете с ней. Не возражай! Молчи и слушай. Вы проследите, чтобы она благополучно доехала до Эдеса, и устроите ее во дворце. Привлеките, кстати, к этому делу Тармила. Я пошлю ему сообщение, попрошу приглядеть за гостьей. Пусть немного отвлечется от дел гильдии, нужно же ему какое-то разнообразие.
— Ваше величество! — решился вдруг Альберт; он удивился тому, как хрипло прозвучал его голос. — Зачем вам нужна эта девушка? Не лучше было казнить ее вместе с отцом и братом?
— Не лучше, — не глядя на него, ответил император. — Я хочу жениться на ней.
— Что?!
— Хочу сделать ее своей императрицей, — терпеливо повторил император и добавил с убийственной серьезностью. — По-моему, она будет прекрасно смотреться в этой роли, как ты считаешь?
Говорит ли он серьезно или шутит? Альберт не мог понять. Иногда у императора просыпалось довольно своеобразное чувство юмора. Он, как мальчишка, любил водить за нос своих подданных.
— Но, ваше величество, почему именно она?
Император усмехнулся и промолчал.
— Она согласилась стать вашей женой? — Альберт чувствовал, что переходит всяческие границы терпения — донимать императора расспросами было все равно, что дразнить тигра. Но остановиться он не мог, неожиданная новость никак не укладывалась у него в голове. — Согласилась после того, что вы… что вы сделали?..
Молчание. Вместо ответа император вновь уткнулся в карту. Обсуждать свое решение он явно не намеревался. Но, по крайней мере, он хотя бы не гневался. Кажется, не гневался, — поправил себя Альберт.
Альберту страшно хотелось знать, согласилась ли скаанская пленница по доброй воле выйти замуж за касотского императора после того, как он лишил ее королевства, разрушил ее дом и убил всех ее родных. Если согласилась, то, должно быть, это еще более странная девушка, чем кажется. А впрочем, может быть, ее вообще никто не спрашивал? Как знать, о чем шел разговор между ней и Барденом тогда, неделю назад, в скаанском замке? Может быть, он просто поставил ее перед фактом.
— Люди будут говорить, что вы сожгли Скаану только ради того, чтобы заполучить в жены эту девушку, — вырвалось вдруг у Альберта. Эта мысль только что пришла ему в голову, и он не смог сдержаться, подумал вслух.
— Так оно и есть, — неожиданно сказал император, бросив на него короткий взгляд, и Альберт потерял дар речи.
— Вы шутите, — выдавил он.
— Может быть. Между прочим, ты уже высох? Тебе нечем заняться? — император вдруг заговорил резко и насмешливо. — Позволь, я найду для тебя дело. Пригласи-ка ко мне сюда герра Риттера и дюка Энгаса. И принеси нам вина и каких-нибудь закусок. Привлеки к делу заодно и Вернера — где его, кстати, носит, когда он нужен? — не вставая, он принялся медленно застегивать камзол. — Вы с ним совсем распустились, никогда вас на месте нет. Ну, отправляйся, что глядишь?
Альберт коротко поклонился, развернулся и вышел под дождь. В горле стоял комок, который никак не удавалось проглотить. Резкие перепады настроения императора были хорошо известны всем, но никогда эти перепады не бывали беспричинными. Сейчас, например, он явно не хотел продолжать разговор о скаанской королевне, потому и набросился так на Альберта. Впрочем, император обошелся с ним еще мягко, вполне мог бы просто рявкнуть: "Пошел прочь!" Не было такой вещи, которая не сошла бы ему с рук, что уж говорить о грубости… Расстроил я его, думал Альберт, как пить дать — расстроил. Но чем?
— 5-
В Эдес Эмиль возвращался тайно, оставив войско в пяти лигах от города. Ему совершенно ни к чему была торжественная встреча, а ее не избежать, если он войдет в столицу во главе своего победоносного войска. Поэтому Эмиль послал к Борону всех офицеров, возмущенных и встревоженных его решением, и открыл телепорт из шатра прямо в свой личный кабинет столичного дворца.
Кабинет, как и следовало ожидать, был пуст. Никто не смел заходить сюда в его отсутствие, даже слуги не прибирались тут. Плотные занавесы на окнах были опущены. На книгах, свитках и мебели лежал толстый слой мохнатой пыли. "Отлично, отлично", — проговорил Эмиль, сдирая с плеч опостылевший, отяжелевший от влаги плащ и кидая его прямо на пол. Освободиться от нагрудника самостоятельно было сложнее, и Эмиль, недолго думая, полоснул по удерживающим его ремням кинжалом. Борон с ним! Починят…
Он прошелся по кабинету, разминая плечи, потом раздвинул занавесы и рукавом, не жалея камзола, стер пыль с обширного письменного стола. Следом пришла очередь небольшого кованого сундучка изумительной работы, где он хранил письменные принадлежности. Открывая его, Эмиль на несколько секунд помедлил и задержал пальцы на крышке сундучка: это был подарок матери на его восемнадцатилетие. Последняя робкая попытка показать, что он для нее еще что-то значит. Эмиль нахмурился, отгоняя сентиментальные воспоминания, сел за стол и начеркал маленькую записку Тармилу. Где находится бывший придворный маг в эту минуту, Эмиль не знал, а потому узкий «точечный» портал открывал на удачу. Записка должна была попасть прямиком на письменный стол в храмовых апартаментах Тармила.
